Водный беспредел
История орошения Каршинской степи на юго-западе Узбекистана в 70-80-х годах прошлого века напоминает фильм ужасов. Конечно, главный ужас находился южнее – стремительно усыхающее Аральское море. Тут бы воду экономить, присмотреться, что натворили. Но «оросители» и «обводнители» вошли в такой раж, что остановить их было уже невозможно.
Каршинская степь приподнята над уровнем Амударьи на 70-120 метров. Она представляет собой галечное плато. Туда качали воду и получали на этой орошаемой площади всего лишь по 10 ц/га. При переходе же на интенсивный способ хлопководства можно было получать 50-55 центнеров хлопка с каждого гектара.
Чтобы получить такие высокие урожаи, академик М. Мухамеджанов рекомендовал ввести в сево-оборот и три года подряд сеять люцерну. Дело в том, что в Убекистане свирепствовала повальная болезнь корней хлопчатника – вилт, резко снижающая его урожайность.
Если три года сеять другие культуры, почва полностью очистится от вируса вилта. Люцерна даёт 3-4 укоса в год – увеличение её посевов помогло бы полностью восстановить хлопководство в Средней Азии. После этого можно в последующие 6-7 лет культивировать хлопчатник, собирая высокие урожаи.
Хлопчатник – культура влагоёмкая. Для успешного произрастания его в более северных районах (таких, как Каракалпакия) за сезон необходимо воды около 7 тыс. кубометров на гектар, в более южных и сухих – около 9 тыс. кубометров на гектар.
В Ташкентской области Узбекистана – близко к названным цифрам. А вот в Самаркандской и Навоинской областях расходовалось уже по 20-25 тыс. м3/га, в Хорезмской и Ташаузской областях Туркменистана – до 30-40 тыс., а в Чамбайском районе Каракалпакской АССР расход воды достигал иногда 50-55 тыс. м3/га.
Почему? Дело в том, что все мелиоративные системы Средней Азии никуда не годились, строились они с расчётом быстрейшего выполнения плана в кубометрах без облицовки или какого-либо укрепления стенок каналов. С огромной фильтрацией из них воды и подъёмом уровня грунтовых вод на низменных площадях до зоны так называемого капиллярного поднятия.
По подсчётам академика У. Ахмедсафина, на фильтрацию в грунт из стенок ирригационных каналов только в Южном Казахстане, Киргизии и Узбекистане уходило в год более 26 кубических километров воды. Повысился уровень грунтовых вод. Поднимаясь по капиллярам к поверхности, они испарялись, осаждая на почве соль. Местные жители горько шутили: снег выпал. Сейчас ещё больше запуржит. И «запуржило». Учёные Александр Яншин и Аркадий Мелуа писали:
«Когда в начале лета летишь на вертолёте над полями Хорезмской области или Каракалпакии, то они кажутся покрытыми снегом. Во всей дельте Амударьи горизонт высокоминерализированных подземных вод расположен на глубине всего 1-2 м от поверхности. Поэтому почти все деревья и виноградные лозы погибли, а хлопчатник имеет корневую систему длиной не более полуметра. И он будет расти, если избавить от солей самый верхний почвенный слой. Вот и приходилось выливать лишние десятки тысяч кубометров на гектар не для выращивания хлопчатника, а для того, чтобы опреснить поч-венный слой, для того, чтобы загнать хотя бы на метровую глубину пропитывающие его соли» (А. Яншин, А. Мелуа, «Уроки экологических просчётов», Москва, «Мысль», 1991 г., стр. 41).
В дельте Амударьи такую процедуру приходилось проделывать 3-5 раз за вегетационный период. Вот куда уходили воды рек, ранее полнокровно питавших Аральское море. Между тем среднегодовой сток Амударьи составлял 69,5 кубического километра, а Сырдарьи – 37 кубокилометров («Водное хозяйство», справочник, Москва, ВО «Агропромиздат», 1988 г., стр. 36). Это соответственно в 7 раз и в 4 раза больше такого же показателя Урала.
Колхозы в Средней Азии стремились взять побольше воды. Когда становилось ясным, что часть её не нужна, вода сбрасывалась в степь. В результате таких бесконтрольных водопотерь могучие Амударья и Сырдарья перестали доходить до моря, что и привело к его высыханию.
Уроки аральской катастрофы у нас, на вконец обмелевшем Урале, похоже, не усвоили. Как и амударьинские колхозники, каждый регион стремится взять побольше воды – строит не только водохранилища, но и сотни незаконных плотин и запруд на притоках Урала.
Никто не может сказать, сколько действительно на Урале и в его бассейне нужно воды для оросительных и других нужд. Бери, пока «дают», лей, не жалей! На наш век хватит. И так будет продолжаться, если резко не повысить тариф на хозяйственное водопользование. «Вой», конечно, поднимется на всю Вселенную. Но деваться будет некуда. Жизнь заставит.
