Сословие людей государственных

26 июня 2014
0
1669

28 июня – казахстанский День журналиста. Праздничные дни в разных странах могут быть разные, а профессия все равно одна – давать людям правдивую информацию о текущих событиях в мире, стране, родном городе, о людях, о проблемах, о явлениях в обществе и многом другом. Говорят, газета живет один день. Это неправда. Из газет столетней давности мы и сегодня можем узнать, чем жили, что волновало людей того времени, как они оценивали происходящие события. И от того, насколько честным и непредвзятым будет взгляд журналиста на эти события, зависит наше восприятие того времени. Журналистика – не литература, ее связь с жизнью намного короче, а связь с действительностью более опосредована.

Однажды один мой молодой коллега написал статью под заголовком «Почему я никогда не уеду в Россию». И объяснил – потому что там нет демократии. Мол, он сам хоть и гетеросексуален, но не может жить в стране, где запрещают гей-парады, потому что это нарушение прав человека. А через некоторое время собрался переехать на постоянное место жительства в Россию. Я его спросила:
– Ты же писал, что никогда в Россию не уедешь?

– Ну, разве вы не знаете, что нашу профессию называют второй древнейшей? – ответил он мне, намекая на то, что его опубликованное «личное мнение», было вовсе не его «мнением».

Кто не знает – первой древнейшей считают проституцию. Но с тем, что журналистику называют «второй», подразумевая ее продажность, не согласится ни один журналист. Тех, кто готов озвучить любое мнение, угодное начальству, властям, спонсорам, сильным мира сего, кому угодно, нельзя назвать журналистами. Это просто рупор того самого начальства или спонсора.

Журналисты это те, кто сегодня под пулями и бомбежками ведут репортажи из осажденных Славянска и Луганска, Ирака и Сирии, кто, не боясь репрессий и преследований, старается донести до людей правду на самой Украине. Журналист российского канала Евгений Поддубный четыре месяца жил в Донецкой республике и каждый день вел свои репортажи, брал интервью у ополченцев и жителей осажденных городов. На недавней телепередаче он говорил, с каким м уважением и благодаргодарностью отнолисьносились к нему местные жители – за правду, за бесстрашие, за то, что разделял с ними опасность судьбу.

А велика же сила правдивого слова, если сегодня журналистов на Украине преследуют, надевают на головы мешки, держат в ямах, избивают и убивают. Итальянский репортер Андреа Роккелли погиб от осколка бомбы, сброшенной с самолета киевской хунты. Стараясь донести правду о событиях в Донецке до жителей Европы, бесстрашный журналист лез в самое пекло. Сделанные им снимки разгромленных Киевом городов Донбасса, убитых жителей Славянска и Луганска, испуганных детей заставили его соотечественников увидеть, что на самом деле происходит на Украине. Своей смертью он заставил даже непробиваемый Евросоюз слегка приподнять маску безразличия.

Шокирующие кадры бомбежек, убитых, раненых, окровавленных, свидетельства очевидцев и пострадавших цинично называют пропагандой. О какой пропаганде может идти речь, если журналист ведет репортаж с места событий, если он стоит перед камерой в бронежилете, а за его спиной слышны выстрелы? Или камера может врать и «пропагандировать»?

Журналист, как и любой другой человек, может и ошибаться, и заблуждаться. Ему это менее простительно, чем любому другому человеку, но все-таки простительно. Сегодня мне стыдно за свою эйфорию от слов «демократия», «гласность», «свобода слова». Сегодня они звучат для меня, как площадная брань. Слова, конечно, не причем, они не виноваты, что «пропагандисты» так извратили их смысл, что под их прикрытием происходят перевороты, гражданские войны, льется кровь и преследуется любое «иное» мнение вплоть до физического уничтожения его носителя.

Сегодня в открытую говорят об информационной войне. Оружие в этой борьбе – слово и камера. У одной стороны – это слово правды, подтвержденное фактами, у другой – сокрытие фактов, их подтасовка и откровенная ложь. Кому-то нужна эта наглая циничная ложь. Как, например, президенту Порошенко, который каждый день публично объявлял о прекращении карательной операции и сразу же после его слов начинались еще более жестокие артобстрелы жилых кварталов городов Донбасса. Ложь очень нужна хозяевам киевской хунты за океаном. И не просто ложь, а массовое зомбирование населения, в глазах которого формируется облик врага. И это делает пропаганда в лице украинских СМИ.

Мне вспоминается один эпизод из военного фильма, кажется, он называется «Говорит Москва» – о военном радиожурналисте. Там шел спор о правде, и герой рассказывал, как под Москвой он видел сожженные деревни и трупы женщин с младенцами. Один ребенок был жив и сосал грудь мертвой матери. А в другой освобожденной деревне мальчишки сделали из трупа немецкого солдата ледянку и катались на ней с горки. «Так вот, – сказал этот журналист, – мертвые русские матери с младенцами – это моя правда, правда моей Родины, а немецкий солдат, превращенный в ледянку – это их правда». Я тогда подумала, что он не прав: правда – одна. И мертвая мать с младенцем, и ледянка из трупа – это одна, страшная правда войны.

Меня, наверное, попрекнут: у нас, в Казахстане, профессиональный праздник журналиста, при чем здесь Украина и российские журналисты? Да потому что эта тема не может не волновать сегодня журналистов всего мира. В том, что случилось на Украине, во многом вина и журналистов тоже, ведь они формируют общественное мнение. Это их статьями на Украине двадцать лет развенчивали и опошляли нашу Победу, называли ветеранов Великой Отечественной оккупантами, возводили на пьедестал фашистов Бандеру и Шушкевича, формировали образ врага в лице России и русских и этим готовили почву нынешним событиям – то, что сейчас делают некоторые СМИ в Казахстане.

Пушкин называл журналистское «сословие» «рассадником людей государственных», которые, «собираясь овладеть общим мнением, страшатся унизить себя в глазах публики недобросовестностью, переметчивостью, корыстолюбием или наглостью».

Когда эта полоса версталась, сообщили, что под Луганском погибли два российских журналиста: Антон Волошин и Игорь Корнелюк. Миномет боевиков стрелял прицельно в съемочную группу. Их убили, чтобы они не могли донести до нас правду. Можно убить журналиста, но правду убить нельзя.

ВСЕ РАЗДЕЛЫ
Top