Российский тибет
(Продолжение. Начало в № 35-38, 40-46)
Более сорока лет нет с нами Василия Макаровича Шукшина, а слава его всё более крепнет и уже давно перешагнула границы не только Алтая, но и России. Пожалуй, нигде больше так не любят Шукшина, не почитают, как на его родине; притом отношение к нему земляков не как к звезде, которую от простого смертного отделяет большая дистанция, – а как к одному из своих. Ну повезло парню, судьба указала на него своим счастливым перстом! Здесь можно достаточно легко встретить людей, которые лично состояли в знакомстве с выдающимся деятелем советского киноискусства и литературы или кто-то из их родни.
Директор нашего туристического комплекса, например, когда я только лишь заикнулся о Шукшине, начал рассказывать о своем дяде, жившем в Сростках, стоящих на правом берегу уже более спокойной в здешних местах Катуни. Дядя трудился на нефтебазе, и, кажется, в годы войны тут произошел то ли пожар, то ли какой-то взрыв и он ослеп. Однако мужчина не опустил руки, он зарабатывал себе на жизнь тем, что плел прекрасные рыболовные сети, так же у него хорошо получались деревянные бочки. Василий Шукшин не раз обращался к односельчанину за услугами, они даже дружили. Видел ли мой собеседник знаменитого земляка? На этот, казалось бы, простой вопрос он затруднился ответить. Сам уже человек достаточно преклонного возраста, он во времена, о которых тут идет речь, был пацаном и когда приезжал к дяде на школьные каникулы, не думал о том, что где-то совсем рядом может быть «тот самый Шукшин». Мир детских игр и забав достаточно далек от мира взрослых.
А один из подчиненных директора туркомплекса, водитель легковой машины, с которым мы страшным дождливым днем ездили в Горно-Алтайск для того, чтобы познакомиться с тамошними музеями и нам, к сожалению, так и не удалось это сделать, говорил о Шукшине как об обычном сельском хулиганистом парнишке, который, если что, мог и сдачу дать обидчику. В кино в ярких запоминающихся ролях он будто играл самого себя. Правда, и его рассказ основывался не на собственных наблюдениях, а на воспоминаниях мамы, знавшей будущую знаменитость. Дедушке, ее папе, тоже посчастливилось близко знать Шукшиных, но больше родителей Васи. К сожалению, небольшой срок пребывания на Алтае не позволил мне разыскать людей, жизненные пути которых непосредственно пересекались бы с В.М. Шукшиным.
Когда я отправлялся на летний отдых, то особо не рассчитывал, что мне доведется побывать в местах, подаривших России великого человека. Я даже толком не знал, где находится Манжерок, кроме того лишь, что это где-то в Республике Алтай. А Сростки – в Алтайском крае, другом субъекте РФ. Всю ночь мчались мы по хорошей асфальтированной трассе и уже, наверное, преодолели большую часть пути, когда за широкими зеркальными окнами автобуса в редеющих предрассветных сумерках промелькнул дорожный знак с одним единственным словом «Сростки». Судя по линии, которая его пересекала, мы уже проследовали мимо этих Сростков. «Те ли это или другие?» – вяло мелькнуло у меня в мозгу, измотанном долгой, проведенной без сна дорогой.
– Да, – подтвердили потом на турбазе, – это они и были, шукшинские Сростки. От нас сравнительно недалеко, километров восемьдесят-девяносто…
Я обрадовался, услышав это, и с нетерпением стал ждать того момента, когда наши хозяева, улучив подходящий момент, свозят нас на малую родину Василия Макаровича. Однако время неумолимо летело, а о Сростках – ни слова. Приближался день отъезда домой. Я – в деревянный домик регистрационной, где обычно ютились инструкторы по туризму.
– Хорошо. Мы возьмем на заметку ваше пожелание, – как-то вяло пообещали мне. И снова никакого результата. Снова ощущение безвозвратно уходящего времени, вместе с которым таяла и моя надежда.
– Не можем набрать желающих. Нужна группа хотя бы из восьми-десяти человек, – сказали мне инструкторы базы при очередной встрече. Хотя на сплав по Катуни, путешествие довольно экстремальное и трудное, у них желающих всегда было много. Только вноси дополнительную плату и – вперед!.. Я тогда решил взять инициативу в свои руки, попытался среди большой армии любителей активного отдыха отыскать тех, кто охотно составил бы мне компанию в поездке в Сростки. Однако выяснилось, что большинство уже побывало там. Многие туристы из разных регионов России добирались до нашего Манжерока собственным транспортом по Чуйскому тракту, и так как самое известное алтайское село стоит как раз на южносибирской трассе №1, то непременно заглядывали туда. И тогда я, будто тонущий за соломинку, обратился к самому директору турбазы. Он невозмутимо выслушал меня и посоветовал… нанять одну из турбазовских легковушек. Плата за эту услугу оказалась вполне приемлемой, и мне пришлось разделить ее со своими соседями по спальному корпусу – школьным библиотекарем с дочерью из Екатеринбурга. А водителем у нас оказался тот самый шофер, предки которого близко знавали Шукшиных.
Этот простой русский мужик обнаружил хорошее знание творчества В.М. Шукшина. Запомнился такой примечательный случай. Где-то на полпути до конечной цели путешествия мы проезжали небольшой населенный пункт; несколько десятков темных приземистых домиков жались к самой дороге, по другую сторону которой заметно ниже яркой серебристой лентой вилась в лесных зарослях веселая Катунь.
– Помните фильм «Живёт такой парень»? – спросил он нас и, получив дружный утвердительный ответ, продолжил: – В нем Леонид Куравлёв играет молодого водителя Пашку Колокольникова. У него загорелся грузовик, и когда Пашка на полном ходу выпрыгнул из кабины, то сломал себе ногу. В больнице пострадавшего навещает корреспондентша газеты, и он ей говорит о себе: «Я родом из Суртайки». Так вот справа от нас сейчас та самая Суртайка!
Понимая, что киношный персонаж скорее всего авторский вымысел, тем не менее я очень внимательно вглядывался в проносящиеся мимо обычные сельские строения, стараясь угадать, в каком из них жил разбитной парень Колокольников.
(Продолжение следует)
