Знать и сохранить
К своему стыду, я оглядывалась по сторонам, поскольку видела запрет: «Руками не трогать!», но не смогла побороть искушение и провела рукой по рыльнику, он качнулся и цепь, на которой он висел, издала мелодичный скрип. Он был тяжелый, узорчатый, похожий на чугунный чайник, но почему-то с двумя носиками; удобно умываться сразу двоим, подумалось мне… «А что, из одного отверстия течет холодная вода, а из другого – горячая?» – прервал мои мысли мальчик, неожиданно появившийся за спиной, рассмешив меня. «Ты что? Как может из одного чайника литься холодная и горячая вода одновременно?» – стал объяснять ему второй. Рыльник – это умывальник, пояснила мне экскурсовод, а это – мордоглядка, указала она на… зеркало, так называли его староверы.
Редких экспонатов в этом музее много. От одних перчаток трудно отвести взгляд, их пожаловала Екатерина II атаману Бородину за подавление Пугачевского бунта. А какие отзывы! «Вы истинные хранители нашей истории. Такое переплетение исторических событий, культуры, раритетов заслуживает уважения и преклонения…», – гости из РФ и Германии.
Мы беседуем с Гульбагирой Атаньязовой, заведующей музеем Емельяна Пугачева.
– Гульбагира Ерсаиновна, Вам часто приходится проводить экскурсии, на Ваш взгляд, наш город привлекателен для туристов?
– Разумеется, это старейший город Казахстана, кроме того он старше всех своих поволжских собратьев. В этой связи хочется заметить, в Оренбурге есть главная улица — пешеходная, и мы смогли бы сделать подобную, хотя бы частично: от областного краеведческого музея до Куреней, своего рода музей под открытым небом. Об этом ведутся разговоры, но… Досадно и то, что Уральск не приспособлен под экскурсионный город, у нас узкие улицы, светофоры на каждом шагу, маленькое расстояние между остановками, и туристическому автобусу негде припарковаться, но это можно продумать и сделать.
Гости от нашего города в восторге, особенно, замечу без лишней скромности, музея Пугачева. Неравнодушными в свое время остались Пушкин, Короленко. Последний выразил озабоченность, что вряд ли будут сохранены дома Кузнецова и Толкачева, где бывал предводитель Крестьянского восстания, поскольку это связано с опальными событиями, однако же кое-что удалось сохранить. Мы рады, что получилось воссоздать казачье подворье с натуральными экспонатами. Но граничащий с нами участок – бывшего дома Толкачева, сподвижника Емельяна Пугачева – Петра III, как он себя именовал, находится в частном владении, однако хозяйка согласна переселиться, если ей предоставят жилье. Идея восстановления дома поддерживается на разных уровнях, но пока дело с мертвой точки не двигается. А ведь история Пугачевского бунта – объединяющая и казахскую, и русскую истории. Время уходит, а с ним и люди, которые искренне ратуют за организацию единого музейного комплекса, где можно было бы показать не только казачий быт, но и быт других этносов, проживающих бок о бок.
Мы не в состоянии на такой малой площади продемонстрировать все, что имеем. Кроме того в фондах областного музея находятся ценные экспонаты, жаль, что никто из посетителей не может соприкоснуться с таким богатством.
– Вы бывали в других музеях. Что-то особенно произвело на Вас впечатление?
– В каждом есть своя изюминка. Российские музеи с нашими не сравнить, у них хорошо поставлено музееведение, сильная материальная база. Устькаменогорский комплекс представляет интерес. У нас экспонаты не хуже, но кто занимается интерьером наших музеев, реставрацией? Фирм расплодилось много, кто тендер выиграл, тот и «вершит».
Раньше над оформлением уральских музеев трудились московские специалисты, художники, реставраторы, надо же учитывать специфику, тематику, эпоху и так далее, выдерживать единый стиль. Нам вот сделали витрины из ДСП, а надо просто из дерева – крестьянская изба же, и они диссонируют в интерьере.
– Вопросы истории не терпят поверхностного отношения?
– Вот именно, сегодняшнее поветрие устанавливать мемориальные доски повсюду вызывает недоумение. Ну, был человек хорошим учителем, прокурором, но это не означает, что надо увековечить память о нем именно таким образом. Трудиться добросовестно – обязанность каждого, и возводить это в ранг чего-то редкого, необычного не стоит. Может быть, прозвучит резко, но сейчас многие устанавливают мемориальные доски своим родственникам, были бы деньги.
А там, где надо – молчание. Открыли сквер Савичева, и, как само собой разумеющееся, там должна быть мемориальная доска. Ее нет, а ведь Никита Федорович – историк, энограф, уральский писатель, выдающаяся личность. Почему это никого не волнует?
– Музеи, памятники, словом, историко-культурное наследие хранит не только прошлое, но и несет образовательно-воспитательную функцию, прививает общечеловеческую культуру…
– Несомненно, и чувство патриотизма и гражданского долга тоже. Далеко за примерами ходить не надо. В районе ЗКГУ имени Утемисова в 60-х годах прошлого столетия была установлена мемориальная доска Емельяну Пугачеву. И вот горожане стали нам звонить и жаловаться, дескать, вид у нее плачевный – грязная и так далее. Действительно. И висела она не лучшим образом, где-то внизу здания. Мы обратились в ректорат университета с просьбой перевесить на здание геофака. А нам сказали – почему, обоснуйте. Ну, пришлось. На площади Пугачева четыре здания: ресторан, старый дом, отель и геофак. На стене отеля уже есть мемориальная доска Валериану Правдухину, вторую крепить – не к месту, на жилой дом – некорректно, на питейное заведение – тем более, при том что здание современной отделки и никак не сочетается с XVIII веком, остается – геофак. Вроде, убедили. Так нам пришло письмо: произвести за счет средств своего музея. А какие у нас средства? И вот женщины оказались перед выбором: сделать самим или нанять людей. В итоге сделали то, что сами же инициировали по просьбе жителей. Позвонившим же не будешь объяснять, что мы не разберемся между собой, кто и за что в ответе.
И как сейчас выглядит эта мемориальная доска? Один угол треснул. Ее надо привести в надлежащий вид, но, похоже, это опять никого не интересует. Будем ждать, когда неравнодушные люди опять начнут взывать к чувству гражданского долга? – сетует заведующая музеем.
Или вот еще больной вопрос – кто придумал в Уральске красить памятники? Бронзовые! Такого нет ни в одной стране мира. Ежегодно красят Маметову, Чапаева, бюст Жукова то в зеленый цвет, то в желтый. А между тем качество их достойное, сделаны в Минске. Все спрашивают, куда смотрит госинспекция по охране памятников? А там отвечают – нашим мнением никто не интересовался. Ценность бронзы не уменьшается оттого, что со временем она зеленеет; в тех местах, где к ней постоянно прикасаются она блестит золотистыми пятнами, и это нормальное явление. В таком виде памятники стоят на Западе. В Париже памятник Далиде, французской актрисе, в области груди отполирован до блеска. Чем? Руками туристов, уверовавших в то, что прикосновение к ней дарует любовь и счастье.
– Ваша деятельность отмечена знаком отличника культуры…
– Я не считаю это только своей заслугой. В то, чем я занимаюсь три десятка лет, вложен труд и моих наставников. Что я знала, окончив пединститут? В первый день моей работы в музее Маншук Маметовой меня встретила заслуженный работник культуры Уркия Ибрашевна Ершуриева, директор, и дала список известных людей Казахстана – писателей, поэтов, артистов, профессоров с наказом изучить, и я работала с архивами, открывая для себя эти личности.
Выпало счастье работать с Сарой Ескаировной Танабаевой, знатоком нашей истории. У нее такое трудолюбие, столько энергии! Любое начатое дело доводит до конца. А Гульсум Оразмаганбетовна Сапуанова. Она не проводила экскурсии, но всегда давала дельные советы, слушая и подмечая слабые стороны сотрудников. У нее было много идей по экспозициям, раскрытию тем, она опережала время. Советовала много не говорить, главное – суть и в самый корень. И цитировать, если рассказываешь о Пушкине – его стихами, о Маметовой – ее письмами, о художниках – их работами. Кто бы мне еще дал такую путевку в жизнь.
И еще, раньше мы постоянно были в поиске экспонатов, на это отводилось время, причем должны были отчитаться. И эта неуспокоенность движет до сих пор. Я говорила уже, у нас нет служебных командировок, мы не знаем, чем и как живут коллеги в других регионах и странах, такая обособленность не способствует развитию музеев. Если я и бываю где-то, то только за свой счет. Как-то в Актобе ездила по личным делам и покопалась в одном сарае, – улыбается Гульбагира Ерсаиновна. – Нашла там счеты деревянные, тяпку весьма своеобразную и грабли – кованые, а также аркан ручной работы. Честно говоря, на меня смотрели, как на ненормальную, а мне так хотелось еще порыться там. Нам бы найти сапоги рыбацкие высокие, сети… да много чего нужно для пополнения экспозиции казачьего подворья.
– На днях Международный день музея. Как отметите?
– Как обычно, все мероприятия будут проходить в областном краеведческом музее, программа обширная, в прошлом году были выставка народных умельцев, дефиле мод, спортивные состязания и так далее. Главное – день открытых дверей, бесплатное посещение до глубокой ночи. Пусть жители и гости города приходят, увидят все своими глазами, откроют для себя потаенное из прошлого, возможно, соприкоснутся с современным искусством.
