Ускоренье – мощный фактор, но не выдержал реактор…
(Окончание. Начало в № 45)
Метод проб и ошибок
Арендный сектор увеличивался, но снова не обошлось без перегибов на местах, когда весьма аппетитные куски общенационального пирога, созданные трудом нескольких поколений, из-за несовершенства нормативно-правовой базы переходили в полное хозяйственное ведение, а затем в полную собственность какой-нибудь проворной группы «менеджеров» предприятия. Решено было приостановить этот процесс, и с 1992 года не заключать новых соглашений об аренде.
В 1990 году всё на той же популистской волне были приняты постановление Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулируемой рыночной экономике» и ряд других документов, по которым предусматривалась постепенная децентрализация и разгосударствление собственности, создание акционерных обществ, реформирование кредитной и ценовой политики, системы оптовой торговли оборудованием и сырьём, электроэнергией, развитие частного предпринимательства…
Правда, реализация этих законодательных актов откладывалась на год, поскольку правительство опасалось их влияния на ухудшение обстановки в стране.
Началась разработка экономических программ «400 дней доверия», «Программа 500 дней», «Переход к рынку», и, наконец, – «Основные направления стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике».
В них намечалось восстановление частной собственности на все факторы производства, в том числе и на землю, признавался суверенитет союзных республик от центра, предлагались антимонопольные меры и приватизация предприятий, резкое сокращение государственных расходов, в связи с чем предлагались отказ от строительства крупных промышленных объектов, прекращение помощи другим странам и резкое сокращение военных расходов. Но угроза утраты экономической почвы под ногами номенклатуры была слишком велика, поэтому после некоторых колебаний этот документ был отклонён.
Дорогая наша реформа!
Вопреки здравому смыслу экономическая политика союзного правительства отличалась крайней непродуманностью и нерешительностью, что отрицательно сказалось на экономике, усиливало дисбаланс народно-хозяйственной структуры. К тому же почти все принимаемые на местах документы не работали.
В 1988 году стало ясно, что дела в экономике не улучшаются, заметно растёт цена реформ. Были открыто провозглашены неизбежность болезненного характера экономических реформ и впервые озвучена мысль о том, что кому-то придётся оказаться и в проигрыше. Но кому?
Правительство СССР тщетно пыталось переломить ситуацию и взять её под свой контроль, однако все эти плохо продуманные и неважно подготовленные преобразования типа самой непопулярной за все годы Советской власти денежной реформы министра финансов В. Павлова заранее были обречены на провал.
Страна быстро шла навстречу кризису. Стало ясно, что, образно говоря, стремление последнего союзного правительства «пришить к старому пиджаку новые пуговицы» окончится тем, что придётся к новым пуговицам приделывать и новый пиджак.
События августа 1991 года только поставили точку в этом процессе, который уже давно созрел. Так закончился почти 70-летний период существования СССР, причём большая по времени часть его прошла под знаком развития и укрепления административно-командной системы, которая к тому времени себя практически изжила.
Проспали революцию
Надо заметить, что начало перестройке положил апрельский 1985 года Пленум ЦК КПСС. На нём была выдвинута идея достижения качественно нового состояния советского общества. Его составными элементами были названы:
– научно-техническое обновление производства;
– достижение мирового уровня производительности труда, усовершенствование общественных и, в первую очередь, общественных отношений;
– глубокие перемены в сфере труда, материальной и духовной жизни людей, коллективизация всей системы политических и общественных институтов.
Путь достижения этой цели виделся тогда в существенном ускорении социально-экономического развития общества, научно-технического прогресса, технической реконструкции народного хозяйства на базе новейших достижений науки и техники.
Делать это было необходимо ещё и потому, что «не заметив» технологической революции на Западе в последнюю четверть века, Советский Союз практически не принял в ней участия. Угрожающе нарастало отставание в научных разработках по многим направлениям. Всё хуже обстояли дела с результатами внедрения этих разработок в производство. Почти в 3 раза превосходя США по количеству инженеров, СССР получал в 40 раз меньше средств от продажи лицензий за рубеж. Для сравнения в Японии в 1986 году на одного работника регистрировалось в 540 раз больше заявок на рационализаторские предложения. В списке изобретений, наиболее значимых для повседневной жизни, советские авторы почти не присутствовали.
В то же время ближайший резерв ускорения инициаторы перестройки обнаружили в необходимости наведения элементарного порядка в хозяйстве, укреплении дисциплины, повышении организованности и ответственности, подтягивании отстающих участков. Главным было то, чтобы прибавить в работе.
Такие же подходы были характерны и для 27-го съезда КПСС, состоявшегося в феврале-марте 1986 года. Решения съезда конкретизировали, уточняли их, определив основные направления деятельности по реализации выдвинутой апрельским Пленумом ЦК КПСС задачи ускорения социально-экономического развития, обновления внутренней и внешней политики.
Главное в этих подходах – ещё не слом административно-командной системы, сложившейся за минувшие десятилетия, а её совершенствование, не решительная переделка всего общественного здания, а лишь исправление его отдельных деформаций. На апрельском Пленуме ЦК и на 27-м съезде КПСС партия и её руководство ещё не осмыслили в полном объёме всю остроту происходящего в стране.
Подготовка новой редакции программы партии, принятой на 27-м съезде КПСС, изменений в её Уставе, разработка планов на 12-ю пятилетку и до 2010 года начались ещё задолго до апрельского 1985 года пленума ЦК. Поэтому на содержании данных документов лежит печать старых подходов. Развитие экономики по-прежнему шло по затратному пути, источники финансирования новых программ определены не были.
После апреля 1985 года ближайшие резервы развития, о которых уже говорилось, были введены в действие и дали определённые результаты. Вместе с тем уже первые годы перестройки показали, что нельзя достичь серьёзного ускорения и в целом оздоровления общества, ничего кардинально в нём не меняя. Нельзя добиться и крупных изменений в экономике, уповая по-прежнему на силу призыва или приказа. Для ускоренного обновления нужны, как минимум, слом механизма торможения и создание механизма ускорения, крупные структурные перемены в производительных силах, производственных отношениях и в общественной надстройке.
Нормы ленинские или сталинские?
Да, были намечены, как пишет член-корреспондент российской Академии гуманитарных наук Тамара Неровня, «контуры экономической реформы с целью перехода от административных к преимущественно экономическим методам руководства. Однако сделать это руководство страны пыталось в рамках всё той же административно-командной системы, не ломая её основ. Это вызвало рост радикальных настроений в обществе, в печати всё сильнее начинают звучать критические мотивы, призывы вернуться к «ленинским нормам жизни», подразумевая под этим идеальную (истинную) модель социализма от которой, якобы, увёл наше общество сталинизм».
На наиболее бурном этапе перестройки с апреля 1988 по март 1990 года начинается заметный рост нетрадиционных, неформальных групп, организаций и движений. Советское общество постепенно становится многопартийным. Катализатором этих процессов стала 19-я Всесоюзная партконференция, прошедшая в июне-июле 1988 года.
На ней впервые за годы Советской власти был поставлен вопрос о необходимости глубокой реформы политической системы, формирование механизмов гражданского общества и правового государства.
Однако очень скоро стало ясно, что этот радикализм явно недостаточен. Выявились и некоторые иллюзии перестройки. Ярче всего они отразились в больших надеждах на переход к выборности руководителей предприятий, который на поверку оказался совершенно неэффективным и был отменён специальным постановлением Верховного совета СССР в начале 1990 года. Наряду с новыми, широко использовались и старые подходы к решению проблем: совершенствование госприёмки в расчёте на повышение качества продукции, создание Госагропрома для улучшения положения с продовольствием и т.д. Классическим образцом старых подходов оказалась и антиалкогольная кампания.
Практика показала, что недостаточно энергичным было и продвижение вперёд в освоении новых подходов. Принятие прогрессивных решений по самостоятельности предприятий, развитию кооперативов не нашло верного продолжения в определении конкретных мер, обеспечивающих и эффективное функционирование в интересах общества. В итоге повышения эффективности производства не произошло, а средняя зарплата заметно возросла, и трудная ситуация на потребительском рынке ещё больше обострилась.
Немалым ущербом обернулись и другие просчёты в денежной и финансово-кредитной политике. Негативное воздействие оказало неблагоприятное стечение таких обстоятельств, как авария на Чернобыльской АЭС (1986 г.), землетрясение в Армении (1988 г.), снижение на мировом рынке цен на нефть – основной продукт советского экспорта. Огромные потери в экономике принесло с собой усиление напряжённости в межнациональных отношениях в ряде регионов страны.
На заключительном этапе перестройки (с марта 1990 г. по август 1991 г.) начинается переход к президентской форме правления, резко ухудшается экономическое положение страны. Переход к рыночным отношениям так и не был осуществлён. В итоге перестройка не дала весомых социально-экономических результатов. Время для реформ было бездарно упущено. Реформы назрели после неудачных экспериментов Никиты Хрущёва с экономикой. Реформа 1965 года Алексея Косыгина – Евсея Либермана была своевременной и уже давала результаты, пока её не задушило консервативное партийное руководство. Вот где был многое решающий поворот, момент истины! Через 10 лет по нашему, косыгинскому, пути пошли китайцы и превратили свою страну в нарождающуюся сверхдержаву. Век живи – век учись!
Автор: Александр Суетин
