Затуманились речные перекаты…
Во время приезда в Уральск в августе 1994 года министр экологии и биоресурсов Республики Казахстан Святослав Медведев на встрече в управлении природных ресурсов и регулирования природопользования ЗКО ясно дал понять: следить за экологическим состоянием Урала должны те, кто на нём работает, поэтому не должно быть никаких препятствий расчистке реки Уральским речным пароходством. Год спустя казахстанская газета «Транскурьер» высказалась не менее откровенно: «Все твердят о спасении рыбы, спасении Урала, всем нужен Урало-Каспийский канал, но никто в это дело не вложил ни рубля, кроме Уральского пароходства, давно разорённого». Вспомнилось об этом далеко неслучайно: сегодня вопрос расчистки уникальной реки планеты стал ещё актуальнее.
Доохранялись
Разорение речников последовало с развалом СССР и началом тяжелейшего кризиса. В советское время предприятие имело мощное путевое хозяйство: с десяток земснарядов, две земмашины чехословацкого производства высотой с трёхэтажный дом, два карчекрана СДК, обстановочный флот, брандвахты… За год разрабатывалось до 100 перекатов. Речники регулярно углубляли Учужный затон, где зимовал и ремонтировался их флот, а также затон рыбинспекции в Ханской роще.
Затем ситуация резко ухудшилась. С 1990 года прекратилось углубление Урало-Каспийского канала под лозунгом заботы о рыбе. Но ведь осетровым для хода на нерест нужна глубина. Горе-защитники природы добились того, что в результате заиливания канала парализовали работу Гурьевского речного порта и резко ограничили проход осетровых на нерест. Как говорится, ни вашим, ни нашим.
Почитали бы лучше, что писал по этому поводу настоящий защитник природы – академик А. Яншин в книге «Уроки экологических просчётов». Он предложил «пройтись землечерпалками» по дельте Урала, чтобы обеспечить проход осетровых на нерест. К предложению академика не прислушались. После того как наломали дров, пришло отрезвление.
Ихтиологи наконец убедились, что зарастание канала вредит красной рыбе. Экологи осознали, что мель в устье Урала поднимает уровень воды, отчего в половодье затапливаются населённые пункты. Только в 1999 году расчистка и углубление канала возобновились.
Были б деньги…
В «лихие 90-е» автору этих строк через депутатов Верховного Совета, а затем Мажилиса Парламента от ЗКО удалось подробно информировать о катастрофическом положении дел на Урале Администрацию Президента, Министерство экологии и биоресурсов, другие республиканские инстанции.
В 1994 году получаю письмо от министра Святослава Медведева. В письме говорилось о том, что Министерством экологии и биоресурсов Республики Казахстан совместно с Академией наук разработана Национальная программа рационального природопользования.
В разделе «Региональные проблемы водных бассейнов по прикаспийскому региону (Западно-Казахстанская область)» предусмотрено осуществление мероприятий по разработке и реализации «Схемы комплексного использования и охраны водных ресурсов реки Урал на территории Республики Казахстан с учётом водообеспечения Западно-Казахстанской области (совместно с Россией)».
Выполнение программных мероприятий предусматривало выделение средств из госбюджета в размере не менее 3,5% от валового национального дохода.
В письме подчёркивалось, что согласно программе по воспроизводству и увеличению численности осетровых рыб Урало-Каспийского бассейна на 1993-2010 годы предусмотрено строительство рыбоводных объектов (заводов) для ежегодного выращивания молоди осетровых рыб. А также расчистка и прорытие протоков и каналов в дельтах Урала и Волги.
В приграничных областях Казахстана и России планировалась разработка государственных программ по рациональному использованию и охране водных ресурсов бассейна Урала. Письмо заканчивалось фразой: «Все эти вопросы могут быть решены только при наличии финансовых средств».
Вот именно. А средств катастрофически не хватало. По этой причине выполнение программы столкнулось с трудностями. Пришлось опубликовать серию статей в газетах «Советы Казахстана», «Транскурьер» и журнале «Индустрия Казахстана», в которых проблемы Урала, в том числе его расчистки, освещались через призму обеспечения их финансирования.
В 1996 году произошло событие воистину эпохальное: по всему Казахстану вместо ликвидированных отделов пути Уральского, Верхне-Иртышского и Илийского пароходств началось создание предприятий водных путей. У нас стало действовать Республиканское государственное казённое Уральское предприятие водных путей, которое возглавил Александр Колобов.
Финансировались такие предприятия из госбюджета, но имели мало флота, весьма слабую материальную базу. Однако сам факт их создания в кризисное время имел большое значение. В случае с Уралом он породил некоторые надежды на претворение в жизнь идеи академика А. Яншина не только в масштабах дельты, но и всей реки.
Затем по специальной программе флот предприятий водных путей пополнился новыми судами. Уральское предприятие получило плавкран, земснаряд и мощный буксир-толкач «Батыр». Наши путейцы ежегодно выполняют госзаказ, но, понятное дело, их финансирование ограничено, а ведь большой участок Урала от села Рубёжинского до Индера (623 км) нуждается в более основательной расчистке.
Об этом мы недавно беседовали с заместителем руководителя управления природных ресурсов и регулирования природопользования ЗКО Махамбетом Ихсангали.
Мой собеседник отметил ряд очень важных обстоятельств. В верховьях Урала и его бассейна (до границы с Казахстаном) на территории Российской Федерации находится 3 100 прудов (замкнутых водоёмов объёмом до миллиона кубометров) плюс четыре крупных водохранилища, в том числе Ириклинское. Это, кроме климатических факторов, приводит к острому дефициту воды.
– Для нормального функционирования экосистемы Урала, самоочищения его русла нужна сила водного потока, особенно летом, – продолжает М. Ихсангали. – Для Урала это 100 кубометров в секунду. Но о какой силе можно говорить, если сегодня расход реки в этот период составляет в секунду всего лишь 30 кубометров! Вот и происходит заиливание. Во многом по этой причине в Кушумскую оросительно-обводнительную систему после спада половодья попадает лишь один кубометр в секунду. Расчистка Урала на подходе к началу Кушумской системы позволит значительно увеличить поступление в неё воды.
Кроме того, в русле Урала на территории Западно-Казахстанской области находятся 322 объекта: баржи, судовые цепи, якоря, понтоны… Они не только угрожают безопасности судов, затрудняя их движение, но и препятствуют прохождению водного потока. В советское время по Уралу перевозилось много грузов, и русло регулярно расчищалось. Сегодня по Уралу на собственную дачу бы добраться, дальше русло засорено. Извлечение из него одного препятствия обойдётся в 5 миллионов тенге – сумма большая, отметил Махамбет Матенкожа.
Крупные проекты по очистке русел Урала или Чагана – дело очень дорогостоящее. Если разработку технико-экономического обоснования (ТЭО) и проектно-сметной документации (ПСД) можно профинансировать из областного бюджета, то сами работы возможны только при основательной финансовой поддержке из республики.
Беда в том, что Комитет по водным ресурсам Республики Казахстан финансирует наш регион явно недостаточно. Почти восемь лет достраивается и реконструируется Кирово-Чижинский канал.
Уральную воду из Кировского водохранилища на Кушуме необходимо довести до Узеней, чтобы прекратить покупать волжскую воду в России. На это ежегодно затрачивается порядка 1 миллиарда 200 миллионов тенге. На работы по каналу выделено 3,5 миллиарда тенге. При более солидном финансировании канал давно бы ввели в эксплуатацию, сэкономив немалые суммы от прекращения покупки воды, поступающей из Саратовского канала. А тут вопрос расчистки Урала и Чагана встал ребром… Надежда на наших депутатов-парламентариев. Кому, как не им «пробивать» такие жизненно важные, особенно финансовые, для региона вопросы!
Если удастся решить проблему финансирования, то Уральское предприятие водных путей сможет участвовать в тендере на расчистку и углубление Урала. Только тогда оно может не ограничиться выполнением госзаказа, а заняться более основательной расчисткой и углублением русла Урала, его притоков, стариц, затонов. В том числе в экологических, рыбоохранных целях. Именно так сделали речники в августе 1988-го по просьбе Приуральной рыбинспекции, углубив приток Урала – Рубёжку на протяжении полутора километров от её устья.
Сегодня плавкранов в бывшем пароходстве – кот наплакал. Да и те принадлежат возникшим на развалинах УРП частным компаниям. В случае нехватки дноочистительной и дноуглубительной техники возможен вариант её аренды у речников Волги. Наконец при собственно углубительных работах надо иметь в виду следующее.
Разум вместо шашек
Однажды мне довелось выслушать целую лекцию о нюансах дноуглубления из уст директора ТОО «Судоремонтный завод» Владимира Самсонова.
Он особо отметил, что нельзя дноуглубления понимать как кавалерийскую атаку с шашками наголо: решили финансовый вопрос, собрали супертехнику и давай чистить один перекат за другим. Так не пойдёт, тем более в условиях маловодья. Владимир Борисович прямо сказал:
– Углубим все перекаты, вода стечёт – что останется от Урала?! Надо и вопросы рыбоохраны учитывать. Может, в каком-то конкретном случае полезным окажется очистка русла, а не углубление. Отсюда вывод: необходимо срочно возобновить на Урале изыскательские работы, которые не проводились несколько десятилетий. Тогда мы сможем уберечь себя от ошибок, спасая наш Урал!
Как тут не вспомнить настоящего профессионала, замечательного человека – Павла Ефимовича Шестакова. Это под его руководством проводились в 1960-х годах такие работы. По их результатам составлялись лоцманские карты… В школе комсостава на улице Е. Пугачёва опытный капитан Александр Николаевич Стариченков преподавал уникальный предмет – специальную лоцию Урала. Ведь такая река, которую водники-волгари называли бешеной, постоянно меняет русло, рвёт берега… Какая раньше на Урале была школа изыскателей и путейцев! Их опыт, богатейшие знания очень бы пригодились сегодня.
Ныне Урал никак не назовёшь бешеным. Относительно резвый он только в половодье, а летом спасибо, что вообще до Каспия доходит. Чтобы и впредь доходил, нужно от слов и обещаний перейти к конкретным делам.
