Шагнувшие в ад
Мадине 22 года, она работает продавцом в небольшом магазине и воспитывает двоих детей. Сейчас у нее все хорошо, рядом родители, готовые в любую минуту прийти на помощь, родственники, новые друзья. Многие теперь и не догадываются, что всего пару лет назад она возвращена из ИГИЛ (запрещена в Казахстане), куда отправилась вслед за мужем. Была уверена, едут строить праведное исламское государство, иначе бы не взяла с собой ребенка.
Таких историй по всему Казахстану сотни. «Заблудившиеся во тьме», как называют они сами себя, сначала запретными тропами уходили из Казахстана в Сирию, затем не могли вернуться. Попали в ад, потеряли мужей, детей и чудом остались живы сами. Одна из сложных секретных спецопераций «Жусан» проходила в три этапа. Бойцы отряда специального назначения возвращали граждан Казахстана из зоны боевых действий. После восьмичасового перелета спецотряд выводил из военного самолета группы людей. Детей несли на руках, поддерживали женщин, старательно прятавших свои лица за черным хиджабом.
Имена и фамилии женщин, с которыми удалось поговорить, изменены. Даже теперь они не готовы рассказывать о своей ошибке. Истории похожи одна на другую: ушли вслед за мужьями, которые погибли. Правда, к религии у многих теперь уже другое отношение. Не верят тому, что написано в сомнительных брошюрках и за советом обращаются только к теологам и настоящим имамам.
Гульнара и сейчас не хочет вспоминать, что когда-то покупала себе модную одежду и училась в вузе. Ей 25 лет, но ее лицо полностью закрыто черными одеждами. Ей было 17 лет, когда она вместе со своей старшей сестрой уехала в Кыргызстан, чтобы оттуда отправиться в Сирию и присоединиться к ИГИЛ.
– Там нас разлучили, – вспоминает она. – Потом я узнала, что ее отдали замуж, и она уехала в другой город. Я же проживала в женском общежитии в городе Ракка. Правило одно: нет мужа – должна жить так: комната на несколько женщин с детьми, все вдовы, их мужья погибли. Нельзя ходить в гости и появляться лишний раз на улице. Я стала женой парня 1992 года рождения. Он в Сирию приехал из Узбекистана. У нас родился сын, потом я снова забеременела. Стало страшно, когда начали бомбить. Когда мужчин и женщин казнили на площади. Мы постоянно бежали, прятались и голодали. Мне повезло, что я смогла вырваться. Сначала попала к курдам, а там меня забрали казахстанские спецслужбы. Пока перевозили из лагеря в лагерь, родила дочь. О судьбе мужа ничего не знаю, наверное, погиб.
Сразу после возвращения ее вместе с детьми поместили в центр реабилитации «Шанс», который работал в Уральске в 2019 году. Женщины могли проживать здесь в течение нескольких месяцев и находились на полном обеспечении государства. В это время восстанавливали документы и трудоустраивали.
Нургуль 12 лет. Из Сирии ее привезли три года назад, пребывала тоже в реабилитационном центре. На ее глазах погибла мать, которую она сама хоронила. Специалисты центра объяснили, подорванная детская психика восстанавливается сложней.
Асемгуль потеряла мужа, брата и ребенка. Не надеялась, что через 6 лет пребывания в аду сможет вернуться. Чтобы выжить, пошла на крайний риск. Вместе с двумя детьми сбежала из общежития, в котором проживали вдовы. 8 месяцев скрывалась у знакомой арабской семьи. Знала: если их найдут агенты армии ИГИЛ, казни не избежать.
Умница, красавица, училась в институте, имела много подруг и ходила на дискотеки. Старший брат, глубоко верующий человек, убедил – спасение в вере. Объяснял, что общество, в котором они живут, разлагается, а те, кто не верит, кяфиры. В список неверных попал и их отец, так что отношения с ним дети порвали окончательно. В 2013 году поехали в Турцию. Как думали родственники, отдыхать. Главным был старший брат, который взял с собой жену и троих детей. К тому моменту была замужем за другом брата. Взрослые понимали, едут в ИГИЛ строить исламское государство.
– Сначала мы жили в просторной квартире, получали большое социальное пособие. Не подозревали, что дверца ловушки с бесплатным сыром уже захлопнулась. Мой муж был снайпером, его убили. Мне пришлось спасаться самой. Из квартиры выселили в общежитие. В одной комнате проживало четверо женщин с детьми. В том числе из Казахстана, России. Не все хотели вернуться. Были и настоящие приверженцы ИГИЛ. Я думала о побеге. Пришлось выйти замуж второй раз. Он тоже погиб через два года. Я видела фотографии разорванного тела. Убежать помогли местные, с которыми дружила. Брат мой погиб в Ираке. Его жена сидит в иракской тюрьме, осуждена на 25 лет. Трое их детей вернулись в Казахстан.
Специалисты центра по изучению проблем религии объясняют, социализация женщин, возвращенных из ИГИЛ, задача не из простых. На это могут уйти годы. Многое зависит, насколько легко человек внушаем и углубился в ислам деструктивного направления. Перед теологами, психологами, имамами стоит непростая задача – реабилитация. Арман Нурахметулы теолог. Окончил Египетский исламский университет Нур-Мубарак в г. Алматы, магистратуру Казанского Федерального университета по специальности «Теология Ислама». В команде с ним другие грамотные специалисты, среди которых Азамат Раманкулов, который обучался в Египте, в университете аль-Азхар, имам Наурыз Убаев – выпускник Алматинского исламского университета.
Специалисты Управления по делам религии ЗКО утверждают: ислам не призывает отворачиваться от семьи и родственников. В Коране четко и ясно прописано: забота о близких – одна из святых обязанностей правоверного мусульманина.
Нуржан Жаксылыкович Стамбакиев – один из лучших специалистов-теологов в Казахстане.
Несмотря на молодость, ему 30 лет, обладает глубокими знаниями основ религии. И хорошо разбирается в психологии экстремистски настроенных людей. Его задача – переубеждать яростных фанатиков, абсолютно уверенных в своей правоте, объяснять, что истина одна и она в традиционном исламе. Это вера, которой испокон веков придерживались наши предки. Часто такие беседы проводит с заключенными в тюрьме.
Он окончил Египетский университет исламской культуры Нур-Мубарак, несколько лет работал главным специалистом в управлении по делам религии ЗКО. Сейчас сам преподает в этом же вузе, а также продолжает обучение в докторантуре. Приезжает в Уральск, встречается с осужденными за экстремизм людьми.
– В паутину попадают в основном молодые люди, им просто легче заморочить голову. Нет жизненного опыта, плохо разбираются в психологии и много времени проводят в интернете. Вербуют в основном там, закидывают зерна радикализма в сознание верующих. Здесь же в социальных сетях происходит их дальнейшее созревание и взращивание. Лидеры выдвигают новые доводы для своего жамагата, в защиту своих убеждений и разрушительных утопий. На контрпропаганду теологов делают опровержения, публикуя новые видеоматериалы и экстремистские призывы. Они приняли на вооружение все передовые политические, информационные технологии. Используют как интернет, так и личные каналы, общие платформы. Их информационные структуры выпускают качественную продукцию на разных языках. Поэтому, насколько возможно, нам нужно работать на опережение, – говорит Нуржан. – Опасность этой организации кроется именно в ее инструментальном подходе. Как показывает практика, остаются те, кого, как ни старайся, не удается переубедить. Это в основном лидеры и активисты радикальных групп. Они очень хорошо подготовлены. Поэтому теолог должен быть настоящим профессионалом.
Египетский университет исламской культуры Нур-Мубарак, в котором работает Нуржан, является единственным высшим учебным заведением в Казахстане и Центральной Азии по подготовке высококвалифицированных исламоведов. Университет открыт в 2001 году по инициативе глав Республики Казахстан и Египта. На сегодняшний день здесь ведут подготовку кадров по трем направлениям – исламоведение, иностранные языки (арабский и английский) и религиоведение. По трем уровням программы – бакалавриат, магистратура и докторантура.
Основу преподавательского коллектива составляют египетские и казахстанские специалисты, имеющие академические знания и научные степени. За время своего существования вуз подготовил большое количество исламоведов классического направления, религиоведов и специалистов арабского языка. В 2015 году здесь же открыта группа с русским языком обучения и начата подготовка русскоязычной аудитории. На базе университета действует центр противодействия терроризму и экстремизму, где проводятся меры по профилактике экстремизма, а также обучают технике общения с людьми, попавшими под влияние экстремистских течений. Работа центра направлена на налаживание диалога и помощи пострадавшим, которые, так или иначе, соприкоснулись с деструкцией.
После окончания магистратуры Нуржан несколько лет работал в управлении по делам религии ЗКО главным специалистом. Теолог «Информационно-пропагандистского реабилитационного центра «Акниет». Он хорошо знает основные причины, почему люди попадают под чье-то влияние. В том числе женщины, имеющие несовершеннолетних детей.
– У каждого на то свои причины, – объясняет он. – Одни слушались родственников и мужей, другие в чем-то сильно разочаровались. Я не ставлю перед собой задачу выяснять, почему они это сделали, и тем более не стараюсь пристыдить и обвинить, моя задача – помочь разобраться в ситуации, в которой они оказались.
