Горыныч

Как-то всё сошлось в одно: нынешний год Дракона и «головы»… Змея Горыныча, встретившиеся мне на берегу Урала за старинным Михайло-Архангельским собором. И 99-летие со дня рождения Николая Чеснокова, и 10-летие его отсутствия. «А отсутствия ли?» – подумала я, ощутив тихую грусть от воспоминаний о нём.

Не забывается: каждое утро сухонький мужчина невысокого роста, опираясь на трость, шел по главному проспекту своего города, размышляя о прошлом, настоящем и в чем-то предвидя будущее, и складывая в строки. Так вышли его книги: «На куполах столетий отблеск», «Поехал я в Уральск», «Расправа. Голод», «Яицкая казачья республика», «Исторический провал» и другие. Его произведения о давних событиях в Приуралье до сих пор волнуют страшной правдой, горем, гибелью, возрождением, поиском и становлением нового. Вот он освещал ситуацию 20-х годов минувшего века: «Продолжалась эпидемия сыпного и возвратного тифа. Больше чем на половину станиц и хуторов почти совершенно сожжено… Само население частью погибло в гражданской войне, частью вымерло от тифа. Осталось в живых в отдельных населенных пунктах 10-30% – почти исключительно женщин и детей…но так и не названы те, кем разорена… превращена в пустыню богатейшая область, кто повинен в этом преступлении века».

В иных произведениях вплетены и лирика, и любовь, и меткие замечания. Кстати, о замечаниях. Они изложены в более поздней книге: «Рифмованная проза жизни», актуальны на все времена и уместны сегодня.

– Расстрелять и распять!
Так народ говорил.
Нет, от боли вопил,
Чтобы страх свой унять.
Страх презреннейший – деспотов сила
И вопящего в гневе народа могила.

* * *
По сути налицо две равных власти:
Формальная и тут же – ее тень.
Одна – для дня, другая прячет страсти,
Господствуя, когда уходит день.

* * *
Коль бессонница у вас –
До утра не спите,
Не смыкая ночью глаз,-
Сны по телеку смотрите.

Мудрость прожитых годов автор отражал в четверостишиях, от которых веет досадой, болью, насмешкой, переживаниями. И сам он пережил немало. На войне – Великой Отечественной – терял товарищей. В семье – самое страшное – безвременно ушедших детей: дочь, сына, внука. Иногда – веру в людей, духовные опоры. Но неизменно оставался человечным, понимающим, и продолжал свой предначертанный путь пера.

В годы войны служил офицером, уйдя добровольцем со студенческой скамьи Уральского пединститута. Вернувшись, работал журналистом в газете «Приуральская правда», в областном комитете по радиовещанию и телевидению, и все годы, изучая архивы, писал, чтобы передать потомкам исторические факты о терроре, репрессиях, голодоморе. Читатели благодарны краеведу за правду, какой бы она ни была. К счастью, рассказывал не только о драмах и трагедиях, но и о светлых моментах, которыми можно и нужно гордиться уральцам. Много лет сотрудничал с газетой «ИНФОРМБИРЖА news», печатая материалы, вошедшие в двухтомник «Город малиновых зорь», ставший венцом его творений.

Один из учредителей культурно-просветительского фонда «Старый Уральскъ», у истоков которого стояла Наталья Сладкова. Благодаря подвижнической деятельности фонда в городе установлен памятник этнографу, художнику Никите Савичеву. Много раньше старейший драмтеатр получил имя Островского. «Теперь же в честь Чеснокова, Почетного гражданина города, названа улица. В наш музей переданы архивы журналиста. Среди экспонатов – его гимнастерка, сшитая из сукна, подаренного офицерам во вторую мировую королевой Англии, – рассказывает Геннадий Мухин, директор музея «Старый Уральскъ». – Самодельная трость, рукоять которой вырезана в виде головы Горыныча, с зелеными глазами-камушками. И – засушенный малек осетра. Писатель слыл заядлым рыбаком».

Помню этого осетрёнка, он висел, покачиваясь на веревочке, на книжной полке в кабинете Николая Григорьевича. Как и ручка – с миниатюрным фонариком и блокнотом – над его кроватью, на случай рождения неординарной мысли в ночное время. Кабинет-комната в квартире сверху донизу уставлена книгами. После его ухода в мир иной книги перешли в областную библиотеку им. Молдагалиева.

Каким был полковник в отставке, имевший многочисленные правительственные награды, лауреат международной литературной премии им. Шолохова? Мягким, тактичным, тонко чувствующим настроения других и общества в целом.

Недавно, гуляя по берегу Урала, я наткнулась на бревно, очень похожее на голову Змея Горыныча. И сразу вспомнилась трость Николая Григорьевича. Должно быть – три головы, подумала я, и пошла вдоль берега. Не поверите, нашла недостающие. Сочла, что это знак.

Краевед любил малую родину до самозабвения, страстно описывал багренье – уникальнейшее рыболовство на Урале. Известно, что местные казаки, называли Урал Горынычем. Бывал он бурным, полноводным, неукротимым, своенравным, Отцом-батюшкой, поильцем и кормильцем. Иные удалые казаки также звались Горынычами. Теперь Урал не тот, обмелел, высох, понуро несет свои воды, да и казаки уж не те, сетовал писатель, не обособляя от всего этого и себя. А кто сказал, что сила только в величине и объеме? Она – в крепости и стойкости духа, в стержне, в воле; эти качества свойственны и нашему герою, потомку казаков.

Поддерживала Николая Григорьевича преданная супруга Ида Алексеевна, педагог, недолго задержавшаяся на этом свете без него. Пара являла собой пример гармоничного сочетания, дополнения. И мы, отчасти благодаря книгам, чувствуем его незримое присутствие, касаемся потаенных уголков его души. Ценим. Благодарим Вас, Николай Григорьевич, что были с нами. И остались в живой строке…