Заболтанный Урал
«Вы слышали? В Урале сейчас в четыре раза больше воды, чем обычно!» – с восторгом сообщили автору этих строк дачники. Теплоход прошёл поворот — никакой косы, привычной, длинной в это время и в помине не было. Да, воды много, но что значит «в четыре раза»?
Если бы не погода
Откуда, спрашиваю, такая информация? «Люди говорят. И в соцсетях писали…» Вот кто-то достал смартфон и начал лихорадочно искать «сенсационные» данные. Нас, однако, торопят: теплоход пристал, пора выходить. Мне вдогонку кричат: «Что-то не могу найти. Но в соцсетях писали, сам видел: в четыре раза!»
Говорят, что у страха глаза велики. У великой радости, выходит, тоже. Если бы сток Урала (средний многолетний 10,1 куб. км, средний за последние 10 лет – около 5 куб. км) увеличился вчетверо, то Урал как минимум достиг бы показателей Дона (27 куб. км) и своего такого же максимального за всю историю наблюдений показателя. У нас бы просто потоп летом случился, но его нет.
И с данными уровней реки ситуация очень даже любопытная. В 2021-м маловодном году максимум половодья 28, 29 и 30 апреля составил 358 см. В мае начался плавный спад воды, а в июне он резко ускорился. 11 июня водный горизонт упал до отметки 115 см над нулём графика Уральского водомерного поста.
Половодье 2022 года тоже было не ахти какое – пик 30 апреля всего 395 см. Но май и июнь выдались более влажными, и в этот же день, 11 июня, водный горизонт составил фантастическую цифру – 240 см, что в точности совпадает с максимальным уровнем половодья 2019 года. Такого не ожидал никто, даже специалисты. Как неоднократно отмечала газета «ИНФОРМБИРЖА news», сбросы из Ириклинского водохранилища – 15 кубов в секунду – здесь совершенно ни при чём. То есть, помогла погода – обильные дожди в бассейне Сакмары.
Даже в сильную июльскую жару Урал имел солидный запас прочности: 13 июля уровень был 130 см (в этот же день 2021 года – 42 см, 22 июня – 34 см), 30 июля – 85 см (год назад он упал ниже отметки 30 см). Разница очевидна, но не настолько, чтобы преувеличивать водность Урала до умопомрачительных цифр.
Обычно меженный расход воды в июле-августе в районе Уральска составляет 30-50 кубометров в секунду. Вчетверо больше – это будет 120-200 кубов. Где они?
Без половодий
Интересно в этом плане вспомнить о событиях 2000 года. Тогда на Урале и вовсе случилось нечто удивительное: вода вдруг прибыла почти на полметра. По одной из версий, прошли обильные дожди в верховьях Урала, поэтому Ирикла и увеличила водосброс. Для речников наступило раздолье: баржи загружались почти на полную осадку.
Уже лет 20 как на Урале из лексикона исчезло понятие «осеннее половодье». Его просто не стало после зарегулирования «колыбели осетровых» в верховьях плотинами. В последний раз осеннюю прибыль (как минимум, на полметра) довелось наблюдать в конце сентября в середине 1990-х. Осенние подъёмы в начале и середине осени наблюдались и на главном притоке Урала – Сакмаре.
На таком безрадостном фоне малейшее повышение уровня в «неположенный» период вызывает сильный общественный резонанс и даже эйфорию: мол, чего тут шумели насчёт маловодья? Природа всё сама отрегулировала!
Беда, однако, в том, что homo sapiens научился регулировать природу. В пока ещё не очень больших масштабах, но достаточных для того, чтобы срубить сук, на котором он же сидит. Дай Бог, чтобы в 2023 году летом Урал был таким же полноводным, как сейчас. А если не будет?
Тогда дадут о себе знать все наши «бяки», недочёты, ляпы с зарегулированием реки, нерациональным водопользованием, прекращением очистки русла Урала от карчей, заиливанием притоков (особенно Чагана с Деркулом), снижением биопродуктивности экосистемы…
«А» и «Б» сидели на трубе
Здравый смысл подсказывает, что всегда должен быть план «Б» на случай чрезвычайных ситуаций вроде обмелений или потопов – как от них защищаться, как координировать усилия Казахстана и России… Но у нас даже план «А» (текущие мероприятия: охрана истоков рек, поймы, её озёр, недопущение самовольного строительства дамб, вырубки лесов по берегам) не действует.
Его так и не разработали – продолжается пустая говорильня, массовый словесный понос на бесконечных конференциях, семинарах и «круглых столах».
Теперь любимая тема – организация научных исследований Урала, вероятно, некоей суперэкс-педиции, которая расставит все точки над i. Когда будет организована такая экспедиция, будет ли она совместной казахстанско-российской, кто войдёт в её состав, что конкретно она будет исследовать, на каком оборудовании – неизвестно.
Уральское речное пароходство, его изыскательские партии под руководством таких профессоров Урала, как Павел Ефимович Шестаков, делало в этом плане больше, чем нынешние светила науки.
Можно привести массу других подобных примеров. Вот что писала в 1995 году казахстанская газета «Транскурьер»:
«Все твердят о спасении рыбы, спасении Урала, всем нужен Урало-Каспийский канал, но никто в это дело не вложил ни рубля, кроме Уральского пароходства, давно разорённого».
Так и не получил распространения опыт речников по расчистке притоков в интересах рыбного хозяйства. А ведь наши специалисты на заседании в управлении экологии и биоресурсов ЗКО в сентябре 1994 года рекомендовали такие работы проводить.
Кустари
В Уральском речном пароходстве трудились замечательные специалисты, отлично знающие Урал. Один из них – Александр Колобов, первый директор созданного в 1996 году Уральского предприятия водных путей. Вот что он заявил в своём последнем интервью:
«Решение с российской стороной многих, если не всех, вопросов идёт туго или вообще стопорится по простой причине: у нас почти нет хорошо продуманных и профессионально выполненных разработок, обоснований по тем или иным вопросам экологии Урала и его хозяйственного использования. То, что у нас есть, это, простите, кустарщина. Поэтому с нами никто не хочет серьёзно разговаривать. Сам с этим много раз сталкивался, общаясь с российскими работниками водного хозяйства, экологами… Необходимо создать (Казахстанский, по Уралу и другим водоёмам – А.С.) научно-исследовательский институт водных проблем, с высокопрофессиональными, конечно же, учёными» («Шаңырақ. Уральск», 2018 год, № 34).
Однако учёные, ответработники остались глухи к предложениям Колобова. В 2021 году Александр Иванович скончался от ковида.
Мы с фотокорреспондентом Ярославом Куликом часто вспоминаем ещё одного знатока Урала, бывшего капитана Александра Стариченкова и его точный, «хлёсткий» ответ на вопрос: как спасти Урал? – «Не мешать ему!» В первую очередь водохранилищами. И река сможет нормально жить, как жила столетиями.
Пока не будет восстановлен отлично отрегулированный природой режим половодий с периодически повторяющимися большими разливами (700-800 см), спасти Урал не получится. Неслучайно академик Александр Чибилёв постоянно подчёркивает: половодье – жизнь Урала! Логично в этом ключе конкретизировать: притоки – жизнь Урала.
Но никакой конкретной работы в таком направлении не ведётся. Зарегулирование рек бассейна Урала продолжается. Длина притоков, например, Сакмары, не говоря уже о сотнях ручьёв, даже уменьшилась: бесконтрольный выпас скота приводит к затаптыванию истоков, а бурная хозяйственная деятельность – к их загрязнению и обмелению в результате большого водозабора.
Вот чем разумно заняться сейчас, а не сотрясать воздух банальными, избитыми фразами на бесконечных заседаниях!
Давно пора разработать комплекс мер по охране истоков рек и ручьёв бассейна Урала, расчистке его притоков, прекращению строительства на них водохранилищ. Тогда воды в Урале действительно будет «в четыре раза больше»…
