Сошедший с пьедестала
(Продолжение. Начало в № 46)
«Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел», – писал Пушкин в романе «Евгений Онегин». Владимир Ульянов и «смолоду» не был молод, соратники недаром звали его «стариком». И даже супружество Владимира Ильича было подчинено одной цели, во имя которой он жил: победе революции.
«Эк, вас разнесло…»
Со своей будущей женой – Надеждой Крупской – Владимир Ульянов познакомился в 1894 году, когда приехал из-за границы в Петербург. Здесь он устанавливает связи с марксистскими кружками, и к нему на квартиру в Б. Казачьем переулке начинает приходить молодежь. Однажды среди молодых марксистов оказалась Надя Крупская. Так Ленин познакомился со своей будущей женой. Но поначалу особо ее не выделял, встречался и с ее подругой Апполинарией Якубовой, и они иногда гуляли втроем. По свидетельству некоторых историков, Ленин даже сватался к Якубовой, но та ему отказала и вышла замуж за редактора революционного журнала «Рабочая мысль».
Потом молодой Ульянов стал наносить визиты в семью Крупских, которые жили на Невском проспекте. Надежда жила там вместе с матерью Елизаветой Васильевной.
Возможно, Ленину Крупская была идейно более близка, ведь ее отец тоже был почитателем Чернышевского и Герцена и даже был как-то связан с активистами организации «Земля и воля», за что был отдан под суд. Его потом оправдали, но лишили права занимать государственные должности, и вскоре он умер. Жили Крупские на пенсию по потере кормильца, Надежда работала учительницей в воскресной вечерней школе.
Мать Надежды готовила гостям чай, а они вели горячие разговоры о каких-то книгах, о социал-демократии, еще о чем-то непонятном. Наверное, она думала: «Неужели только за этим приходит к нам этот молодой лысоватый человек? А Наденька-то уже засиделась…».
«Встречи продолжались, но, похоже, что широколобого, коренастого крепыша интересовали больше полемика с Михайловским, рассказы Шелгунова о кружковой работе, беседы о политических эмигрантах в Лондоне, Париже, Женеве…», – пишет профессор Дмитрий Волкогонов.
Был ли Ленин влюблен в Крупскую, неизвестно. Но, наверное, ни одна женщина не любила его так самозабвенно и до конца своих дней, как его мать. Когда Ленина за антиправительственную деятельность определили сослать в Сибирь, Мария Александровна буквально засыпала департамент полиции своими прошениями. Она просила позволить ему ехать в ссылку «за свой счет ввиду слабого здоровья», задержаться в Петербурге, на неделю остаться в Москве «из-за ее болезни», просит «о назначении В. Ульянову местом ссылки Красноярск или один из южных городов Енисейской губернии». И все эти просьбы власти «кровавого царского режима» удовлетворяют.
Николай Валентинов в книге «Малознакомый Ленин» главу, где описывает пребывание Ленина в Шушенском, назвал «Чудесная ссылка». «На жизнь» царское правительство выделяло ссыльным восемь рублей в месяц. Этих денег хватало на то, чтобы снять жилье и питаться. На остальное – одежду, книги и прочее – деньги присылала мама.
«Сегодня ровно месяц, как я здесь, и я могу повторить то же самое: и квартирой, и столом вполне доволен…» (письмо от 20 июня 1897 года).
Баранина и котлеты с добавлением горы картофеля, огурцов, кислой капусты, свёклы, а в качестве десерта сибирских ватрушек, очевидно, шли Ленину впрок. О минеральной воде, прописанной для его желудка швейцарским доктором, «я и думать забыл и надеюсь, что скоро забуду и её название» (письмо от 20 июня 1897 года). А четыре месяца спустя в письме к матери он добавляет:
«Здесь тоже все нашли, что я растолстел за лето, загорел и высмотрю совсем сибиряком. Вот что значит охота и деревенская жизнь! Сразу все питерские болести побоку!».
«Финансы получил, дорогая мамочка, и первые, и вторые (т.е. и от 28/XI и от 20/XII). Теперь у нас и пособия получаются правильно, так что дело в этом отношении вошло вполне в норму, и я думаю, что долго (сравнительно) не понадобятся никакие экстра-добавления».
Но уже в марте 1898 года он пишет: «С Н.К. (Надеждой Константиновной – ред.) пришли побольше финансов… Расходы могут предстоять изрядные, особенно если придётся обзаводиться своим хозяйством, так что я намерен прибегнуть к изрядному округлению своего долга и к повторному внутреннему займу».
Дело в том, что Ленин и Крупская переписывались, и она должна была приехать к нему в Шушенское в качестве невесты. И приехала, проделав вместе со своей мамой длинный путь сначала по железной дороге, потом на пароходе и лошадях. Елизавета Васильевна будет сопровождать чету Ульяновых везде, куда забросит их революционная деятельность. И единственная никогда не будет церемониться со своим знаменитым зятем. Увидев в Шушенском поправившегося на свежем воздухе и деревенских харчах жениха своей дочери, она сказала: «Эк, вас разнесло…».
«Он ужасно поздоровел, и вид у него блестящий сравнительно с тем, какой был в Питере», – сообщала Крупская Марии Александровне Ульяновой в письме от 22 мая 1898 года. Пожив немного в Шушенском, она сама должна была откровенно признать, что их ссылка действительно одно только удовольствие.
Медовая ссылка
Теща Владимира Ильича поставила условие: брак и непременно венчание. В письме матери Ленин писал: «Н.К., как ты знаешь, поставили трагикомическое условие: если не вступит немедленно в брак, то назад, в Уфу (Крупская тоже отбывала ссылку в Уфе – ред.). Я вовсе не расположен допускать сие, и потому мы уже начинаем хлопоты (главным образом прошения о выдаче документов, без которых нельзя венчать)… ».
Будущая теща требовала, чтобы венчание было по всей форме. И хотя жених с невестой уже встали на тропу безбожия, им пришлось покориться.
«Молодые» были уже не очень молоды: Владимиру 28 лет, Надежде на год больше. 10 июля 1898 года состоялась скромная свадьба, свидетелями на которой были простые крестьяне из Шушенского. Жизнь приобрела еще больший комфорт: две женщины взяли в свои руки домашнее хозяйство.
«Вообще теперешняя наша жизнь напоминает «форменную» дачную жизнь, только хозяйства своего нет. Ну, да кормят нас хорошо, молоком поят вволю, и все мы тут процветаем. Я ещё не привыкла к теперешнему здоровому виду Володи, в Питере-то я его привыкла видеть всегда в довольно прихварывающем состоянии» (письмо Крупской Марии Александровне от 26 июня 1898 года).
Чтобы сделать жизнь ещё более удобной, супруги Ульяновы перешли от пансиона у чужих людей к собственному хозяйству, приобретя всё, что нужно для его ведения. Заботу о нём взяла на себя Елизавета Васильевна, а на подмогу наняли прислугу.
«Наконец мы наняли прислугу, девочку лет 15, за 21/2 р. в месяц + сапоги, придёт во вторник, следовательно, нашему самостоятельному хозяйству конец. Напасли на зиму всякой всячины» (письмо Крупской от 9 октября 1898 года).
Две недели спустя: «Наняли девочку, которая теперь и помогает маме по хозяйству, и всю чёрную работу справляет».
Крупская потом вспоминала: «Дешевизна в этом Шушенском была поразительная. Например, Владимир Ильич за своё «жалованье» – восьмирублёвое пособие – имел чистую комнату, кормёжку, стирку и чинку белья — и то считалось, что дорого платит. Правда, обед и ужин был простоват – одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест — покупали на неделю мяса, работница во дворе — в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича – тоже на целую неделю… В общем, ссылка прошла неплохо».
Ленин во всем был расчетливым прагматиком. И брак его тоже был практичным. В отличие от матери, характер Надежды Константиновны был покладистым и уравновешенным. Она сразу взяла на себя роль помощницы человека, в котором многие уже чувствовали хватку лидера. Но этому браку суждено было остаться бездетным. Ульяновы никогда, даже с близкими людьми, не обсуждали этой темы. Но в одном письме матери Владимир Ильич сообщает о болезни жены. «Надя, должно быть, лежит: доктор нашел (как она писала неделю назад), что ее болезнь (женская) требует упорного лечения, что она должна на 2-6 недель лечь. Я ей послал еще денег».
Все современники отмечали, что в обычной жизни – личной, семейной, бытовой – Ленин был человеком скромным и неприхотливым. «Добродетельный семьянин, ведущий ежедневную, не лишенную комизма борьбу со своей тещей, – она была единственным человеком из его непосредственного окружения, дававшим ему отпор и отстаивавшим свою личность», – писал хорошо знавший его Потресов.
Владимир Ульянов в личной жизни отличался от своих товарищей-большевиков постоянством, уравновешенностью, сдержанностью. Илья Эренбург однажды сказал:
«Достаточно посмотреть на Крупскую, чтобы убедиться, как мало интересовали Ленина женщины». Но ошибся: в 1910-м году Ленин познакомился с одной яркой и красивой женщиной, которая произвела на него большое впечатление. Но и во внебрачной связи Ленин был постоянен: его отношения с Инессой Арманд продолжались десять лет и закончились с ее смертью.
«Она была необыкновенно красива»
Инесса Арманд была полной противоположностью скромной и невзрачной Надежде Крупской. Но вряд ли бы между ней и Лениным возникло чувство, если бы Инесса тоже не была революционеркой. Это, конечно, удивительно, но мать пятерых детей Инесса Арманд детьми не занималась, она занималась революцией.
Родилась Инесса во Франции, ее отец был известным оперным певцом в Париже. Но он рано умер. Мать осталась одна с тремя маленькими девочками. Вместе с бабушкой Инесса попала в Москву, где получила хорошее образование. Она свободно владела французским, русским и английским языками, прекрасно играла на рояле и во всем походила на своего красавца-отца. В 19 лет вышла замуж за купца первой гильдии Александра Арманда. Бракосочетание, на котором присутствовали знатные гости, проходило в подмосковном Пушкине, где находились текстильные предприятия семьи Арманд.
Дальше все складывалось, как и положено в благополучной и богатой семье: добрый муж, прелестные дети, поездки на юг и за границу. Уже имея четверых детей, она увлекается революционными идеями и уходит от мужа – к его младшему брату Владимиру. От него успевает родить еще одного ребенка, но всеми пятью детьми всегда будет заниматься ее первый муж Александр. Брак с его братом был недолгим: он последовал за ней в ссылку и там заболел туберкулезом. Не помогли ни курорты Швейцарии, ни лучшие врачи, которых нанимал ему старший брат. Инесса бежала из ссылки к нему за границу, но через две недели после ее приезда Владимир умер. Это случилось в 1909 году. Не пройдет и года, как она встретится с Владимиром Ульяновым.
Несмотря на возраст (ей было уже за тридцать) и пятерых детей, Инесса поступила в университет в Брюсселе и окончила экономический курс. С Лениным она познакомилась в Париже в год смерти мужа. С тех пор в течение десяти лет она очень много значила в жизни Ленина.
«Думаю, бессмысленно гадать, почему Ленина так потянуло к этой женщине, – пишет Д. Волкогонов. – Может быть, просто потому, что она была необыкновенно красива; не исключено, что Ленина восхитила ее энергия, которая в сочетании с неуловимым человеческим изяществом сотворила тот образ, который не оставил потенциального вождя. Думаю, что его подкупила и глубокая открытость и увлеченность Арманд всем, чем она занималась – детьми, революцией, рутиной партийных поручений. То была весьма незаурядная личность, способная загореться, отозваться, взволновать окружающих».
Можно сказать, у них начинается «брак втроем». Арманд едет туда же, куда едут Ульяновы. Живет рядом, постоянно встречается с Лениным и Крупской. Ленин с Крупской в Париже – она там, Ульяновы в Польше, Швейцарии – «русская француженка» поблизости.
«Только бы видеть тебя…»
Конечно, Крупская все видела и знала, и как любая женщина в такой ситуации сильно страдала, даже пыталась уйти от Ленина. Но их «дело» было выше страстей, и с самого начала Крупская взяла тон отношений с соперницей, как с партийным товарищем. Как писал Солженицын, Крупская «воспитывала в себе последовательность: не отклонять с пути Володю ни на волосок. Всегда облегчать его жизнь – и никогда не стеснять. Всегда присутствовать – и в каждую минуту как нет ее, если нужно… О сопернице не разрешать себе дурного слова, когда и есть что сказать. Встречать ее радостно, как подругу – чтобы не навредить ни настроению Володи, ни положению среди товарищей…».
О близости Ленина с Арманд свидетельствует их обширная переписка, при том, что часть писем (возможно, интимного характера) была уничтожена самим Лениным. Так, в июле 1914 года он просит Арманд «привезти с собой все наши письма». Зачем? Наверное, чтобы какую-то часть уничтожить.
Сохранилось огромное письмо Арманд Ленину в Краков из Парижа, написанное в декабре 1913 года. Оно полно грусти и отчаяния от разлуки, по всей видимости, происшедшей по инициативе Владимира Ильича.
«Дорогой, вот я и в Ville Lumiere. И первое впечатление самое отвратительное. Все раздражает в нем – и серый цвет улиц, и разодетые женщины, и случайно слышанные разговоры, и даже французский язык… Грустно было потому, что Ароза была чем-то временным, чем-то переходным, Ароза была еще совсем близко от Кракова, а Париж – это уже нечто окончательное. Расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую – никогда ты сюда не приедешь! Глядя на знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место еще здесь, в Париже, занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь… была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью – и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать? Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что «провел» расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя. Много было хорошего в Париже и в отношениях с Н.К. В одной из наших последних бесед она мне сказала, что я ей стала дорога и близка лишь недавно… Только в Лонджюмо и затем в следующую осень… я немного попривыкла к тебе. Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал».
Многостраничное письмо заканчивается словами: «Крепко тебя целую. Твоя Инесса».
Из него многое понятно: расстались они, чтобы «никому не причинять боль», а боль своими отношениями они могли причинить только одному человеку – жене Владимира Ульянова, Надежде Крупской. И Инесса даже согласна «обойтись без поцелуев», лишь бы «видеть тебя».
Ленин, воспитанный в традициях христианской семьи, не хотел мучить супругу. А возможно и тут оказался прагматиком: незаменимая во всех вопросах Крупская была удобнее и нужнее ему.
«Видимо, эфемерное, летучее, косвенное, часто «заочное», но постоянное и властное присутствие Инессы в семье Ульяновых встречало поначалу естественное сопротивление Надежды Константиновны, – пишет Волкогонов. – О том, что отношения «втроем» складывались непросто, свидетельствуют, в частности, и многозначительные строки из писем Ленина к Инессе. Многие из них просто исчезли (во имя святости вождя), в иных сделаны купюры».
В одном из писем Ленина к Арманд, опубликованном в 49-м томе Полного собрания сочинений Ленина, после слов «Дорогой друг» изъята фраза: «Последние Ваши письма так полны грусти, и такие печальные думы вызвали во мне и так будили бешеные угрызения совести, что я никак не могу прийти в себя…».
Владимир Ильич мучился угрызениями совести и перед женой, и перед любовницей. Как любой, наверное, нормальный мужик на его месте.
«Ленину – пуританину по натуре в семейных отношениях, видимо, очень нелегко давалась эта связь, далеко вышедшая за пределы простой дружбы. А Арманд, привыкшей отдаваться своему чувству без остатка и ограничений, была невыносима роль тайной «подруги» Ленина». (Д. Волкогонов. «Ленин»).
(Продолжение следует)
