Самая успешная денежная реформа
«Полыхает гражданская война от темна до темна, много в поле тропинок, только правда одна…» – многим знакомы слова этой песни из кинохита 1970-х «Неуловимые мстители». У «красных» и «белых», «повстанческих армий» и «защитников угнетённого селянства» была тогда своя правда. Но была ещё одна – финансово-экономическая. И её победившей в ходе революции и гражданской войны советской власти пришлось искать немедленно, потому как к концу 1921 года состояние финансов было катастрофическим. И выход был найден: в 1922-1924 годах была проведена самая успешная в СССР денежная реформа.
Страна триллионеров
В конце 1921 года за счёт невиданной эмиссии денежное обращение в стране увеличилось по сравнению с довоенным в 127 раз, а стоимость рубля упала в 5600 раз. В конце концов свои собственные деньги стали печатать все, кому не лень. На севере России, например, деньги печатали на обратной стороне винных этикеток, невесть как в больших количествах попавших туда.
В Приамурье возникла и вовсе невиданная отрасль – ремонт денег(!). В китайских и корейских кварталах появились лавочки с такими объявлениями (орфография сохранена – ред.): «Руски деньга ломайла исправляй», «Деньги починяйла». Сверхбогачи 1921 года, своего рода «теневики» первого года НЭПа, не были миллионерами, не были даже миллиардерами, они были триллионерами!
Денежная реформа назрела. Должность наркома финансов занимал Г. Сокольников, который начал действовать очень решительно, отбросив в сторону всякие «идеологические факторы»: он привлёк к работе группу опытнейших «буржуазных» специалистов, среди которых ведущую роль играли Л. Юровстов и Н. Кутлер, один из помощников С. Витте по проведению первой денежной реформы в России в начале 20-го века, а также близкий сотрудник Петра Столыпина. Этот «мозговой трест» заседал день и ночь и провёл реформу финансов.
Реформе предшествовала «артподготовка» – деноминация, то есть уменьшение номинального выражения вновь выпускаемых денежных знаков. Дело было в том, что на 1 октября 1921 года реальная ценность максимальной купюры старого «совзнака» в 100 000 рублей составляла около одной довоенной копейки. Это означало, что даже при самых мелких операциях приходилось иметь дело с пачками денежных купюр. В операциях покрупнее в ход шли мешки с деньгами.
Даёшь деноминацию!
При первой деноминации, когда были выпущены в обращение «знаки 1922 года», один рубль вновь выпускаемых дензнаков приравнивался к 10 000 рублей, находящихся в обороте. При второй были выпущены «знаки 1923 года», – к 100 рублям в «знаках 1922 года», т.е. к одному миллиону рублей прежних (до проведения деноминации) денежных знаков.
Выпуск новых денежных знаков повышенной ценности, однако, не решил задачу создания твёрдой советской валюты. Из-за большого дефицита бюджета и новые денежные знаки эмитировались в чрезмерно больших количествах и поэтому обесценивались. В совокупности всё это привело к возникновению идеи использования в обороте двух параллельных валют – «совзнаков» и твёрдой советской валюты.
На практике эта идея реализовалась путём выпуска в обращение в конце 1922 года новых кредитных денег – червонцев – банковских билетов государственного банка, возрождённого решением ВЦИК 7 октября 1921 года. Эмиссия червонцев предназначалась не для покрытия бюджетного дефицита, а для кредитования хозяйства под оборот реальных материальных ценностей. Эти банкноты были на 25% обеспечены золотом, в остальной части – векселями и легко реализуемыми товарами, имели золотое содержание 7,74234 г. чистого золота и соответствующий курс в иностранной валюте.
Вплоть до 1924 года продолжали обращаться и «совзнаки», выпускавшиеся Наркомфином. Следовательно, устанавливалась система параллельного обращения двух валют устойчивой (червонца) и падающей («совзнака»). Эта система была внутренне противоречивой и не могла долго существовать. Чем больше внедрялся в оборот червонец, тем более суживалась сфера обращения «совзнака», что обусловливало возрастание темпов его обесценения.
На 1 января 1923 года денежная масса в обращении в переводе на червонцы состояла на 97% из «совзнаков» и лишь на 3% из банковских билетов, к 1 июля удельный вес банкнот поднялся до 37%, а к 1 октября – до 74%. Банковские билеты были восприняты хозяйственным оборотом в качестве твёрдой валюты и стали играть решающую роль в денежном обращении.
В феврале 1924 года прекратилось печатание и выпуск в обращение «совзнаков». Взамен им были выпущены государственные казначейские билеты достоинством в 1, 3 и 5 рублей, а также серебряная и медная монета. Эмиссия казначейских билетов не могла превышать всей суммы выпущенных в обращение банкнот Госбанка.
Между казначейским рублём и банковским червонцем было установлено твёрдое соотношение: червонец = 10 рублям. При этом соотношении новый, твёрдый советский рубль обладал таким же содержанием как дореволюционный рубль, а именно – 0,774234 г чистого золота.
Однако пока сохранялся значительный дефицит госбюджета, продолжалась эмиссионная «накачка денежной массы, что вызывало прогрессирующее обесценение «совзнаков». Оставшиеся «совзнаки» изымались из обращения путём выкупа их по курсу 1 рубль золотом (казначейскими билетами) = 50 000 рублей денежными знаками 1923 года или же: 1 новый рубль = 50 000 000 000 рублей образца до проведения деноминации.
Достигнутые в то время успехи в восстановлении промышленности, транспорта и сельского хозяйства, развитие товарооборота создали благоприятные экономические условия для успешного завершения денежной реформы. В области финансов и денежного обращения такими условиями были: сокращение бюджетного дефицита, активность торгового и платежного баланса, быстрое увеличение у Госбанка запасов золота и иностранной валюты.
Контроль и вмешательство
Правительственные органы следили за конъюнктурой на валютном и товарном рынках. Например, Госбанк, используя активное внешнеторговое сальдо, продавал золото и иностранную валюту на советские деньги, в результате чего на денежном рынке увеличивался спрос на советскую валюту.
Такое вмешательство госорганов в соотношение спроса и предложения инвалюты и золота на рынке, именуемое валютной интервенцией, способствовало укреплению позиций червонца, росту его курса. Временами червонец даже котировался выше его официального золотого паритета по отношению к английскому фунту стерлингов и американскому доллару.
Также активно вмешивалось правительство и в ситуацию на товарном рынке страны. Предпосылками такой активности стало сосредоточение в руках государства крупных фондов продовольственных и промышленных товаров и продажа их по лимитным ценам. Путём широкого маневрирования на рынке товарными массами, принадлежащими государству, обеспечивалась стабилизация, а затем и снижение цен. С этой же целью проводилось частичное разбронирование товарных фондов, предназначенных для экспорта.
Воздействие на рынок производилось и посредством кредитных рычагов. Так, государственные оптовые торговые организации, предоставляя кредит частнику, требовали от него продажи товаров с фиксированной предельной накидкой, а в случае невыполнения этого условия прекращали отпуск товаров. На тех же условиях банки кредитовали и частников.
Значение реформы
«Для решения нынешних проблем восстановления полновесности российского рубля в известной степени может пригодиться опыт перехода к НЭПу, когда устранялись многие идеологические догмы, мешавшие проникновению в хозяйственную практику рационального экономического мышления, и когда товарное хозяйство вновь становится денежным хозяйством», – писала в 1999 году член-корреспондент Академии гуманитарных наук России Тамара Неровня.
В процессе денежной реформы 1922-1924 гг. был восстановлен единый Государственный банк, появились кооперативные банки, кредитные и страховые товарищества, частные банки на концессионной основе. Восстанавливалась система налогообложения, пошлин и платежей за использование автотранспорта, средств связи, государственных фондов. Но главное – была пущена в ход устойчивая валюта – червонец, все остальные суррогатные деньги были объявлены утратившими силу. И хотя свободный обмен червонца на золото официально не объявлялся, советская власть фактически легализовала такой обмен на валютных биржах, строго придерживаясь реального паритета, подчёркивает Т. Неровня.
Кульминацией новой финансовой политики стала отмена в 1925 году продналога и замена его денежным налогом. Деньги стали главным товаром. Эти процессы потребовали возрождения денежного обращения на основе твёрдых валютных средств. В связи с этим очень уместно привести высказывание В. И. Ленина о первых шагах НЭПа, сделанное им на IV-м конгрессе Коминтерна и, как отмечают эксперты, весьма актуальное и сегодня:
«Удастся нам на продолжительный срок, а впоследствии навсегда стабилизировать рубль – значит мы выиграли… Тогда мы сможем наше хозяйство поставить на твёрдую почву и на твёрдой почве дальше развивать».
Прав был вождь мирового пролетариата! Вот конкретный пример: именно благодаря денежной реформе 1922-1924 гг. и начавшемуся восстановлению экономики стало возможным выделить 30 000 рублей на изыскание судоходной трассы реки Урал, к чему приложил руку не кто иной, как тогдашний народный комиссар путей сообщения Феликс Дзержинский. Такая поддержка позволила открыть в 1925 году на реке регулярное судоходство, сыгравшее огромную роль в восстановлении разрушенного войной хозяйства.
Серьёзное влияние на оздоровление денежно-финансовой системы оказала также программа финансовой политики, принятая XI-м съездом партии в апреле 1922 года. Важнейший тезис этой программы следующий:
«Прекращение обесценения денежных знаков и стабилизация цен возможны лишь на основе упорядочения всей финансовой системы государства, в частности – установление реального бюджета, сведение последнего без дефицита и увеличения товарного обмена в стране».
И ещё один любопытный момент. В финансовых документах 1920-1921 годов упоминаются применявшиеся в дореформенный период измерители цен: «товарный рубль» – по общему индексу товарных цен, «индексный рубль» – по динамике цен набора продуктов, входящих в бюджет рабочих семей, «хлебный рубль» – по индексу цен на хлеб и т.д. Как по этому поводу не процитировать ещё раз Тамару Неровню:
«Обращает на себя внимание развитость статистических исследований в те тяжёлые годы. Ныне наша официальная статистика никак не научится репрезентативно исчислять индексы потребительских цен, стоимость жизни, инфляции».
Как говорится, век живи – век учись…
Автор: Александр Суетин
