Вандализм по закону

В Уральске приговорен к сносу комплекс паровой мельницы Овчинникова-Ванюшина, уникальный объект исторического наследия, памятник промышленной архитектуры конца XIX века. Снос происходит при полном безразличии городских властей, инспекции по охране памятников и общественности.

По информации из дореволюционной газеты «Уральский листок» мельница заложена альянсом известных уральских предпринимателей Овчинниковым и Ванюшиным в 1898 году. Постройка по местным масштабам была огромной, и вызывала удивление горожан: газеты сообщали: «Грандиозная мельница Овчинникова и компании вчерне отделана и теперь только можно определить ее поражающую величину сравнительно с прежними мельницами». 13 февраля 1900 года по старому стилю объект торжественно освящен и введен в строй. «Новый мельничный завод поражает своей грандиозностью, здание много выигрывает и от того, что фасадом обращено на площадь. В сравнении с новой, остальные паровые мельницы выглядят маленькими. Ни здание, ни капитал хозяев не имеют себе конкурентов в городе. Перед фасадом помещены три больших электрических фонаря, такие же фонари освещают амбары для хлеба и все прилегающие постройки», – писал «Уральский листок» в № 13 1900 года.

До настоящего момента комплекс паровой мельницы Овчинникова-Ванюшина представлял собой группу построек, выполненных в так называемом краснокирпичном стиле промышленных зданий рубежа XIX-XX вв. Доминантой комплекса являлось огромное четырехярусное здание с характерной фигурной кирпичной кладкой. С северной стороны к нему примыкали турбинные залы одной из первых в Казахстане электростанций. Здесь сохранялись даже полы, из старинной метлахской плитки. В просторных машинных залах когда-то стояли мощные паровые машины – чудо тогдашней техники. Дым и пар от механизмов отводились по огромной каменной трубе, памятнику изумительного мастерства уральских каменщиков. Внутренние конструкции мельницы также интересны, они отражали переходный период между кирпичной и каркасной архитектурой на рубеже XIX-XX веков. Монолитный железобетонный каркас был огражден по периметру толстыми самонесущими кирпичными стенами с арочными окнами. Просторные светлые залы после соответствующей реконструкции могли бы вместить любые коммерческие помещения и элитное жилье. Сохранялись каменные лестницы с аутичными металлическими ограждениями и перилами. С верхних этажей мельницы открывались красивые виды на город и прилегающие окрестности. Даже поверхностный взгляд говорит о том, что объект имеет безусловную архитектурную и историческую ценность.

В ответ на запрос в областной акимат культурно-просветительского фонда «Старый Уральск» с просьбой остановить вандализм и найти способ цивилизованного решения проблемы, сохранить уникальные объекты для потомков, получен краткий ответ: здания не являются объектами культурного наследия, и новый владелец имеет право делать с ними все, что пожелает. Владелец же намерен снести все и построить на участке жилье на продажу. Ранее, в ответ на мой запрос в Министерство культуры и спорта Казахстана по поводу сноса другого памятника дореволюционной промышленной архитектуры – комплекса Хладобоен вице-министр Н. Дауешева пояснила, что «согласно действующему законодательству выявление объектов историко-культурного наследия, их учет является компетенцией местных исполнительных органов, в данном случае акимата Западно-Казахстанской области». Таким образом, можно сделать следующий вывод: уполномоченные и квалифицированные специалисты исполнительных органов ЗКО не видят никакой культурной, исторической или архитектурной ценности комплекса и не возражают против его сноса. Напомним, что год назад эти же специалисты не увидели ценности в усадебном комплексе Рассохиных, и его снесли. Вспомним, что ранее они не увидели ценности Макаровской мельницы, ее тоже снесли. Не была замечена чиновниками ценность Некрасовского бульвара, и треть от его оставшейся части была вырублена под общежитие института. А до этого таким же образом уничтожены Фурмановский и Рыночный скверы. И сегодня большая часть зданий исторического Уральска, по мнению уполномоченных и «компетентных» специалистов, не представляет никакой ценности, не состоит в охранном реестре культурного наследия. Поэтому все можно сносить, что и делается. Нынешние власти не прилетели с Марса, они прямые наследники своих предшественников. Именно поэтому, в 2019 году история с официальным уничтожением культурного наследия города повторяется буквально. В конце 70-х годов прошлого века местные «компетентные» специалисты не увидели культурной, архитектурной и исторической ценности железнодорожного вокзала и водонапорной башни, построенных в 1894 году, и они снесены. А еще ранее, такие же специалисты не нашли ценными здания большей части уральских церквей и мечетей, они тоже уничтожены. Столыпинский и Пушкинский бульвары также не представляли большой ценности, и от них сегодня остались жалкие остатки.

Таково отношение местных компетентных специалистов к историческому наследию города, и оно не поменялось с большевистских времен. А что же горожане? От местных обывателей часто приходится слышать, что охрана памятников – это дело государства, если они ему нужны, то пусть оно и печется о них, тратит деньги на ремонт и содержание. Такое понимание проблемы полностью соответствует уровню развития современного потребительского сознания, которому культурное наследие в общем-то и не нужно, оно просто не считает его своим. Не потому ли в Уральске эта проблема особо не волнует не только горожан, но даже местное сообщество архитекторов, художников и дизайнеров? Впрочем, какие-то проблески в сумеречном сознании обывателей начали происходить. Недавно некоторая активная часть горожан воспротивилась сносу деревьев при прокладке нового моста к перспективному жилому микрорайону. Правда, ранее, когда принимался генеральный план города, предусматривающий экстенсивное развитие новых территорий и строительство 5 мостов в пойменных лесных зонах, никто не возражал. Видимо, также посчитали, что это не их дело.

Бесследно не проходит ничего, так уж устроен мир. Потребительское отношение к природе, пренебрежение к экологии уже подвели Приуралье вплотную к экологической катастрофе. Отношение к историческому наследию – есть культурная экология, и здесь мы также оказались у роковой черты. Обе проблемы глубинно взаимосвязаны, ибо апеллируют к разуму, качеству сознания. Итоги пренебрежений в обоих случаях печальны, в первом – это прямая угроза выживанию, во втором – одичание.

Рустам Вафеев,
архитектор