Шолохов в Приуралье
В фонды мемориального музея М.А. Шолохова на исходе 2017 года поступили экспонаты, которые с полным правом можно назвать бесценными. Видавшую виды, изрядно потрёпанную временем серую дерматиновую папку с тесёмочками советских времён и надписью «Шолоховская папка» вручил мне внук Н.Ф. Корсунова – Роман. Он приехал в Дарьинское в составе делегации оренбургских литераторов на торжественную церемонию вручения международной литературной премии имени Н.Ф. Корсунова, которую наш музей проводил в 11-й раз.
Начало января – время годовых отчётов, и подробное знакомство с её содержимым я начала только в середине января наступившего года и в буквальном смысле почувствовала дыхание истории.
Папочку эту завёл наш уральский писатель Николай Фёдорович Корсунов с момента его первого знакомства с классиком мировой литературы и большим другом Приуралья М.А. Шолоховым, которое состоялось в конце октября 1964 года в областном драматическом театре им. А.Н. Островского. Там в то время проходило торжественное собрание общественности города Уральска, завершающее декаду русской литературы в Казахстане. Тогда Н.Ф. Корсунов завёл правило – записывать всё, имеющее отношение к всемирно известному писателю. Это и небольшие простенькие блокнотики, и пожелтевшие с загнутыми краями листы бумаги, на которых убористым почерком Николая Фёдоровича с сокращениями и разного рода пометками и вставками запечатлены моменты пребывания Шолохова в Приуралье. Некоторые заметки написаны простым карандашом. Заботливая рука Корсунова сохранила вырезки из газет местных, республиканских и столичных, где публиковались статьи о Шолохове, о его ежегодных визитах в наши края или, как он сам называл их, «охотничьих экспедициях», о его встречах с тружениками города и области. Сохранилась даже телеграмма, в которой сообщалось о кончине его любимого писателя и наставника.
Два блокнота и 11 листов пожелтевшей бумаги сохранили путевые впечатления Корсунова о поездках на родину писателя в станицу Вёшенскую в июне 1965 года и в октябре 1977 года. Очень подробно описаны им события 1965-го – нобелевского года Шолохова. Тогда Михаил Александрович и Мария Петровна Шолоховы приезжали в Приуралье дважды – в июне и октябре. Особенно скрупулёзно и подробно описан приезд Шолоховых в октябре 1965 года, это и понятно – тогда весь мир узнал, что автор «Тихого Дона» отдыхает в Казахстане – охотится и рыбачит в краю голубых озёр в Жангалинском районе на озере Жалтыркуль.
Шолохов в тот год настойчиво рекомендовал руководству области сделать Камыш – Самарские озёра заповедной зоной, дабы уберечь их от браконьеров, сохранить природное богатство этих поистине сказочных мест, что было впоследствии и сделано. В 1967 году там был образован Жалтыркульский заповедник. В папке – газетная вырезка с интервью, которое дал Шолохов специально приехавшему в Приуралье корреспонденту газеты «Правда» Ю.Б. Лукину, чтобы взять его у нобелевского лауреата, несколько листов с записями о событиях тех исторических дней. Сохранил Николай Фёдорович и копии писем М.А. Шолохова к нему, подлинники которых он в октябре 2002 года передал Государственному музею – заповеднику М.А. Шолохова в Вёшенской.
Дважды М.А. Шолохов встречался с общественностью нашей области в областном драматическом театре имени А.Н. Островского (1964 г., 1969 г.).
«Считаю своим гражданским и, если хотите, нравственным долгом встречаться с вами », – с этой фразы Шолохов начал своё выступление в 1969 году. Обе эти встречи нашли отражение в записях Корсунова. Более подробно им описана встреча в сентябре 1969 г. Что интересно, он сохранил даже клочки тетрадных листов с вопросами приуральцев Шолохову. Вопросы были самые разнообразные. К примеру: «Маршалы СССР в своих мемуарах хорошо оценивают роль Сталина в войне. Какую оценку Вы даёте?», «Что Вы думаете о творчестве Олжаса Сулейменова и о современной казахской литературе? Бергалиев Амангельды», «Михаил Александрович, как Вы смотрите на творчество Эдуарда Осадова? Некоторые говорят, что его произведения слащавые, но мне кажется, что некоторые его стихи говорят о чистой любви, и поэтому он нравится молодёжи», «Михаил Александрович! Разрешите задать несколько вопросов: 1. Считаете ли Вы, что спор вокруг образа Григория закончен и как Вы относитесь к нему? 2. Чем объясняете Вы тот факт, что после некоторого подъёма советская поэзия остановилась в своём развитии?
Н. Фокин» Были и «неудобные» вопросы – «Уважаемый Михаил Александрович! Вы, по-видимому, знакомы с такими молодыми писателями, как Солженицын и Казаков. Скажите, пожалуйста, пару слов об их творчестве. Нас, студентов, очень заинтересовала судьба молодых писателей, а их как будто «затирают»?», «Что Вы думаете по поводу списания книг А. Кузнецова, нужно ли это?», «Уважаемый Михаил Александрович! Расскажите об Анатолии Кузнецове. Один ли он уехал за границу, и чем его обидели?» Здесь нужно сделать небольшое пояснение. Анатолий Кузнецов 24 июля 1969 года выехал в творческую командировку в Лондон. Формально поводом для поездки в капиталистическую страну была необходимость сбора материалов для написания книги о II съезде РСДРП к приближавшемуся 100-летию со дня рождения Ленина. Через неделю после прибытия в Лондон, 30 июля 1969 года объявил о своём отказе возвращаться в СССР и обратился к правительству Великобритании с просьбой о предоставлении политического убежища. Просьба была удовлетворена.
В записках Корсунова, обозначенных как «Приезд М.А. Шолохова осенью 1969 г. Уральск» есть такая запись: «9 сентября 1969 г. (пятница)…
Оказывается они с М.П. (Марией Петровной – прим. авт.) летом съездили в Лондон, Париж (парижские издатели приглашали). Как раз мы были в Лондоне, когда этот Кузнецов сбежал. Жили у посла нашего, и ему спокойнее, и нам. В гостинице чего угодно можно ожидать. Вся эта шумиха проходила через нас. Некот. (некоторые – прим.авт.) газеты назыв. (называют – прим.авт.) его «знаменитый писатель», а я и не знал его до этого… В кругу издателей когда сидел, то ждал провокац. (провокационных – прим. авт.) вопросов, но нет, лояльно, тактично промолчали. Видимо, достаточно знают мою ортодоксальность…».
Были и записки, которые вызывали смех в зале. К примеру, такие – «Уберите, пожалуйста, цветы. Они загораживают Михаила Александровича», «Михаил Александрович! Если можно, ответьте на вопрос : «Как Вы относитесь к образу Лушки?» Здесь присутствует мой учитель по литературе, и когда я училась в школе, мы часто спорили, как же понимать Лушку. Наш учитель говорил, что Лушку надо принимать с отвращением. А мне она нравится. Ответьте, пожалуйста, на этот вопрос». На последний вопрос Шолохов отвечает в своём духе, с юмором: «Пользуясь отсутствием моей жены, скажу, мне – она тоже нравится!»
М.А. Шолохов посвятил нашему краю 30 лет своей жизни, приезжал не только с целью отдохнуть, поохотиться и порыбачить, здесь он и работал. В войну в с. Дарьинское работал над начальными главами из военного романа «Они сражались за родину», продолжал эту работу и после войны. В начале 50-х готовил к переизданию «Тихий Дон» (1953 г.), живя в палатке в саду у егеря совхоза им. Мичурина Сергея Павловича Ларшина, в Приуралье заново написаны им некоторые страницы сгоревшей в пожаре Великой Отечественной 2-й книги романа «Поднятая целина», в октябре 1956 года начинал писать целинный очерк «По Западному Казахстану», на даче на знаменитой Братановке готовился к докладу о Л.Н. Толстом в Лондоне. Шолохов много ездил по краю, был знаком со многими руководителями колхозов и совхозов, как депутат Верховного Совета СССР не слагал своих полномочий и помогал тем хозяйствам области, которые в ней нуждались. Всё это нашло отражение и в записях Корсунова, а позднее в его книгах-воспоминаниях – «Встречи с Шолоховым» (Алма-Ата, Жалын – 1981 г.), «Незабываемое о Шолохове» (Алма-Ата, Жалын, 1990 г.), «С Шолоховым в России и Казахстане» (Издательство «Оренбургская книга», 2005 г.), но многое из этих записей так и не было опубликовано автором, хотя, несомненно, представляет интерес и прежде всего для добавления красок в портрет М.А. Шолохова, для разгадки тайны его необыкновенного человеческого обаяния, что как магнит притягивало к нему людей. Наслышанная о шолоховской простоте, о его внимательном отношении ко всякому человеку, с кем сводила судьба, от уральцев, встречавшихся с Шолоховым во время его приездов на Урал, я лишний раз убедилась в истинности их высказываний и воспоминаний.
В книге «С Шолоховым в России и Казахстане» Корсунов пишет: «Дело в том, что на этот раз Шолоховы решили остановиться не на Братановском яру, а на Бобровой, жить в своей восьмиместной испытанной палатке. Через день или два – записка с Бобровой, новое напоминание Михаила Александровича: в воскресенье жалуйте на пиво и раков! Прислал он и текст поздравительной телеграммы Л.М. Леонову (её я уже приводил), написав: «Коля! Непременно надо сдать эту тему, связанную с 70-летием Леонова, и чтобы не переврали текст (я перепечатал его на машинке. – Н.К.) Просьба: купи на остальные (деньги, присланные Мих. А-чем. – Н.К.) 4 кг шоколадных конфет, оделить казахских детишек из соседнего аула…». Любопытно, среди тех ребят, как я потом узнал, был один по имени Чапай, самый общительный, весёлый. Кем стал тот мальчишка, какова его судьба?».
В сентябре 2015 года мы нашли этого Чапая в п. Шагатай Теректинского района – бывшей центральной усадьбе «Чапаевского» племенного совхоза. Зовут его Насибулла Рахимов, вместе с ним мы съездили на место шолоховского бивуака на старице Бобровой, и он с удовольствием рассказал мне о встречах с Шолоховым и об этой истории с конфетами. Как-то он и несколько шагатайских пацанов рыбачили на старице. В это время подъехало несколько машин, вышли какие-то люди. Один из приехавших седой небольшого роста пожилой мужчина подошёл к ним, поинтересовался, есть ли клёв, а потом спросил: «Вы не против, если и мы тут порыбачим несколько дней?». Ребята засмущались, за всех ответил Насибулла: «Пожалуйста, рыбачьте. Рыбы на всех хватит». Он снова обратился к ним: «Приходите все сегодня к нам вечером на огонёк». Целый день они совещались, идти – не идти, наконец, решили пойти, но не все, осмелились только трое из семи, в их числе и Насибулла. Когда они стали подходить к старице, там, в тополиных колках, уже был разбит палаточный лагерь, в центре поляны стоял стол, на котором стояли бутылки лимонада, кучками лежали конфеты, вафли и печенье. Мужчина заметил их, обрадовался их приходу, предложил сесть за стол, сам сел с ними, поинтересовался: «А что не все пришли? Не стесняйтесь, угощайтесь! Знаете, кто я? Писатель Шолохов. Слышали?». «К своему стыду, я тогда не знал, кто такой Шолохов, и не читал его книг. Потом, повзрослев, я перечитал все его произведения, – вспоминал Насибулла. – Вёл он себя просто, непринуждённо. Спросил у нас, воевали ли наши отцы, все ли вернулись домой. Я сказал, что мой отец погиб. В тот вечер он много шутил и беседовал с нами без нравоучений. А потом, когда мы уходили домой, я понял, почему он спросил, почему не все пришли, потому что каждому из нас он вручил по кульку конфет и печенья и ещё дал несколько кульков для тех, кто не пришёл. Потом мы виделись ещё несколько раз. Всегда он был приветлив, всегда шутил. Таким и запомнился». Сохранился у Корсунова и этот немудрёный автограф Шолохова с просьбой купить конфеты, и ещё один клочок бумаги, на котором рукой Шолохова написано: «Ты извини меня. Я сгрубил». В этом весь Шолохов. Одним словом, Человек.
Первая книга воспоминаний Н.Ф. Корсунова «Встречи с Шолоховым» вышла в Алма-Ате в 1981 году ещё при жизни М.А. Шолохова, писатель не нашёл в книге ничего такого, что бы вызвало его недовольство или протест.
А автору воспоминаний посыпались письма читателей. «Уважаемый Николай Фёдорович! Вам пишет Ваш читатель из Вёшенской. На днях я прочитал Вашу книгу «Встречи с Шолоховым», которую мне дал мой давний приятель и близкий сосед Пётр Михайлович Зимовнов (я живу от его дома в 200 шагах). Книгу Вашу я прочитал залпом. Она мне очень понравилась. До сих пор я никому не отвечал на прочитанное. Но на этот раз решил написать Вам письмо и сказать Вам, что Вы сделали доброе дело – написали ярко, правдиво, с большой скромностью. И Вы, и до Вас много написано книг о нашем великом писателе, его литературной и общественной деятельности, и сколько ещё будет написано книг. Но Ваша книга подкупила тем, что Вы впервые осветили жизнь М.А. Шолохова почти за четверть века на Вашей Зауральской земле в дни войны и в послевоенные годы. До Вас никто из писателей этот большой отрезок времени не описал так подробно и с такой простотой. .. Читая книгу, я радовался описанию, так сказать, бытовых сцен: Вашу совместную с М.А. рыбалку, доверительные беседы о литературе, сельском хозяйстве, простых тружениках земли, о погоде и её капризах, о пельменях и прочем. Вот эту сторону описания не часто встретишь у писателей и журналистов. И думается мне, что Вы и 10% не описали бытовых сцен (наверное, много эпизодов лежит в портфеле для будущего).
А зря!.. Наш знаменитый писатель М.А. Шолохов – певец России и всей земли, прославивший Дон и донских казаков на века, заслужил, чтобы наши писатели не упустили ничего, когда о нём пишут. И моё Вам пожелание, Николай Фёдорович, когда Вы будете переиздавать или вновь писать книгу о М.А., постарайтесь побольше привести эпизодов из личных бесед и жизни и поменьше поднаторевших истин».
Письмо вёшенца Кочетова Георгия Ивановича во многом пророческое. Действительно, Николай Фёдорович из записанного им опубликовал тогда немногое из-за причин этического и политического характера, в последующих книгах, о которых упомянуто выше, он внёс некоторые коррективы, но и это только малая часть его записей, которая ждёт своих исследователей.
Ольга Чеканова,
директор мемориального
музея М.А. Шолохова
