Татьянин день

20 января 2022
0
4187

Когда 25 января ее поздравляли с Днем ангела, она всегда добавляла: «В этот день освятили Московский университет и родился Владимир Высоцкий». Как будто сразу отметала всякие поздравления и дежурные пожелания, адресованные ей лично.

А главное – останется река…

Татьяна Азовская – поэт. Она терпеть не могла, когда ее называли поэтессой – слишком вычурно и фальшиво звучит это слово. А Татьяна во всем любила простоту и ясность. Сама была очень простой в общении, на равных разговаривала хоть с университетской профессурой и знаменитыми артистами, хоть с колхозной дояркой, хоть с беженкой из Таджикистана. Тонко чувствовала фальшь, наигранность, и стихи у нее очень искренние, о чем бы они ни были – о родине, о любви, о войне, о материнстве. Их музыкальный ритм завораживает, не отпускает, потому, наверное, и запоминаются они легко – как есенинские.

Помню, как глубоко тронута она была, когда в «Старом Уральске» в 2015 году на юбилей Есенина школьники читали его стихи, а Татьяне Николаевне в жюри предстояло выбрать победителей. Школьники читали по-детски, «с выражением», часто не соответствующим строкам, но Татьяна растрогалась до слез: «Как хорошо, что современные дети учат стихи Есенина! Как и мы в их возрасте. И смотри – ребята-казахи – а как чувствуют русскую поэзию!».

«Есениным нужно переболеть, – сказала она, обращаясь к детям и признавшись, как трудно ей было отдать кому-то предпочтение. – Потом вы будете читать стихи других поэтов, но эти, есенинские строки, всегда будут с вами».

Она очень хотела верить, что и ее строки тоже всегда будут с нами…

Даже «переболев» ее стихами, забыть их невозможно – ведь они о нас, об Уральске, об Урале, о любви…

Друг Татьяны писатель Геннадий Доронин однажды сказал, что готов боготворить ее за одну только строчку: «А главное – останется река, на берегу которой молвлю – «Дома!». И пока будет наша река – будут звучать эти строки.

В ее стихах нет патетики, того, что называют гражданственной лирикой, но каждая строчка просто дышит любовью и нежностью к родному краю, «где так легко дышать», «где звезды обступают крышу», где удивительным образом соединились не просто две части света, а намного большее – то, что сделало «родными зеленый луг и красные пески».

Урал соединил не берега,
Не части света, чтоб создать Евразию.
…Отсюда начинается родство
Кровей горячих –
Связь Руси и Поля.
И безграничное уже –
простор –
Читается еще просторней – Воля!

Слова «простор» и «воля» очень часто встречаются в ее стихах. Каким поэтическим чутьем она это угадала еще тогда, в молодости, что свобода и воля – разные понятия. Свобода – это делай, что хочу. А воля – это сила и разум. Недаром же есть выражение – сила воли. Об этом говорили мы с ней вроде бы совсем недавно, когда делились впечатлениями от происходящих событий и их обсуждениями на политических шоу. Она близко к сердцу приняла то, что произошло на Украине – там столько друзей, там провел детство отец…

Написала об этом прекрасный очерк, даже, пожалуй, рассказ – «Моя Украина» и до последнего верила, что там все вот-вот изменится.

Во многих стихах Татьяны Азовской почти детское изумление тому, как соединились в ее родном краю «российская истома и азиатская печаль», «где все в избытке: любят, словно мстят, и нежностью дотла сжигают души». И все это соединила любимая река, все это – в ней, в Татьяне соединилось.

Каким крылом меня коснулась Русь!
Какой свободой Азия касалась!
И есть Урал, схлестнувший берега,
Что деду был наградой и добычей.
И проплывают медленно века
Под зорким беспокойством Приграничья.

Меня всегда восхищало это чудо – умение выразить в поэтических строках что-то очень близкое и созвучное твоему собственному мироощущению. Ты также это понимаешь, чувствуешь, а выразить не можешь. И потому так дорого, когда это делает кто-то, за нас «безъязыких». Любовь к родному краю, гордость за подвиги предков, трепетную нежность к тем, кого уже нет. Только такая поэзия, как у Татьяны Азовской – от сердца к сердцу – будет жить.

В Москве, где я чувствовала себя провинциалкой, часто вспоминала ее стихи об Уральске, и комплексы уходили, появлялась гордость за «свою провинцию».

В провинциальных городах
Есть ощущение покоя,
Как будто легкою рукою
Их осеняет благодать.
Здесь лишним не бывает рот
Чужим здесь не бывает горе
Здесь спаяны единым корнем
Природа – родина – народ.

Мы тогда простаивали в очередях за билетами в театры, а она выразила эти наши ощущения в стихах.

Моя провинция! За что
К тебе так глубоко презренье?
Тебя ругают москвичи
За очереди в магазинах
За то, что ты, застыв разиней
Перед церквушкой иль дворцом,
Мешаешь темпу-темпу-темпу…
И за наивную оценку,
Категоричную во всем.
Когда штурмуешь ты театр,
Бросаясь, как на амбразуру
К владениям кассирши хмурой,
То кажется в тебе пират
Живет, влюбленный в авантюру.
Но как ты смотришь виновато,
Заветный получив билет…
О, да, провинция всеядна
Но вот пресыщенности – нет.

Она знала наизусть почти всего «Евгения Онегина». Уже смертельно больная, читала целые главы по телефону друзьям. Пушкин помогал ей преодолевать боль. Когда на ее последний юбилей я полушутя написала, что своей соперницей в поэзии и любви она считает Марину Цветаеву, с которой родилась в один день, она не обиделась. Но если у Цветаевой «Мой Пушкин» в прозе, у Азовской – в стихах.

Он только мой!
Я на него права
Отстаиваю вечным беспокойством.
И смех в его глазах смеется
И боль его в моей крови жива!

В годы «перестройки и гласности» мы были на стороне либералов и демократов. Позже я говорила, что мне стыдно за то, что мы тогда так обманулись. Азовская возражала: «А мне не стыдно, мне нас жалко». И оправдывала: «Мы же не поддались, когда они начали низводить ветеранов и врать о Великой Отечественной войне». Особенно возмущалась, когда в центральной газете вышла статья, развенчивающая подвиг Зои Космодемьянской, которая своим палачам назвалась Таней.

В октябре 1941 года десятиклассница Зоя вошла в диверсионно-разведывательную группу штаба Западного фронта, перед которой стояла задача «выкурить немцев» из их теплых квартир. Комсомольцы группы должны были сжечь десять деревень, занятых немцами. В одной из них, в деревне Петрищево Волоколамского района, Зоя была схвачена. Своим палачам Зоя, мечтавшая поступить в литературный институт и наверняка любившая Пушкина, назвалась Таней. А может, внучка священника вспомнила про святую мученицу Татьяну? Девушку жестоко мучили, долго истязали и повесили обнаженной с табличкой на шее «поджигатель домов». Заметка «Таня» была опубликована 27 января 1942 года в газете «Правда», а сама Зоя (Таня) на долгие годы для многих советских граждан стала символом героизма.

25 января – Татьянин день – с давних пор считается Днем студенчества. Какая связь между веселым молодежным праздником и святой мученицей?

12 января 1755 года императрица Елизавета Петровна удовлетворила и подписала прошение графа Ивана Ивановича Шувалова (составленное на основании проекта М.В. Ломоносова) об открытии в Москве нового учебного заведения. 23 апреля 1755 года в Москве открыт Университет.

В 1786 году на Моховой улице появляется главный корпус Университета. Пятью годами позже левый флигель здания отдан под домовую церковь. Церковь освящена в 1791 году в честь святой мученицы Татьяны.

Мы, студенты журфака, гордились тем, что нашему факультету отдано это самое первое здание университета. А в церкви святой Татьяны в советские годы была библиотека.

Татьяна Азовская обожала отца, последнее, что она писала и не успела дописать, была повесть о нем. А меня когда-то потрясла строчка из ее стихотворения «Отец мой умер на войне в 29-й мирный август». Рассказывала, что в предсмертном бреду отец «рвался в бой» с фашистами.

…И день, явившийся в окне,
Был сразу долгим и мгновенным
А вышло, что в отцовских генах
Кричала память о войне.
Она внезапно прорвалась,
Сожгла дотла другие даты.
И мой отец в последний час
Себя увидел вновь солдатом.
Как на экране по стене
Металась праведная ярость…
В двадцать девятый мирный август
Отец мой умер на войне.

Татьяну Азовскую похоронили рядом с отцом на старом уральском кладбище…

Фото: Ярослав Кулик
ВСЕ РАЗДЕЛЫ
Top