Жемчужина у Каспия
(Окончание. Начало в № 45-48)
Чем старше становишься, тем быстрее летит время. В детстве день длится, как год, в старости год пролетает, как один день. Трудно объяснить этот обидный парадокс, но многие люди, прожив не меньше пяти десятков лет, с этим согласятся. Думаю, что это потому, что один день в детстве вмещает столько впечатлений, сколько у пожилого человека и за год не наберется по причине того, что утрачивается сама способность «впечатляться». И по этой причине какие-то дни или не особо значимые события из детства запоминаются на всю жизнь.
Из астраханских летних каникул у меня таких запомнившихся дней множество. Вот мы ходим с моей родной бабушкой по рынку на Больших Исадах. В те годы это был утопающий в зелени район. «Исады, потому что здесь – сады, – спрашиваю ее, – тогда почему Исады? Или Большие и Сады? А что тогда – большие?». Мои «топографические» исследования ее раздражают: «Всегда так назывались».
Мы идем по фруктовому ряду, расцвеченному всеми цветами лета: яблоки, груши, абрикосы, персики, виноград, какие-то незнакомые плоды и ягоды. В Аксае я жевала все, что там росло: горьковатые цветки акации, какие-то крошечные «калачики», которые мы выискивали в траве, стебли камыша, «солоцкий» корень, мы лизали «жопки» муравьям, заботливо потом их отпуская, и ходили в степь за диким луком и чесноком, который вообще считали деликатесом. Но здесь мне уже не хочется ничего, и бабушка сердится: «Ешь, там этого не будет!».
А вот мы идем с ней на кладбище, там похоронена ее дочка Сонечка, старшая сестра моего папы, она умерла от дифтерии в четыре года, но бабушка до смерти о ней плакала. Это старое астраханское кладбище, оно в конце центральной улицы имени Софьи Перовской. «Раньше она называлась Духосошедшая», – говорит бабушка про улицу. И объясняет, что раньше здесь стояла церковь в честь апостолов, на которых сошел святой дух. Дух мне представляется в виде облака, которое опускается на эту улицу и на апостолов, похожих на богатырей из сказки. «А где он сейчас?», – спрашиваю бабушку. «Везде», – коротко отвечает она, ей уже попало от родителей-атеистов за то, что выучила меня молитве «Отче наш». Я оглядываюсь, вижу тенистую улицу и начинаю ощущать – он здесь.
Астраханские легенды
На кладбище я увязалась за ней не случайно. По вечерам мои астраханские друзья любили рассказывать разные страшилки и много говорили о статуе девушки на этом кладбище, которая оживает, всех пугает, за что ее даже хотели разбить, но ограничились тем, что облили мазутом. «Это Маша, – отвечала на мои расспросы тетя Маня. – Она умерла совсем молодой. А мазутом фигуру облили в войну – чтобы немцы не бомбили, очень ее видно было, мрамор такой белый, что светится в темноте». «Да нет, это ее какой-то сумасшедший облил», – возражала тетя Ксеня. «Рабочие кладбищенские эту мерзость сделали, пугала она их в темноте», – говорила тетя Шура.
Мне было страшновато, но очень хотелось увидеть эту Машу. Бабушка обещала показать, но неохотно, не любила она «всякую ересь». Увидев статую, я поначалу разочаровалась: статуя была не белоснежной, как рассказывали, а серой от пыли или остатков мазута, да и черты лица девушки в тогдашнем моем понимании не были так прекрасны. Но чем больше я на нее смотрела, тем понятней мне становилось, почему ее считают живой. Девушка улыбалась мягкой, застенчивой улыбкой, как будто извинялась передо мной за это мое разочарование, за свою запыленную одежду, обрисовавшую всю ее стройную фигурку. Сквозь прозрачную ткань (не знаю, как удалось мастеру сделать это в мраморе) просвечивала юная девичья грудь, казалось, что ветерок сейчас поднимет полупрозрачные складки платья, обнажит выше босые ноги девушки, и они легко сойдут с постамента. Среди могил, гранитных плит, сухих венков, безликих амуров и ангелов она одна была живая – одинокая и несчастная. И уж конечно, не могла она, такая нежная и беззащитная, никому причинить никакого зла, кого-то напугать. А вот влюбить – могла.
У моих теток была и другая версия того, как Машу облили чем-то черным (прямо-таки сюжет из Пигмалиона). Один молодой человек, увидев статую, был так ею очарован, что стал приходить на эту могилу каждый день. И так он хотел, чтобы Маша ожила, так поверил в городскую легенду, что у него «поехала крыша». Он посвящал ей стихи, дарил цветы, клялся в любви, но Маша только застенчиво улыбалась в ответ и оставалась холодна, как мрамор. И тогда в отчаянии он принес мазут и облил статую.
По преданию, Маша умерла то ли от холеры, то ли еще от какой болезни в 16-17 лет. Ее отец, богатый купец по фамилии Шмидт, очень тяжело переживал горе. Он распродал все, что у него было, поехал в Италию, нашел там лучшего скульптора и заказал ему статую дочери из лучшего и самого белого мрамора.
Есть в Астрахани еще одна знаменитая статуя – другой Маши, с которой тоже связана городская легенда. На берегу Кутума до сей поры стоит красавец-особняк, на фронтоне которого, если приглядеться, еще видны инициалы М. Ш. – Михаил Шелехов. Это был богатый купец-рыбопромышленник. В городе этот особняк называют домом с привидениями. На скате крыши этого дома, со стороны двора установлена статуя девушки. Про этот дом я тоже слышала с детства от местных ребят. «Ночью она спускается с крыши, к кому подойдет – тот умрет», – страшным голосом рассказывали они. Взрослые над страхами смеялись, но предупреждали: «Туда ходить не надо». Объясняли это причиной «материальной» – там, мол, туберкулезных больных лечат. Но было видно – есть что-то еще, о чем они говорить не хотят.
По преданию, Маша Шелехова была красавица, отец в ней души не чаял. Но случилась беда – Маша заболела и начала чахнуть. Болезнь, которую тогда не лечили, и называлась чахоткой. Каких только врачей не нанимал отец, куда только не возил дочь – она умерла. Было ей 17 лет. Убитый горем отец заказал мраморную статую дочери в Италии, нашел каких-то магов и те вселили в статую душу Маши. С тех пор купец забросил дела, и все время проводил со статуей, разговаривал с ней и рассказывал всем, что она ему отвечает. Эти разговоры слышала и домашняя челядь.
По одной версии, купец завещал этот особняк городу для открытия там туберкулезной больницы после своей смерти, по другой – отдал его для этой цели еще при жизни, чтобы лечили ту болезнь, от которой умерла его дочь. А сам остался там работать – то ли истопником, то ли сторожем. А Маша бродила по ночам по этому дому, и тот, кто ее видел, вскоре умирал. (С 1927 года в особняке действительно была туберкулезная больница, и если не ошибаюсь, то и сейчас там расположен туберкулезный диспансер). Эта легенда была так распространена в Астрахани, что в советские годы проводилась «целенаправленная работа по искоренению суеверия», из-за которого больные отказывались ложиться в эту больницу.
Подобные легенды связаны и с другими красивыми старинными купеческими особняками. И всюду присутствует рано умершая любимая дочь. На набережной Кутума есть еще один красивый особняк с башней и шпилем. По преданию, купец в этой башне оборудовал для дочери обсерваторию, по ночам она любовалась через телескоп на звезды. Но дочь умерла, и отец не выходил из этой башни, и по ночам прислуга слышала, что он с кем-то разговаривает. Призрак дочери так и остался в этой обсерватории, оттуда часто слышат девичий голос, а некоторые уверяют, что видели фигуру в белом.
Такая же история со старым астраханским роддомом. Особняк принадлежал богатому рыбопромышленнику. По одной версии, у многодетного купца жена умерла при родах, а уже потом он отдал особняк под роддом. По другой, уже после революции, когда здесь открыли роддом, при родах умерла женщина, оставив сиротами четверых детей. И с тех пор там видят призрак этой женщины, которая с укором смотрит на медиков. Сейчас в этом здании находится городской центр планирования семьи.
Жара в Астрахани бывает изнуряющей, одно спасение – в воде. Благо ее много. Одних мостов в Астрахани 38. Мы умудрялись купаться даже в Кутумском канале с его стоячей водой и высокими бетонными берегами. Ночи там душные, только к утру дует ветерок и наступает недолгая прохлада. Но иногда налетает на Астрахань сильный горячий ветер, его называют «чамра». Он приносит не прохладу, а еще большую и удушливую жару. Стихает он так же внезапно, как налетает. А когда стихнет, и воздух станет совсем неподвижным, как перед грозой, то темной-темной ночью вдруг сами собой при полном безветрии начинают поворачиваться флюгеры на башнях кремля. И кто услышит, как в полночь, они скрипят на башнях, тому будет какое-то видение и пророчество. Сколько ни ходила вокруг кремля, даже и ночью, ни разу не слышала, чтобы они поворачивались.
Все эти легенды живы в Астрахани и поныне. И хоть нынешних детей ничем не удивишь, наверняка они тоже слушают их с интересом, ведь это про их родной и удивительный город.
Мне сказала одна астраханка, влюбленная в свой город: «Вы посмотрите на Волгу в закатный час: она отражает кремль». Но кремль в двух километрах от Волги! Но каждый вечер я старалась рассмотреть кремль в волжской воде. И наконец увидела.
Наверное, для этого надо было хотя бы чуточку надышаться волжским воздухом, вслушаться в перепев колоколов кремля, почувствовать душу этого города и проникнуться его очарованием.
Потом во мне заметят перемену
Степные и степенные края.
И станут удивляться неспроста:
Водой живою, что ли оросили
Меня в негромком городе России?
Сколько лет Астрахани?
Позвонил в редакцию читатель с вопросом: «А когда была основана Астрахань, про которую вы пишете?». Я и сама не раз задавалась этим вопросом. Считается, что Астрахань была основана в 1556 году после завоевания Астраханского ханства и присоединения города к Российской империи. Получается какая-то несуразица: основана после присоединения?
Астрахань упоминают еще средневековые путешественники, называя то Хазитаракань, то Аштрахань, она упоминается в летописях. Историк В.П. Никитин пишет: «В 1395 году город был разорен и сожжен войсками Тамерлана. Истории, впрочем, угодно было не только возродить Астрахань, но и превратить ее в 60-х годах XV века в центр одноименного ханства».
У Соловьева в книге «История России с древних времен» говорится: «Весной 1554 года, как прошел лед, 30-тысячное русское войско под начальством князя Юрия Ивановича Пронского-Шемякина послали Волгою под Астрахань; туда же отправились вятские служивые люди под начальством князя Александра Вяземского».
Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского»: «2 июля 1554 г. Шемякин вступил в безлюдную Астрахань. Затем в город собрали князей и мурз пятьсот, а простых людей десять тысяч. Они все клялись повиноваться Иоанну как своему верховному властителю и присылать дань».
Астраханские историки пришли к выводу: город был основан в середине 13 века, относился к Золотоордынскому ханству, средневековые купцы называли его Ас-Тархан. В 1556 году Иван Грозный присоединил город к русскому государству, а воевода Черемисин перенес его на левый берег Волги. (Сейчас правый берег Волги – Трусовский район Астрахани – это часть города).
