Сотвори себя сам
Чуйская долина интриговала, влекла и вместе с тем настораживала. В ту ночь им поручили патрулировать отдаленный участок. Напарник, заметив, что в заросли дикой конопли въехала машина, подтолкнул Даулета: «Пришел наш звездный час!», и они рванули в том направлении.
Бежали, прятались, ползли по кочкам, на ходу обсуждая план захвата и втайне надеясь, что руководство отметит их за задержание наркокурьеров: «Подождем, надо взять с поличным, тепленькими…» Выждав время, они достали ракетницы, боевого оружия им не полагалось, и с двух сторон подошли к машине… Каково же было их изумление и разочарование, когда в ней обнаружили… влюбленную пару.
Таковы были его первые шаги в милиции. Вспоминая этот эпизод Даулет Габдуллин улыбается. И все-таки задержания были, продолжает он, Чуйская долина занимает огромную площадь, часто поездом приезжали «залетные», покидали поле, также крадучись, да и местное население не гнушалось зарабатывать на марихуане, мало что изменилось и сегодня: местечко по-прежнему привлекает наркобизнес.
– Случались и грабежи, и убийства, другое дело – меньше, чем сейчас, – рассказывает Даулет Габдрешевич о своей работе в правоохранительных органах. – Вначале охранял гос-учреждения, частных охранных формирований тогда не было, эта функция возлагалась на милицию. Затем перевели в спецкомендатуру, работал с документами осужденных, которые отбывали срок, трудясь на стройке и живя в общежитии, в народе это называлось «химией». За хорошее поведение давали условно-досрочное освобождение, ну а в случае рецидива – направляли в места лишения свободы.
– В бытность работы участковым приходилось разбираться с нарушителями общественного порядка, в семейных конфликтах, – продолжает он. – Пожалуй, это самое неблагодарное дело: увезешь пьяного дебошира, избивающего жену, поднимающего руку на детей, оформишь документы, а наутро прибегает его благоверная и забирает заявление, настаивая, что он самый хороший, любимый и дорогой. Проходит время, и ситуация вновь повторяется. Среди осужденных были и женщины, в основном за кражи, мошенничество. Некоторым давали отсрочку исполнительного приговора, если преступление не считалось тяжким, и предоставлялась хорошая характеристика. Один инцидент запомнился на всю жизнь: мать взяла вину на себя за убийство мужа, хотя на самом деле его совершил сын. Женщине дали пять лет, однако юношу это не спасло, позднее его взяли за разбойное нападение. Это произошло, когда я работал в уголовно-исполнительной инспекции в Бурлинском районе. Потом пригласили в городскую инспекцию, повысив до старшего инспектора, где отвечал еще и за развитие государственного языка в штате. Но так сложились обстоятельства, что после двадцати лет работы пришлось написать рапорт и уйти из органов. В никуда. Два года работал на стройке, затем в охранной службе, но понял: это не мое, да и другое время пришло.
В звании майора Габдуллин остался не у дел. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, говорит он, добавляя еще одну присказку, не было бы счастья, да несчастье помогло. Он страдал остеохондрозом, и ему порекомендовали попробовать продукт одной из сетевых компаний. Помогло, говорит, и с тех пор, увлекшись сетевым маркетингом, преуспевает. Пропагандировать здоровый образ жизни – его стихия, он и сам по утрам делает пробежки и круглый год обливается водой у подъезда своего дома.
Я ее загадал, говорит Даулет о супруге. Его отец Габдреш прошел всю войну и был награжден двумя орденами – Красной Звезды и Красного Знамени, помимо медалей, в мирное время – орденом Трудового Красного Знамени. Пошатнувшееся здоровье поправлял в санаториях, и сыну хотелось облегчить его участь. Идеальным вариантом для спутницы жизни ему казались врач или медсестра. Познакомившись на свадьбе с красивой девушкой и узнав, что она имеет отношение к медицине, буквально воспылал к «милой сердцу» Кайырлы. Через полгода поженились. Когда из района переехали в Уральск, денег от вырученной квартиры хватило только на однокомнатную.
– Но мы не отчаивались в те тяжелые и вместе с тем веселые годы, – говорит наш герой. – С началом освоения Карачаганака приехал брат из Актюбинска, другой устроился на стройку, два деверя, еще один брат, словом, пятеро мужчин жили у нас на протяжении долгого времени. Все спали в одной комнате на полу, рядком, кроме одного – Булата. Он ночевал на кухне один, в обнимку… со словарем, учил английский язык. От помощника геодезиста вырос до специалиста иностранной компании и три года работал – отдыхал, – как я шучу, в Дубаи. Две сестры – учителя, брат Ерик, правда, уже покойный, преподавал английский, еще один – тоже имел педагогическое образование, но по профессии не работал, снохи – педагоги. Один я в милицию пошел, – пожимает плечами.
Рассказывает обо всем легко и запросто. За его словами чувствуется душевность и налет романтики, видимо, не выветрилась, несмотря на возраст. До сих пор хранит дневник, который вел в молодые годы. Чуть помедлив, начинает извлекать из укромных уголков памяти некоторые эпизоды. Был случай, когда он спас женщину от грозящего ей насилия, находясь на отдыхе в другом городе, не побоявшись в одиночку пойти против четверых. Ну а другая история имеет отношение к его первой любви. Теперь о ней вспоминает с улыбкой. А тогда «Я люблю Нурсауле!» – кричал во весь голос, идя по ночному городу. На курсах в Атырау (тогда – Гурьеве) познакомился на дискотеке с девушкой. Ранним утром во время пробежки искал ее силуэт в окне и махал рукой, ожидал после занятий – педучилище находилось рядом с милицейской школой, а вечером они гуляли. Поначалу она намекала, что есть друг, но молодой человек не верил, чувствуя, как между ними пробегает искра. Когда его учеба закончилась, сообщил отцу о намерении жениться, но дома восприняли новость с досадой, дескать, невеста – уроженка Чимкента, а у южан живучи традиции и прежде всего обычай калыма. «Сынок, я не против твоего счастья, свадьбу сыграю, но на дорогие подарки всей родне денег нет», – вздохнул отец. Даулету и самому не хотелось выглядеть «бедным родственником» в глазах избранницы и он все тянул с предложением. Вскоре направили в Джамбул. Они переписывались, созванивались. Но вдруг… повеяло холодком, при первой возможности он помчался к ней. Известие ошеломило – она выходит замуж. Спустя годы он случайно узнал, семейная жизнь у девушки сложилась неудачно.
А счастливые Габдуллины вырастили двоих детей, оба учатся в вузе: Майра на филфаке, Адилет на музыкальном. Похоже, внуку от деда передался дар, он хорошо поет, пробовал себя в проекте X-Faktor, дойдя до тура в Алматы. Дед преподавал в школе, играл на мандолине и руководил ансамблем русско-казахских инструментов.
– Мои родители вырастили десятерых детей. Мне – девятому – приходилось донашивать одежду старших братьев; помню кирзовые сапоги, через оторванную подошву которых попадали камушки. Но мы как-то спокойно воспринимали нехватку денег, да и государство компенсировало это бесплатным образованием и лечением, – говорит Даулет Габдрешевич. – Обручальное кольцо своей Кайырлы я купил только через двадцать лет совместной жизни. Но нашел себя, и получаю удовольствие от каждого дня, нового знакомства, помощи другим! Бываю в других городах, плачу за обучение детей. Уверен: всего можно добиться самому, надо только упорно работать, каждый творец своей жизни.
Наталья Жукова
Фото из семейного альбома Габдуллиных
