Золотых дел мастер
В его руках холодный камень приобретает теплоту, а прочный металл начинает извиваться причудливыми узорами. В копилке ювелира – сотни изделий из драгоценных камней, золота и серебра, но самые дорогие из них для него самого – это те, в которые он вложил свою душу.
Золотых и серебряных дел мастер, как называет себя Сергей Савельев, показывает нам свою последнюю работу – маленькую серебряную карету – из тончайших нитей сплетено настоящее кружево – стены, крыша и пол. Дверцы открываются и закрываются при помощи крохотных механизмов, мастер обещает, что скоро для своей кареты он сделает и колеса, которые будут крутиться как настоящие.
«Эта работа – не на заказ, для души, – говорит Сергей Иванович. – Всегда мечтал сделать царскую карету, и вот повод нашелся – хочу посвятить эту работу приезду цесаревича Александра в Уральск в честь празднования 330-летия служения казаков Отечеству. Четыре месяца сидел, по миллиметру все паял, хотелось создать что-то воздушное и в то же время почти как настоящее».
Ювелирному делу Сергей Савельев посвятил всю свою жизнь. Тягу к творчеству унаследовал от своего прапрадеда, казака с Северного Кавказа – в станице Зеленчукская, Карачаево-Черкессии тот занимался изготовлением холодного оружия, которое отделывал серебром и цветными металлами.
С детства любимым занятием мальчишки была лепка из пластилина – самых разных зверушек, солдатиков, танков.
Когда подрос, увлекся скульптурой – в родном городе Пятигорске ходил на занятия к известному в тех краях скульптору Евгению Александровичу Рукавишникову, вместе с ним изучал строение человека, помогал делать каркасы головы, туловища, а позже начал сам лепить людей из глины.
Его многофигурная композиция «Бой Спартака с римским отрядом», которую мальчишка вылепил из пластилина, заняла I место на фестивале творческих работ учеников пятигорских школ.
Мастер с улыбкой вспоминает, что в 9 классе он сделал из папье-маше голову неандертальца, которая долгие годы украшала стены местного краеведческого музея. Он грезил археологией, мечтал заниматься восстановлением черепов, найденных в ходе раскопок древних городищ. Но его педагог Рукавишников настоятельно советовал пойти учиться в Красносельское училище в Костромской области на мастера-художника.
«Это училище организовал немецкий барон Штиглец – собирал по всей России талантливых детей, обучал их ювелирному делу, основам гравировки, и даже платил стипендию из своего кармана, – рассказывает Сергей Савельев. – Когда я первый раз приехал в училище, обомлел от красоты – все лестницы, лестничные пролеты были отделаны коваными перилами с вензелями, на них стоял знак завода Демидовых. Конечно, художник из меня был слабый, но в училище меня взяли – во многом благодаря моим навыкам в скульптуре и графике».
Учеба на мастера-художника, специализирующегося на изготовлении ювелирных изделий, сразу зацепила молодого парня. Сергей мог часами сидеть за станком, выдумывать какие-то интересные ювелирные украшения. Как отмечает, по готовым чертежам никогда не работал – эскизы рождались в голове, прямо во время работы. Причем, молодой мастер никогда не любил делать шаблонные серьги и кулоны. Вдохновение он черпал от природы – и в его работах оживали птички, букашки, цветы готовы были вот-вот распуститься. Однажды по просьбе друга он сделал брошь-стрекозу на подарок близкой родственнице – все гости были в восторге: стрекоза как будто смотрела на всех, как живая, глазками-бусинами из зеленого камня, а ее крылышки из тонкой серебряной филиграни были испещрены тонкими нитями-прожилками, как настоящие, и даже шевелились на ветру.
«Я до сих пор часто пересматриваю диски с фильмами о жизни животных, птиц, насекомых, – объясняет Сергей Иванович. – Чтобы, к примеру, отлить на каком-нибудь серебряном бокале птичку, я сто раз посмотрю, как она ведет себя в природе, как машет крылышками, какой у нее клювик. Мне нравится воссоздавать в своих работах настоящую природу. По телевизору однажды услышал, что среди ювелиров не применяется сейчас техника грануляции – она утеряна. Нет, это неправда. Я этой техникой владею – до сих пор в своих работах из мелких зернинок могу выкладывать любой рисунок».
Ювелир рассказывает, что многие годы после окончания училища он работал на Пятигорской сувенирной фабрике. Но не на поточном производстве, его заказы всегда были штучные.
«Колье, кулоны, печатки, которые я изготавливал, покупали магнаты, их дарили министрам в честь их юбилеев, новых назначений, – говорит мастер. – Однажды пришел заказ на гарнитур – колье, серьги и браслет. Сказали, что женщина влиятельная, но спрашивать кто, не нужно, иначе голова закружится (смеется). Как позже выяснилось, Министерство легкой промышленности заказало этот подарок для Раисы Максимовны Горбачевой. Набор был филигранный, – золото с камнями в русской росписи. На встрече с Маргарет Тэтчер, которую я однажды смотрел по телевизору, Раиса Максимовна была в этом гарнитуре».
Сергей Савельев вспоминает, что именно благодаря своему мастерству сумел познакомиться с легендарным балетмейстером Марисом Лиепа – на заказ для него делал кинжал, украшенный драгоценными камнями, и сам же его вручал.
«Я никогда не жил богато, заоблачных цен на свои изделия не ставил, – откровенно признается Сергей Иванович.
– Также для души сделал однажды в канун Пасхи серебряную вазу, в которой стоят лилии из серебра и колотого жемчуга, а внутри букета спрятано малахитовое яйцо. Эта ваза долгое время стояла у меня дома. А потом ко мне обратился знакомый, сказал, что едет в Соединенные Штаты и ему спешно нужен очень красивый сувенир из России в подарок. Я показал ему свою вазу, и он заплатил мне за нее такие деньги, что их мне хватило, чтобы заплатить первый взнос на покупку собственной кооперативной квартиры».
Еще один случай, когда клиент высоко оценил мастерство ювелира, также произошел в Пятигорске. Увлеченный историей и литературой, Сергей Савельев решил для собственного интереса сделать из меди и камней шапку Мономаха. Когда она была уже готова, посмотреть на нее к нему в дом приходили многие знакомые и почти все в голос утверждали, что она точь-в-точь как настоящая – с иллюстраций учебников по истории Руси. А один знакомый мастер по пошиву шапок неделю упрашивал Савельева, чтобы тот продал ему шапку. Он заплатил ему за нее сумму, равную нескольким месячным зарплатам родителей молодого мастера. Позже эта шапка появилась в центре салона по продаже шапок – под стеклянным колпаком, в бобровой опушке – смотреть на нее теперь ходил уже весь Пятигорск.
Как же судьба закинула Савельева с Кавказа в Уральск?
Ювелир объясняет, что после рождения двух сыновей – Дмитрия и Михаила, выяснилось, что одному из них не подходит влажный климат, и семья вынуждена была переехать в город, где климат намного суше. Так Савельевы выбрали Уральск.
Здесь, в городе, Сергей Иванович продолжил заниматься ювелирным делом, открыл свою мастерскую.
И именно в Уральске в его работах стала проявляться местная казачья тема – багренье, осетровый лов, подледная рыбалка.
«Я сам из казачьего рода, – говорит Савельев. – Мой отец – терский казак, мама – кубанская казачка. Мне близка эта тематика. В свободное время я стал изучать историю города, обычаи, символику уральских гербов. Вдохновившись всем этим, из кварца сделал письменный прибор – на реке, заросшей камышом, во льду прорубь – майна, возле которой лежит пешня, багор, еще кое-какие рыболовецкие снасти. Этот прибор у меня практически сразу купили. Просили сделать второй, подобный, но я дважды одно и то же не делаю».
Ювелирных дел мастер вспоминает, что осетровая тематика вкралась в его творчество незаметно: однажды друг в Уральске попросил его приобрести ему кусок серебра, чтобы бросить в графин и пить воду, заряженную ионами серебра. Но натура Савельева не могла принять такого упрощенного подхода к металлу – из него он буквально вылепил по деталькам осетра, каждый плавничок, жабры, каждую зазубринку на брюшке рыбы, и пустил-таки тому в кувшин рыбку, а не бездушный слиток.
Сергей Савельев с гордостью отмечает, что сумел оставить свой след и в Уральске.
Когда в городе была организована Епархия, по словам ювелира, к нему пришел отец Иов, который попросил его сделать оклад для иконы Богородицы Одигитрии, чудесной исцелительницы болезней и покровительницы всех страждущих, которая располагалась в Михайловском Соборе.
«Святой отец принес золотые и серебряные цепочки, колечки с камушками, браслеты, которые люди жертвовали церкви и вешали на икону, моля о помощи Одигитрию. Из всех этих вещей я отлил филигранный оклад, украшенный камнями, – рассказывает Сергей Иванович. – Вместе с мастером Михаилом Балакиревым мы делали золочение минаретов на новой мечети Уральска из сусального золота, его специальным заказом привозили из Москвы».
Сейчас, по словам ювелира, он уже не работает в мастерской – берет только индивидуальные заказы, в которых можно проявлять свое творчество.
Оба его сына закончили то же Красносельское училище, что и их отец, и остались работать в Костроме. Отец с гордостью вспоминает, что оба мальчишки, когда еще до стола головами не доставали, пытались вместе с ним в мастерской паять медь, делать из нее разные занятные вещички. В его доме до сих пор хранится медный крестик, который сыновья отлили вместе.
«Я очень люблю в работе стиль рококо, который подразумевает пену кружев, тонкую филигрань, – откровенничает мастер. – Мне не чужд стиль модерн. Природа во всех ее проявлениях – это моя стихия. Если я увлечен изготовлением какого-то изделия, могу сидеть сутками напролет. Деньги всегда важны, конечно. Но с годами я стал понимать, что для меня важнее эффект, который производит вещь, изготовленная моими руками. Когда вижу в глазах людей восторг, понимаю, что работал не зря».
