«Военные звёзды» Казахстана

18 мая 2017
0
2040

Слева у целостата академик В.Г. ФесенковБытует мнение, что в истории Второй мировой войны и Великой Отечественной войны как её составной части практически нет «белых пятен»: настолько тщательно и ответственно учёные занимаются исследованиями. Разбираются малейшие детали той или иной военной операции, положение на передовой и в тылу, состояние экономик воюющих держав и политические контакты их лидеров. Опубликованы тысячи книг, очерков и воспоминаний о героях-фронтовиках… И всё-таки «белые пятна» есть. Знаете ли вы, что именно в годы Великой Отечественной войны в Казахской ССР начались регулярные астрономические наблюдения?  

Охотники за затмением

Когда заговорил на эту тему с некоторыми местными учёными, они были просто в шоке: какая ещё астрономия? Война же шла! Тогда сообщаю своим собеседникам и вовсе потрясающую «новость»: Институт астрономии и физики (ИАФ) при Казахском филиале Академии наук СССР (КазФАН) был организован в конце сурового и трагического 1941 года. Тогда же началась и деятельность его астрономического отдела.

На территории Казахстана от Каспийского моря через Кзыл-Орду, Алма-Ату до Нарынкола проходила полоса солнечного затмения 21 сентября 1941 года. К его наблюдению готовились  многие обсерватории под руководством специальной комиссии при Президиуме АН СССР под руководством В. Фесенкова.

В задачу комиссии входила разработка согласованной тематики наблюдений, подготовка наблюдений и содействие экспедициям в проведении наблюдений на местах. Предполагалось, что в нем примут участие 28 различных учреждений. Но в связи  с военным временем в полосу затмения выехали только семь экспедиций, которые были размещены в Алма-Ате и её окрестностях.

Д. Мартынов, который был руководителем экспедиции обсерватории имени В. Энгельгардта, в воспоминаниях «Полстолетия у телескопа» так описывает те времена:

«Как это ни странно, подготовка к наблюдению солнечного затмения 21 сентября 1941 года не была отменена. В конце 1940 г. и в первую половину 1941 г. комиссия дважды собиралась на пленумы, на которых рассматривались научные вопросы, о распределении заказанных пластинок,  стройматериалов, финансирование. С началом войны письма из комиссии вовсе прекратились, и я полагал, что сейчас нам не до затмения.

Приезд В. Фесенкова в Казань опроверг эту позицию. По его словам, АН СССР получила директиву не  прекращать фундаментальные исследования, в том числе и после наблюдения затмения. Он же сообщил, что уже 20 июля Техснаб  АН СССР отгрузил для всех нас в Алма-Ату всё необходимое снаряжение».

Наблюдения затмения прошли вполне успешно – во всех пунктах была исключительно хорошая погода.

Институту – быть!

После затмения в Алма-Ате остались в порядке эвакуации участники четырёх экспедиций: Московского университета, Пулковской обсерватории, Ленинградского астрономического института АН СССР и Московского планетария.

По предложению академика Фесенкова и профессора Казахского государственного университета (КазГУ) В. Литвинова было решено организовать в Алма-Ате институт астрономии и физики. Большое участие в создании института принимали известные астрономы Н. Парийский и Б.А. Воронцов-Вельяминов, которые приехали на затмение в составе экспедиции Московского университета. Инициативу астрономов активно поддержал заместитель председателя КазФАН К. Сатпаев.

В сентябре 1941 года в Совнарком Казахской ССР направлено письмо с обоснованием целесообразности организации такого Института и с изложением предполагаемых главных направлений его работы. Совнарком Казахской СССР 10 октября 1941 года постановил организовать при КазФАН Институт астрономии и физики. 16 октября создание Института одобрено Президиумом АН СССР, который тогда находился в Казани. Директором назначен В. Фесенков.

Был также санкционирован перевод  в его штат сотрудников комиссии по подготовке к наблюдению затмения Пулковской обсерватории и Астрономического института АН СССР.

Положение об Институте астрономии  и физики при КазФАН было утверждено президиумом АН СССР в начале декабря 1941 года. В состав научных сотрудников Института вошли В. Фесенков, Г. Тихов (впоследствии известный казахстанский астроном, основоположник астроботаники), Б. Воронцов-Вельяминов, Н. Парийский, А. Марков, М. Зельцер, А. Клиняк, М. Лаврова и профессора КазГУ В. Литвинов и А. Гухман.

В конце 1941 года в Казань командирован Н. Парийский для согласования вопросов финансирования ИАФ с вице-президентом АН СССР, известным полярником, автором космогонической теории происхождения Земли Отто Юльевичем Шмидтом. Несмотря на тяжелейшее время, этот и другие вопросы деятельности нового института были решены быстро, без лишней бюрократической переписки.

Это дало возможность сохранить научные кадры для проведения фундаментальных исследований и организации работы, имеющие оборонное значение.

В первые годы существования работа института проходила в исключительно сложных условиях. Хотя в постановлении  Совета Народных Комиссаров Казахской ССР содержался пункт о предоставлении жилплощади сотрудникам, особенно плохо было именно с жильём. За месяц до затмения сотрудники нескольких экспедиций жили в районе Каменского плато в помещении детского санатория и в городе на территории Астрономической обсерватории  КазГУ, на южной окраине Алма-Аты.

Сразу после затмения пришлось освободить помещение в санатории, и астрономы оказались бездомными, на положении  эвакуированных. Позднее к ним присоединились ещё члены экспедиций, которые проводили наблюдения в других точках полосы затмения. И вот тут большинству астрономов дал приют  преподаватель астрономии Казахского государственного университета В. Бухман.

Он заведовал маленькой астрономической обсерваторией, которую построил  сам в 1936 году, основным её инструментом был 5-дюймовый рефрактор. Для жилья и лабораторных помещений Бухман и его сыновья выкопали в направлении восток-запад траншею длиной около 20 м и глубиной 4 м. С южной стороны траншея закрывалась большими наклонными стёклами, а земляные стены были обложены фанерой. Траншея отапливалась только солнечными лучами. А так как Бухман был горячим сторонником идеи использования энергии Солнца,  это сооружение служило ярким доказательством возможности обогреваться в Алма-Ате солнечным излучением.

Именно это сооружение и предоставил Бухман эвакуированным астрономам, где они и жили в первые месяцы после затмения. Свою квартиру он уступил семье Гавриила Тихова, а сам тоже переселился в траншею.

В маленькой астрономической башне обсерватории вскоре установили телескоп, эвакуированный из Пулковской обсерватории. По существу это и было зародышем будущего Института астрономии и физики.

В конце года часть ленинградских астрономов уехала в Ташкент, а оставшиеся получили жилье в городских квартирах. Если в траншее жить было трудно из-за холода и тесноты, то и в городе нелегко: отопление и канализация не действовали даже в «академическом» доме, где жили академики В. Фесенков, К. Островитянов, Н. Цицин и другие. Обогревались с помощью печек – «буржуек».

Для лаборатории Института выделили две комнаты в главном здании КазФАН. К счастью, окна этих комнат выходили на юг, солнце более или менее обогревало помещение, и условия для работы были терпимые.

Вклад в Победу и науку

Несмотря на бытовые трудности работа в Институте, по рассказам Б. Воронцова-Вельяминова и Н. Парийского, шла активно, с большим интересом и полной самоотдачей. Еженедельно проводились научные заседания с обсуждением текущих дел и знакомством с новостями астрономии из иностранных журналов. Рефераты этих сообщений затем печатались в «Астрономическом журнале», издание которого с 1942 года наладили сначала в Казани, а затем в Алма-Ате.

Были организованы учебные семинары для молодых сотрудников, не имевших астрономической подготовки по математической обработке наблюдений (Н. Парийский), основам научной фотографии (Г. Тихов), физической оптике (А. Калиняк). Создана библиотека из личных книг, книг библиотеки обсерватории имени В. Энгельгардта, которые передали Институту безвозмездно.

В начале 1942 года удалось получить научное оборудование оптической лаборатории академика П. Лазарева, также эвакуированного в Алма-Ату.

Кроме чисто астрономических тем были и темы, связанные с оборонными вопросами. Например, под руководством астронома П. Добронравина разработаны методы улучшения астрономической ориентировки в полете. Для этого построили схематические модели приборов, позволяющие рассчитать звёздное время, часовой угол, высоту и азимут светила.

Под руководством Н. Парийского разработан и испытан новый способ секретной, замаскированной связи с помощью небольшого переносного прожектора со скрещёнными поляроидами. Передача сигналов осуществлялась по азбуке Морзе.

Исследования В. Фесенкова были посвящены теоретическим и наблюдательным проблемам видимости. Разработаны новые методы определения физических характеристик атмосферной дымки. Изучались условия видимости для военных целей, а также для характеристики астроклимата.  В дальнейшем разработанная Фесенковым теория вертикальной видимости послужила основой для развития исследований по атмосферной оптике в 1944-1945 годах.

Результаты разработок по этим темам передавались в Наркомат обороны Казахстана, штаб ПВО и в другие заинтересованные организации.

В 1944-1945 годах по заданию Института астрономии и физики Академией архитектуры разработан проект строительства Горной астрофизической обсерватории. После утверждения  проекта Советом Министров СССР летом 1946 года началось её строительство. Началась подготовка научных кадров через созданную в Институте аспирантуру.

В регулярно издававшихся в советское время «Историко-астрономических исследованиях» в 19 выпуске за 1987 год приводится много других фактов активной деятельности ИАФ в годы Великой Отечественной войны. Случались и трагикомичные ситуации.

Для наблюдения солнечного затмения 1945 года посланы две экспедиции: одна в Иваново во главе с Фесенковым и Тиховым, вторая – в Кзыл-Орду. Первой не повезло – погода была пасмурной. А в Кзыл-Орде получены весьма качественные снимки солнечной короны.

Оборудование экспедиции в Иваново туда и обратно отправили в товарном вагоне. Во время одной из долгих стоянок сопровождавшие груз аспиранты отлучились. Местные мальчишки проникли в вагон, нашли призмы от большого спектрографа и разбили их на кусочки. Фесенков по возвращении в Алма-Ату метал гром и молнии, он даже хотел отдать виновных под суд за халатность…

Вот так в тяжелейших условиях военного времени проходило становление астрономии в Казахстане. После войны началась пропаганда и популяризация астрономических знаний среди школьников и студентов.

Не прерывали своей работы, за редким, может быть, исключением и другие находящиеся в тылу институты и обсерватории в различных регионах Союза. Могут сказать, что не надо ее сравнивать с производством танков и самолётов. Надо. Потому что мелочей как в организации отпора врагу, так и в мирном созидательном труде нет и быть не могло. Потому что каждый делал своё дело.

Автор: Александр Суетин

ВСЕ РАЗДЕЛЫ
Top