Звезда Чокана
В этом году юбилеи у двух великих казахов, прославивших свой народ – Абая Кунанбаева и Чокана Валиханова. Это вызвало всплеск интереса к их биографиям. Но и дало повод для разных инсинуаций.
Еще можно как-то объяснить, зачем на спутниковых каналах ТВ участники программ не стесняются рассказывать о своих семейных и альковных тайнах: каналам нужен рейтинг, участникам – слава, хотя бы и скандальная. Этим не гнушаются даже звезды эстрады: чувствуя, как остывает интерес к их персонам, не стесняются вытаскивать «скелеты» из своих «шкафов». Но вот зачем стараются низвести имена великих и давно ушедших людей – понять трудно.
Некий «бизнес-коуч», например, назвал великого Абая «обыкновенным блогером». По его мнению, это Абай виноват в том, что казахский народ – поколение за поколением – вырастает таким ленивым и безынициативным. «Мы до сих пор ведем себя, как Абай: не любим работать, любим размышлять о чем-то сложном, просто сидеть и смотреть куда-то далеко и ничего не делать… Я вижу в этом большую проблему для народа. Народ, который считает таких людей, как Абай, великими, примером для подражания, не может быть сильным», – написал этот коуч. Народ, конечно, возмутился – и за Абая, и за себя – но у коуча нашлись и защитники.
В этом году юбилей – 185 лет со дня рождения – еще у одного казахского просветителя – Чокана Валиханова. Ученый-этнограф, исследователь, путешественник, он внес большой вклад в изучение Средней Азии. И вот кто-то пишет, что Чокан Валиханов – шпион и разведчик, который помог России «отхватить» новые территории в Казахстане и Кыргызстане. Или о том, что Валиханов женился на дочери правителя джунгаров, выкрал всю их библиотеку и сбежал, оставив без истории и будущего целую нацию. Но самое отвратительное, когда начинают писать о каких-нибудь извращениях или постыдных болезнях, якобы ставших причиной смерти известных людей, давно покинувших этот мир. Вот так запросто, через века, ставят диагноз или клеймо – гомосексуалист, умер от венерического заболевания.
Чокан Валиханов действительно состоял на службе в Российской империи. И гордился тем, что носит мундир офицера царской армии – на фотографиях он всегда в нем. Он совершал путешествия в такие места, куда не могла ступить нога европейца, и как ученый, дипломат привозил оттуда различные сведения. А значит, действительно был и разведчиком.
Чокан Валиханов был потомком казахских ханов. Русское подданство принял еще его дед Валихан – один из тридцати сыновей Абылай хана, правителя Казахского ханства. Отец Чокана – наместник российских властей в Кушмурунском округе, полковник русской императорской армии – султан Чингис Валиев. Такое знатное происхождение предопределило судьбу Чокана. В 1847 году в возрасте 12 лет отец отвозит его в Сибирский кадетский корпус в Омск. В этом учебном заведении основной упор делался на изучение стран Азии, поэтому преподавались не только различные региональные языки (монгольский, персидский, тюркский, арабский), но и азы архитектуры, история и многие другие науки. И это все в дополнение к основной специализации – военному делу. В своих воспоминаниях академик В. А. Обручев писал: «Учебную часть, после реформы в корпусе, организовал офицер Ждан-Пушкин. Русский язык, историю литературы, географию, всеобщую историю преподавали хорошие учителя. …Многие стихи Пушкина и Лермонтова Чокан знал наизусть. В последующем он будет использовать цитаты из их произведений в своих научных трудах и путевых записках. Так, отрывок из поэмы «Демон» Лермонтова он цитирует в работе «Западный край Китайской империи и город Кульджа», строчки из стихотворения «Ветка Палестины» написаны на полях работы «Записки о киргизах».
Чтение таких трудов как «Путешествие Палласа» и «Дневные записи Рычкова» будоражили представлениями будущих открытий и экспедиций. «Благодаря составу учителей, мы вышли из корпуса с большим интересом к общественным делам. Еще на школьной скамье мы задумывались, как будем служить прогрессу. Любовь к прогрессу у нас включалась в любовь к родине. …любовь к России, действительно, стала религией нашего сердца», – писал известный впоследствии ученый и путешественник, друг Чокана Григорий Николаевич Потанин.
Сабит Муканов в историческом романе «Промелькнувший метеор» так описывает способности кадета Валиханова: «Кадеты и учителя часто говорили между собой о редкостных способностях киргиз-кайсацкого султана. Он был на виду у всех. Его успехи считали феноменальными. Не зная русский язык, до начала зимних каникул он свободно овладел им, а к концу учебного года среди сорока кадетов своего класса он попал в тройку лучших. Восприимчивость к знаниям оказалась такова, что без особенного труда усваивал самые неожиданные для него предметы. Он увлекался географией, историей древних азиатских и африканских государств. Занимался арифметикой, хотя она давалась нелегко. Грамматику русского языка Чокан изучал настойчиво, ему прощали неряшливость в чистописании, каллиграфии. Несмотря на необязательность для мусульман занятий христианской религией, он не пропускал и даже ходил на молебны – не затем, чтобы показать свою верность христианскому богу, а так, интереса ради». Совместно с литератором Николаем Костылевским юноша перевел на русский язык один из самых первых вариантов древней поэмы «Козы-Корпеш и Баян-сулу».
Чокан мечтал о путешествиях. Один из товарищей Чокана по кадетскому корпусу вспоминал, как однажды на берегу Иртыша Чокан говорил друзьям о своей мечте проникнуть в эту степь до ее южных границ, где находится «самый дальний восток, где начинается загадочный Китай», открыть неизвестные земли и рассказать о них миру. Он читал описания путешествий по Киргизской степи и Туркестану, изучал историю Востока. Вместе с Потаниным прочел описание путешествия Палласа, исследовавшего в конце XVIII века юго-восточные окраины России. По словам Потанина, «со страниц этой книги на Чокана пахнуло ароматом полыни и степных цветов уральских степей; ему казалось, что он слышит крики летающих над Уралом чаек, уток, гусей».
Валиханов переписывался с писателем Достоевским. Их знакомство произошло в 1854 году, сразу после выхода писателя из Омской каторжной тюрьмы. Девятнадцатилетний Чокан в это время был адъютантом западносибирского генерал-губернатора Гасфорта и сопровождал его в поездке по краю. Он только год назад окончил кадетский корпус и уже получил эту престижную должность. Достоевский был измучен пятилетней каторгой, болен. Чокан лишь собирался вступать в жизнь, с пламенным стремлением к благородным делам и поступкам. Их знакомство очень быстро переросло в крепкую дружбу. После Омской тюрьмы Федор Михайлович был направлен рядовым в Сибирский линейный батальон в город Семипалатинск. Достоевский писал ему: «Не великая ли цель, не святое ли дело быть чуть ли не первым из своего народа, который бы растолковал в России, что такое степь, ее значение и ваш народ относительно России, и в то же время служить своей родине. Судьба вас сделала превосходнейшим человеком, дав вам и душу, и сердце. Я так вас люблю, что мечтал о вас и о судьбе вашей по целым дням. Конечно, в мечтах я устраивал и лелеял судьбу вашу. Но среди мечтаний была одна действительность: это то, что вы первый из вашего племени, достигший образования европейского. Уж один этот случай поразителен, и сознание о нем невольно налагает на вас и обязанности. Вот еще один совет: менее загадывайте и мечтайте и больше делайте: хоть с чего-нибудь да начните, хоть что-нибудь да сделайте».
И такая возможность Чокану вскоре представилась.
Валиханов знакомится с известным исследователем Средней Азии, профессором И. Н. Березиным, которому помогает в переводе ханских ярлыков (аналог нынешних верительных грамот) Золотой Орды. Кроме этого, в процессе службы способный корнет совершил немало командировок в Кокандское ханство, Семиречье и другие отдаленные места губернии. После каждой поездки следовал подробнейший отчет. Значение этих отчетов переоценить сложно: например, именно Валиханов впервые отметил на картах долину Алматы, где вскоре (в 1854 году) заложено укрепление Верный (ныне – город Алматы).
(Окончание следует)
