Старое фото. Прерванный рейс
В период кризисов, потрясений людям, как правило, не до «сумасшедших» идей, тем более гуманитарного плана: мол, тут такие проблемы – материальные, социальные, политические, а вы лезете со своей философией, культурой, историей… Не до вас!
Нельзя, однако, забывать, что «всё преходяще, а музыка вечна». А уж история, историческая память тем более. О таких вещах, высоких материях люди сознательные, патриоты не забывали никогда.
По чертежам памяти
Сентябрьским вечером 1992 года в дверь моей квартиры раздался звонок. На пороге стоял статный мужчина с «дипломатом». Работая над материалами по истории судоходства на Урале, много слышал о нём, бывшем капитане Уральского речного пароходства, перешедшем позже в НИИ «Гидроприбор».
– Пётр Штах, – представился он. – У вас действительно есть чертежи парохода «Слёт»? Недавно я побывал на турбазе и осмотрел его».
Наверняка кто-то из старожилов воскликнет: «Не тот ли это пароход на берегу, украшенный цветными флажками, на котором забавлялась детвора? Играла в путешествия, морских разбойников… Но ведь то судно называлось «Чебурашка».
Нет, уважаемые, именно «Слёт»! На Урале работали несколько колёсных буксирных пароходов такого проекта, построенных в Зеленодольске на Волге, в том числе «Магнитогорск», «Инициатор»… «Чебурашкой» «Слёт» стал после того, как в конце 1960-х годов Уральское речное пароходство продало его турбазе «Уральская».
С развалом СССР и началом кризиса 1990-х турбаза приходит в упадок, с «Чебурашки» детвору и флажки как ветром сдуло. Пароход сиротливо стоял на берегу. В сентябре 1992 года довелось приехать сюда на скоростной «Зарнице», чтобы всё детально осмотреть, сфотографировать…
«Слёт» имел в длину 46 метров – на 8 больше, чем не так давно ходившая по Уралу «Москва», корпус парохода сохранился относительно хорошо, а вот от надстройки практически ничего не осталось. На мостике едва держались покорёженные поручни – вандалы здесь поработали основательно. Спустившись в машинное отделение, вижу надпись крупными буквами: «Месть». Кому? Истории?
Верой и правдой служил «Слёт» людям, которые бросили его. Опьяневшие от перестроечно-рыночных ветров, они подняли руку на собственную историю, в том числе местную.
Огромное спасибо работнику пароходства Александру Куляпину, сообщившему о скором уничтожении «ненужных» документов Уральского пароходства. Вашему покорному слуге, тогда сотруднику облгосархива, пришлось уговаривать речников отсрочить на несколько дней эту «акцию», чтобы разобрать документы – как говорят архивисты, сделать экспертизу их ценности. Среди бумаг оказались документы уникальные, в том числе паспорта и даже фотографии старых пароходов. Так удалось спасти чертежи «Слёта».
В конце 1980-х неоднократно предпринимались попытки создать музей истории пароходства, но в силу ряда причин (в том числе отсутствие перспектив у предприятия, которое грозились закрыть союзные и республиканские инстанции) реализовать эту затею не удалось.
Но вот грянули 1990-е, кризисные. Какой уж тут музей? Оказалось, однако, что ещё не вечер. Словно в ответ на трудности, простите за каламбур, грянул Штах со своим суперпроектом.
Он задумал отбуксировать «Слёт» в затон Чапаева, поднять его на слип, отремонтировать, создать на судне музей истории Уральского речного пароходства. То есть, «Слёт» – сам по себе реликвия и ещё музей! Такого, говорят, даже на Волге нет. На судне смогут совершать экскурсии туристы и жители Приуралья, а в свободное от них время пароход будет перевозить дачников. Штах заявил, что лично знаком с потенциальными спонсорами проекта…
Молодец, Пётр! Не время падать духом и сетовать на кризис – так можно всю историю профукать. Достаю чертежи. Мы долго беседовали, а затем поехали в затон Чапаева к Стариченкову. Александр Николаевич, бывалый капитан, преподававший в школе комсостава пароходства, председатель совета ветеранов АО «Уралречфлот», внимательно выслушал Штаха, помолчал и воскликнул:
– Ох и хватил ты, Пётр! А сможешь со своими друзьями? Идея-то правильная. Успеть бы, времена ведь трудные наступили…
Мы со Стариченковым переглянулись и сказали Штаху: мол, историческую часть (подбор материала, экспозицию) берём на себя, задача Петра – организовать ремонт «Слёта».
Однако начался новый виток инфляции, материалы и услуги резко подорожали. Как ни старался Штах воплотить в жизнь свой проект возрождения «Слёта», сделать это не удалось.
Пётр уехал в Германию. Мы с Александром Николаевичем несколько лет пытались осуществить береговой вариант музея – в стенах судоремонтного завода, куда с Линдовской улицы переехало управление пароходства. Обзвонили ветеранов. Они воспрянули духом, начали сдавать документы, фотографии, кто-то предложил свою форменную одежду послевоенной поры… Мол, чтобы знали потомки: работали на Урале – своенравной, очень сложной для судовождения реке – люди, досконально изучившие её крутой нрав, горячо преданные своей профессии.
В тяжелейшие 1920-е они спасали от голода и разрухи весь регион, наладив регулярные перевозки хлеба, рыбы, соли, нефтепродуктов. В годы Великой Отечественной войны речники Урала днём и ночью перевозили бойцов, боеприпасы, оружие для подготовки контрнаступления под Сталинградом.
После войны, особенно в 70-е годы прошлого века, пароходство внесло весомый вклад в транспортное обслуживание бурно развивающейся экономики Приуралья. По реке перевозились хлеб, лес, нефтепродукты, песчано-гравийную смесь, кормовую ракушку, минеральные грузы, сельхозмашины, крупногабаритные конструкции для Карачаганакского месторождения – до 3 миллионов тонн за навигацию. На Урале выросли династии речников Визгаловых, Рассказовых, Кострыкиных, Маминых…
Сохранить историю
Не вышло. Нам сказали: не до вас, не до музея. В ноябре 2015-го Стариченков не участвовал в торжествах по случаю 90-летия судоходства на Урале, вскоре он скончался. Нет и «Слёта»: до него добрались охотники за металлом.
На месте когда-то привычного «Чебурашки» вырос лес. Никаких следов пребывания здесь старого парохода. Как говорится, нет повести печальнее на свете. А ведь мог получиться уникальный не только в Казахстане, но и в Союзе, музей. Ведь с судоходством по Уралу связаны многие события истории края, здесь побывало много известных писателей, учёных, политиков.
На Урале, судах пароходства, в частности, на «Агитаторе», любил отдыхать руководитель Казахстана советской эпохи Динмухамед Кунаев. Только добытая из русла Урала ПГС, по заключению специалистов ЧССР и ГДР, работавших на Карачаганаке, обеспечивает особо прочностные характеристики бетона. Именно песчано-гравийная смесь Уральского пароходства использовалась при строительстве Останкинской телебашни. На пароходе «Коса» в 1927 году из Коловертного, из лодочной экспедиции по Уралу, возвращался в Уральск писатель Алексей Толстой.
Клады Степана Разина, поиски на Урале легендарного судна «Вандал», отдых на нашей реке академика Н. Дубинина, будущего мэра Москвы Гавриила Попова, Альберта Макашова, шаха Ирана – эти и многие другие темы тесно связаны с историей пароходства и вообще судоходства на Урале.
Сегодня от этого некогда мощного предприятия остались рожки да ножки. Однако судоремонтный завод, преобразованный в рыночных условиях в ТОО «Уральский судоремонтный завод» (директор Владимир Самсонов) выстоял и даже наращивает производство. Отремонтирован офис, появилась фотогалерея с историческими фотографиями – ну прямо зародыш будущего музея!
Штах, как рассказали речники, очень тоскует по Уралу и даже хочет вернуться. Как знать, может снова раздастся звонок в дверь, на пороге появится бравый капитан Пётр Штах и мы всё начнём сначала… Но уже без Стариченкова и «Слёта». К сожалению.
