Скворцы

(Окончание. Начало в № 9-10)

Поскольку у него появилась «одежда», на день мы стали помещать его в обычную птичью клетку, но дверку закрывать не стали. Он быстро освоился и стал выпрыгивать из клетки, но потом всё же садился на неё и ждал корма.

Нас он через неделю не пугался и, когда начал пробовать летать, часто садился куда придётся – на голову хозяйке, на плечо ко мне. И вообще он, похоже, стал считать нас родителями, которые должны кормить и заниматься с ним.

Кормили мы своего питомца, очевидно, вдоволь, потому что за следующие три дня из беспомощного неуклюжего существа он превратился в хорошего скворчонка. Клетка стала тесной, и 5 июня он вовсю летал по кухне и стал похож на изящную взрослую птицу – настоящего скворца.

Пришло время познакомить его с большим миром, где Чирке придётся жить. Поэтому клетку с питомцем решили поставить у столба с бельевой верёвкой, поблизости от входа в наш дом и по соседству с огромным деревом абрикоса, за которым и стояла жердь с домиком, где и родился Чирка.

Огромный мир Чирку не напугал. Он прыгал по клетке, выглядывал в открытую дверку её, вертел головой в разные стороны. Возможно, он пытался понять гвалт стаи воробьёв на нашей крыше. К вечеру он осмелел и перелетел на ближайшие ветви абрикоса. Вероятнее всего, он услышал голоса своих биологических родителей и собратьев по гнезду. Родители его продолжали добывать корм в степи и торопились в скворечник кормить оставшихся ещё там скворчат. Судя по всему, наш Чирка обогнал в росте и развитии своих родственников, коли они ещё не могли вылететь из гнезда. Он же делал перелеты от клетки до веток абрикоса.

Один из родителей, завидя Чирку на клетке, вдруг спустился на забор усадьбы совсем рядом. Скорее всего он не узнал своего птенца, сильно повзрослевшего за 17 дней после пропажи. Сам Чирка голоса не подавал, и родитель вновь улетел за кормом для подрастающих в гнезде детей. А Чирка вернулся к своей клетке, где его ждал наш птичий комбикорм. Мы надеялись, что, может, на следующие дни родители всё же обратят внимание на своего «блудного сына». Но мы ошиблись. Ни один из родителей больше не взглянул на Чирку, хотя продолжали сновать с кормом недалеко от его клетки.

К обеду третьего дня знакомства Чирки с двором усадьбы, вдруг на вершину высокого абрикоса свалилась стайка из десяти молодых скворцов. Молодые скворцы хорошо отличаются более светлым окрасом своего одеяния, таким же, как и у нашего питомца. Они сильно шумели и прыгали с ветки на ветку, как это делают воробьи. Большая часть пришельцев тут же перелетела на соседнюю шелковицу, где уже была зрелая ягода. Трое скворцов из стаи подлетели к Чирке. А через пару минут новые его знакомые вместе с Чиркой тоже перебрались «пировать» на шелковицу. Кормилась стайка молодёжи какие-нибудь 5-6 минут. И вдруг, как по команде, разом все сорвались с дерева, и, обогнув второй этаж нашего дома, стая исчезла с глаз. Вместе с ними улетел и Чирка.

Осиротевшая клетка навевала тихую грусть, но мы её не убирали со столба на случай возврата питомца. Не прошло и пары дней, как у скворечника поднялся громкий шум и суета птиц. То и дело слышались резкие предупредительные звуки родителей. В кроне шелковицы перепархивали двое молодых скворчат из нашего домика на тополиной жердочке. Ещё два дня ушло на освоение лётных правил и кормёжку, пока окрепли крылья. Потом всё стихло. Семья улетела в степь за железной дорогой, куда подрастающее потомство скворцов всегда улетает. Там они продолжают учиться у своих родителей добывать себе корм, набираются сил и готовятся к дальнему осеннему перелёту. В нашей степи молодые скворцы, их родители стаями держатся с конца июня и до конца сентября, пока в природе насекомые не уйдут в почву или не закончат свой жизненный путь.

Но прежде чем отправиться в тёплые страны на зимовку, молодые скворцы вместе с родителями всегда возвращаются осенью перед отлетом к родной скворешне. Видимо, это их обязательный акт прощания и, возможно, способ закрепления в зрительной памяти молодого потомства его конкретного места рождения. В таком случае это прощание – важнейший акт фиксации в жизни этих птиц, гарантирующий точку возврата будущей весной к своим родным, надежным местам.

Прилетели прощаться в год рождения Чирки и наши скворцы. Октябрь был очень тёплый, и лёт поздних насекомых ещё продолжался, особенно к концу дня. Поэтому крылатые соседи не торопились покидать нас. Целых 4 дня они находились рядом со своим домом в нашем дворе. Вели они себя гораздо спокойнее, чем по прилёту весной. Захватывающих трелей больше не было слышно. Лишь негромкие протяжные посвисты сопровождали короткие их перелёты со скворечника на крыши нашего жилья, на столбы и электрические провода. Периодически их небольшие стаечки направлялись в степь.

Все эти дни около нашего двора постоянно находилось шесть птиц. Изредка их навещали 2-3 гостьи. Никто из них ни разу не садился на землю, на плодовые деревья и уж тем более на хозяйский птичий двор, из которого воробьёв палкой невозможно было выгнать. Про себя мы надеялись, что в числе этих птичек есть и наш Чирка, но отличить подросшую молодежь по каким-либо признакам было невозможно. Поведением своим никто из молодых также не выделялся. В исходе первой декады октября ранним утром они все пропали из вида.

Весной 2021 года скворцы вновь прилетели в конце марта. Их обычно у нас появляется несколько пар, но вскоре остаётся одна. Как они между собой делят родительский дом, то есть «недвижимость», нам неизвестно. Скажем только, стычек и склок между собой они не устраивают. Эти грубости допускают лишь в отношении воробьёв, которые пытаются занять их домик ещё до прилёта скворцов. В этом случае законные владельцы «недвижимости» запросто выбрасывают весь пух, веточки и сухую траву воробьиной утвари.

В этом году мы заметили у наших скворцов маленькие детали, которых не замечали раньше в течение двадцати лет совместного проживания:

– Во второй день по возвращению один из скворцов сел на бельевую верёвку рядом с крыльцом нашего дома, верёвка была, как и прежде, привязана к столбику, на котором прошлый год висела клетка Чирки.

– Вторая деталь: в прежние годы скворцы нашего домика никогда не садились на грядки с рассадой овощных культур. В этом году дважды замечал, как наши новоселы прохаживались в междурядьях помидоров и склевывали каких-то насекомых на земле. Возможно, это повторялось и в другие дни, когда никого из людей во дворе не было.

– Третья деталь: шелковица у скворечника растёт более пятнадцати лет и ежегодно обильно плодоносит. Ягод хватало с излишком и нам, и птицам. Это совпадало с июньским вылетом потомства скворцов, и они подкреплялись ягодой перед отправкой на сборный степной «пункт повышения квалификации». Но почему-то именно в этом году наши скворцы, не успев отправить подросшую молодёжь в свой степной пункт для повышения квалификации, взрослые через неделю вернулись к скворечнику. Три дня самец просто заливался весенними песнями на любовный лад, трепеща крыльями и взъерошенными на голове и шее пёрышками, как весной. Вскоре стало ясно, что он добился нужного понимании у подруги. Пара, что называется, пошла на второй круг. Ягоды шелковицы у самого их домика было так много, что они могли позволить себе такую роскошь как второй выводок.

Эти маленькие детали поведения наших соседей по двору позволяют нам оценивать, как особое доверие вольных, свободолюбивых и самостоятельных маленьких птиц к нам, людям. Такое доверие, как говорится, «дорогого стоит» и его не просто заслужить. Допускаю, что наши прошлогодние хлопоты и заботы о маленьком беззащитном птенчике Чирке, которого мы вырастили и поддержали в жестокой схватке жизни, вернулись к нам в виде доверия, как своим друзьям.

Виктор Буянкин,
член-корреспондент Академии Естественных наук Казахстана,
кандидат сельскохозяйственных наук
Фото Ярослава КУЛИКА
и из личного архива автора