Устремлённость
«Ваш мальчик – с рассуждениями старика», – не раз приходилось слышать матери Сергея Сальникова от окружающих, она улыбалась, подумывая, не оттого ли, что поздний ребенок, долгожданный, единственный. А в пятом классе он заявил – буду адвокатом.
«Дотошный, молодец», думала я, когда во время интервью он углублялся в темы до мельчайших подробностей и «на автомате» анализировал, делая выводы.
– Сергей, откуда ты такой – проницательный и пунктуальный, словно за плечами большой жизненный опыт?
– Уральский, родители работали на заводе «Зенит», эвакуированном в Великую Отечественную войну из Ленинграда. Трудились там и бабушка с дедом, почетным ветераном. Когда я родился, отцу было сорок, а маме тридцать с хвостиком, – рассказывает молодой человек. – Понятное дело, единственный сын, туда-сюда не ходи, то не бери, словом, держали под контролем, ну не в такой степени, как в фильме с синдромом таблетки, когда ребенку по каждому случаю впихивали пилюлю, – улыбается он. – Учился хорошо – для некоторых, а для себя – не очень, знал, что могу лучше. С компаниями не общался, поскольку был против курения, алкоголя и прочего в том же духе.
– Уже в пятом классе начал переживать за ЕНТ, так как понял, глядя на соседа, что хочу стать адвокатом, а система с тестированием не дает объективности уровня знаний. С той поры стал планомерно готовить себя к этой стезе. Честно сказать, в 11-ом классе мы уже не учились, а зубрили тесты, я считаю, что двенадцатилетнее образование – это трата времени; в правильном режиме и с другой программой потребуется значительно меньший период для овладения знаниями в нужном объеме. За год перед окончанием школы скупил у старшеклассников всю литературу и тесты по истории Казахстана и всемирной и выучил. Но на ЕНТ мне попалось только десять из известных вопросов. Все сдал нормально, претендовал на грант, но почему-то не получилось, – недоумевает Сергей Сальников.
– Поступил на факультет истории и права в ЗКГУ имени М. Утемисова. С энтузиазмом учился, особенно когда пошли профильные предметы. Ходил на дзюдо, отнимавшее время, и между занятиями физкультурой и дополнительной учебой, выбрал второе, впрочем, как и в школьные годы, тогда я тоже отодвинул в сторону велоспорт и уроки игры на гитаре. Всегда нравилось узнавать новое, что-то разыскивать, выяснять причины, с желанием брался за любые проекты. Помню, как ездил по городу, фотографировал, изучая хронику героической обороны Уральска в 1919 году, братоубийственные сражения на месте сегодняшнего городского парка отдыха.
До четвертого курса шел на красный диплом, а потом, вроде по уголовному праву, получил «четверку». Вообще считаю, не надо заставлять детей учиться только на «4» и «5», что с того, что я ходил в класс с физико-математическим уклоном? Интегралы, синусы, косинусы встречаются нам в повседневной жизни?
– По окончании университета, как многие выпускники, столкнулся с проблемой поиска работы?
– Сразу, как получил диплом, на той же неделе пошел в областную коллегию адвокатов, и в качестве стажера меня взял Алтай Батырович Батыров; стажировку оплачивал в размере десяти месячных расчетных показателей, плюс вступительный взнос.
– С чего платил бывший студент?
– Подкопил, – улыбается. – Впервые пошел работать лет в четырнадцать – бетонщиком. Тяжело было: сорокоградусная жара, а мне приходится таскать мешки с цементом на пятый этаж. Правда, недолго, мама сказала – достаточно. Затем – разнорабочим на стройке, а через год-два подсобником в школе, на летних каникулах. В студенческие годы подрабатывал каменщиком, поначалу было сложно: пришел хозяин, смерил взглядом, проронил: «Через неделю тебя здесь не будет», а спустя месяц похвалил: «Смотри-ка, можно разряд давать».
– Не жалко родителям было, что единственное чадо работает?
– В юности сам рвался испытать себя, и отец с матерью хотели, чтобы знал, что такое труд и как зарабатываются деньги. Приобрел хороший опыт. Позже на курсе валют что-то выиграл, с этого и платил. С таким положением полностью согласен, когда адвокат идет на судебный процесс, по сути, он выступает против системы, помощника прокурора, УВД, а кто его поддержит в случае чего? Коллегия.
В принципе, через полгода стажировку можно прекращать и приступать к основной деятельности, однако я решил продолжить, чтобы быть основательно подкованным и получить больше знаний. Встретившись с другим адвокатом, Ярославом Вячеславовичем Равделем, который вел нашумевшее дело по убийству у «Галактики», я посоветовался с наставником и перешел к нему. И до сих пор время от времени обращаюсь к опытному адвокату, получая неоценимые советы, за что очень благодарен.
– Можно сказать, ты достиг своей цели?
– Некоторые думая, что адвокат – это книжный червь, ошибаются, это творческая работа, где надо много искать, трактовать. Занимаясь досконально этим, замечаешь субъективизм. К примеру, в университете вначале ставили оценки, потом перешли на баллы. Такая-то работа оценивается в 98 или 100 баллов. Скажите, пожалуйста, по каким критериям оценено на 98 или 97, обоснуйте, почему так? Здесь очень тонкая грань, – делится он соображениями.
В адвокатуру лучше не переходить из правоохранительных органов. В чем минус этих людей? В том, что работали на стороне обвинения и у них на уровне подсознания уже сформировано мнение: «Виновен». А пришедшие из вуза, близко не сталкивающиеся с правонарушителями, преступниками, воспринимают это по-другому и встают на защиту, гарантированную Конституцией. Преподаватели советуют девушкам не устраиваться на работу в правоохранительные органы, поскольку там меняется психика, приобретаются мужские черты характера, жесткость. Я по себе заметил: раньше был мягким, стал более суровым.
– Расскажи, в каких делах поучаствовал.
– Есть такое понятие – адвокатская тайна и я не могу говорить об этом.., ну разве что о некоторых, – все-таки соглашается Сергей Юрьевич. – Одного мужчину осудили за кражу, хищение, угон автотранспорта. (Адвокат оперирует статьями, рассказывая историю подсудимого, чтобы не загружать читателя, я не буду излагать нюансы этой деятельности). – Ему грозило до десяти лет лишения свободы, обвинительная сторона запросила шесть, в итоге, осудили на пять лет условно. Хочу заметить, у некоторых есть искаженное романтическое представление о тюрьме, это большое заблуждение, ничего подобного там нет.
– Нравится работа, ради которой «жертвовал» отдыхом, общением?
– Да, но хочу предупредить других: она очень энергозатратная и эмоциональная, все пропускаешь через себя, и когда выносят приговор, переживаешь вместе с подзащитным, поэтому надо иметь хорошее здоровье. Наши услуги оплачиваются, но в одном месяце может быть дело, а в другом – нет. Более того, не думайте, что она высокооплачиваемая: все зависит от дела, фигуранта и места жительства, например, в городе-миллионнике можно заработать, в меньших населенных пунктах – соответственно, – делится опытом молодой адвокат.
– Если у кого-то из читателей есть мысль пойти в адвокатуру, то пусть вначале прочтут книгу «Теория государства и права», чтобы иметь представление об этом, – продолжает он.– Не стоит думать, что адвокат – всезнайка, и такие обращения как: «Скажи приблизительно, как все может обернуться» – беспочвенны. Клиент говорит одно, потом приносит документы, получается другое, изменения в законе поворачивают в третью сторону. А законов и дополнений выходит много, успевай изучать; зачастую приходится распечатывать их и показывать в инстанциях, где разводят руками: дескать, еще не знакомы.
– О чем мечтает адвокат?
– Поработать, стать хорошим специалистом, а там видно будет. Если хочешь в чем-то состояться, надо концентрироваться на этом, не рассеиваясь на другое. В восемь утра ухожу, в двенадцать ночи прихожу, поэтому пока семью не создаю, надо, чтобы ребенок видел отца.
– Не нефть, не земля главное в государстве, а семья, ячейка общества, и воспитание подрастающего поколения, нашего будущего. А что происходит сегодня: детям четырнадцать лет, а они уже во взрослых отношениях, растет количество абортов, брошенных детей. Это неправильно. Делать все надо по закону. Можно обмануть налоговую инспекцию или еще кого-то, но есть закон бумеранга: как поступаешь, так и к тебе вернется.
