С чего начинался НЭП
Сегодня термином «новая экономическая политика» стали называть современные экономические программы бывших республик Советского Союза. Незадолго до этого, в годы перестройки и до конца 90-х, к нэпу экономисты обращались в его изначальном, историческом смысле: как политике, пришедшей на смену политике «военного коммунизма». Становление нэпа неразрывно связано с именем В. Ленина. Однако сегодня ограничиваться констатацией этого факта совершенно недостаточно. Как писал по этому поводу исследователь Сергей Павлюченков, «более внимательное изучение проблемы перехода от «военного коммунизма» к нэпу перемещает нас из привычной плоскости «прозрений» в плоскость социальной и идейной борьбы, ибо именно там складывались материальные и идеальные предпосылки нэпа.
Голос народа услышан
Обратимся к документу, в котором впервые отчётливо зафиксирована мысль Ленина о необходимости перехода к новой экономической политике. Это «Предварительный черновой набросок тезисов насчёт крестьянства», написанный 8 февраля 1921 года на заседании Политбюро ЦК РКП(б), где обсуждался вопрос о положении крестьянства.
Первые строки наброска гласят: «Удовлетворить желание беспартийного крестьянства о замене развёрстки (в смысле изъятия излишков) хлебным налогом». Следовательно, здесь идёт речь об исполнении уже выдвинутого широкими слоями крестьянства требования о замене хлебной монополии и развёрстки процентным натуральным налогом со свободой распоряжения излишками.
Выступая весной 1921 года перед съездом председателей уездных, волостных и сельских Советов Петроградской губернии, председатель Петросовета Г. Зиновьев подчёркивал: «…Этот декрет (о налоге, – А.С.) мы не из пальца высосали, не в кабинетах придумали, мы его взяли из наказов крестьян, из требований крестьян в целом ряде наиболее хлебных губерний».
В советской историографии отводилось мало внимания тому, что требование свободного распоряжения продуктами своего труда было постоянным лозунгом сельского хозяина, и это создавало широкую основу для конфликтов между широкими слоями крестьянства и социалистическим государством. Не случайно пункт о свободе торговли стал причиной борьбы некоторых уездных и губернских Советов хлебородных губерний с цент-ральной властью весной 1918 года, в период, предшествующий началу Гражданской войны.
И позднее редкая беспартийная крестьянская конференция или уездный съезд Советов не содержал критики продовольственной диктатуры Центра.Это давало повод Ленину не без гордости называть уездные съезды Советов «таким демократическим учреждением, которого ещё не видывали самые лучшие из демократических республик буржуазного мира» (В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 41, стр. 32). Заинтересованность зажиточного крестьянства в свободной торговле позволила контр-революции в 1918 году повести за собой значительные массы сельчан. Мобилизация же крестьян в Красную Армию нередко сопровождалась дезертирством, причём иногда дезертиры прямо заявляли: пойдём служить, если объявят свободу торговли.
Требования крестьянства были сформулированы с трибуны 8-го Всероссийского съезда Советов в декабре 1920 года представителями меньшевиков и эсеров. Предлагалось строить продовольственную политику таким образом, чтобы все излишки, остающиеся после выполнения строго определённых государственных повинностей, крестьянин имел возможность пускать на добровольный товарообмен или сбывать по согласованным с ним ценам.
Советские исторические исследования опирались на положение, что в период Гражданской войны существовал политический союз пролетариата и широких масс крестьянства, в то время как экономической смычки не было. Но, как отмечает Павлюченков, такая достаточно общая формулировка нуждается в более конкретном подходе.
Нельзя забывать о том, что политический союз в 1918-1921 годах не был неизменным: во второй половине 1920 года он дал трещину. Тогда наряду с требованием изменить продовольственную политику, среди крестьян и красноармейцев стали появляться лозунги немедленного прекращения войны и заключения мира с Польшей и Врангелем. Деревня в очередной раз смотрела в противоположную от революции сторону. Летом прокатилась широкая волна выступлений против большевиков, началось известное Тамбовское восстание.
С наступлением мирной передышки начала 1920 года в партии усиливается поиск эффективных путей выхода из экономической разрухи.
Оппоненты Ленина, в том числе Л. Каменев и А. Рыков ещё в мае 1917 года утверждали, что буржуазная революция (февраль 1917 года) не закончилась, поэтому думать о социалистической преждевременно и предлагали сосредоточиться на программе-минимум.
Долой диктатуру!
Весной 1918 года те же Каменев, Рыков, бывший меньшевик Ларин вместе с некоторыми другими ответственными государственными и партийными работниками резко выступили против установления продовольственной диктатуры. Нарком продовольствия А. Цюрупа в своих воспоминаниях писал, что в Политбюро имелось только два веских голоса в её защиту – Ленина и секретаря ЦК Н. Крестинского, а в Совнаркоме – три голоса: Ленина, Крестинского (он же был и наркомом финансов) и самого Цюрупы, но к ним по конкретным вопросам примыкало много других голосов.
На протяжении всего периода «военного коммунизма» в ЦК поступало множество писем, докладов, содержавших её критику, и планы радикальных изменений, порой наивные и утопичные.
Например, своими мыслями после посещения родной деревни поделился комиссар оперативного штаба командующего морскими силами Советской России П. Бойков:
«Нужно же, наконец, понять, что такая политика по отношению к деревне может слишком дорого обойтись нашей революции. Обычно мы спохватываемся тогда, когда бывает поздно… Пишут также (в газетах, – А.С), что в деревне произошёл перелом. Пожалуй, правда, перелом произошёл: пьянство развивается, самогоночные заведения растут, власть проклинают, слово «коммунист» стало ругательное…» Автор считает необходимым установить такие отношения с деревней, чтобы она давала хлеб без проклятий, без принудительных мер, на которых далеко не уедешь.
В июне 1920 года член партии, сотрудник Харьковского ЧК Н. Корчашкин направил в ЦК письмо на 20-ти страницах. Ход его рассуждений таков. Революция в опасности, она слишком далеко продвинулась вперёд. Необходимо решительно исправлять положение и как можно быстрее решать продовольственный вопрос. Если продовольственная политика не будет изменена, гибель революции неизбежна.
«Более двух лет, – пишет Корчашкин, – народ голодает уже при Советском строе, а у кого отнимают хлеб, восстают против Советской власти, идут к Деникину и Колчаку и будут идти, удлиняя гражданскую войну». Для того, чтобы с этим покончить, необходимо отменить твёрдую цену на хлеб, разрешить свободную торговлю хлебом и «гражданская война будет сведена на нет, главным образом на Украине, вследствие того, что между властью и крестьянством наступит мир» (Цит. по книге «Трудные вопросы истории», Москва, издательство политической литературы, 1991 г., стр. 51).
Эти письма свидетельствуют о том, что среди коммунистов распространилось мнение о необходимости уступки требованиям крестьян, о ненасильственном, основанном на экономическом интересе вовлечении деревни в социализм. К этой же мысли на собственном опыте приходили многие уездные и губернские партийные и советские работники, непосредственно проводившие политику центра в жизнь.
Путь к ней для них пролегал через незатухающую тяжбу с Народным комиссариатом продовольствия о размерах развёрстки и нормах оставляемого хлеба. Им не давали покоя волнения крестьянства после массированных кампаний по «выкачке» продуктов. Местные власти всё смелее притесняли продовольственных комиссаров, ограничивая их произвол, но в своих официальных жалобах и апелляциях почти всегда терпели поражение. Москва безоговорочно поддерживала продовольственную диктатуру Наркомпрода.
Смоленский урок
Яркий пример такого рода конфликтов – история смуты в тамбовском партийном и советском аппаратах. В первой половине 1920 года губком партии вступил в активную борьбу с продовольственниками, чья бесконтрольная, а часто и преступная деятельность привела к разорению крестьян и в немалой степени способствовала их восстанию. По настоятельному требованию губкома некоторые руководящие продовольственники были отозваны из Тамбова, а некоторые, наиболее рьяно терроризировавшие крестьян, отданы под суд трибунала.
К весне 1920 года уже назрели предпосылки для перехода к новым отношениям с крестьянством. Такая тема очень бурно обсуждалась на 2-м Всероссийском продовольственном совещании. Лидер оппозиции кубанский продкомиссар Л. Пригожин заявил, что продразвёрстка изжила себя. Если вместо неё определить процент обложения хозяйств с десятины земли и установить натуральный продовольственный налог, то эта мера, подчеркнул Пригожин, будет иметь огромное значение для крестьян, особенно важнейших хлебородных губерний, которые говорят: «Не заглядывай в мой карман, а скажи, сколько тебе нужно, – и я тебе отдам».
Совещание показало, что идея новой экономической политики приобретает всё большую популярность. Не дожидаясь команды сверху, в Смоленской губернии приступили к реализации своего «мини-нэпа». В октябрьских сводках Наркомпрода сообщалось, что в смоленской губернии хлебная кампания 1920 года началась 1 сентября и закончилась 1 октября. Всего за месяц! Без скандалов и насилия! В других губерниях продотряды бились весь год за выполнение нарядов.
А ларчик открывался просто: крестьянам заранее, ещё в июне, сообщили, сколько они должны сдать хлеба и картофеля государству, и пообещали, что больше с них брать не будут. Такое обещание было выполнено. В условиях обострившегося положения на фронте это имело колоссальное значение: началось польское наступление, поэтому необходимо было укрепить тыл Красной Армии, привлечь крестьян на сторону Советской власти.
«Смоленский нэп» сопровождало ещё одно очень интересное обстоятельство: в местных советах преобладали меньшевики. Их влияние на управление губернией было очень велико. Они преподали своим идейным оппонентам – большевикам – отличный урок, как надо работать с крестьянством.
В январе 1921 года вновь обострилось положение с продовольствием и транспортом, возросла угроза возникновения продолжения Гражданской войны, о чём свидетельствовал рост крестьянско-повстанческого движения, пополнявшегося всё новыми силами из демобилизуемых из армии. Настроение в некоторых воинских частях стало тревожным.
В такой обстановке партийное руководство приняло решение об изменении политического курса. Здесь в полной мере проявилась роль Ленина как вождя революции и руководителя государства. Его воля придала всем разговорам практический характер. Он сумел отказаться от своих старых иллюзий и расчётов и направил политику большевиков в русло нэпа, благодаря которому развёртывание вооружённого конфликта было остановлено, а в последующие годы развёрнута большая работа по восстановлению разрушенного в годы лихолетья хозяйства.
Автор: Александр Суетин
