Романтик с больших морей
У нас сложился стереотип: американцы – люди холодные, расчетливые, лицемерные, далекие от романтики и идеализма. Потомки завоевателей неизведанной страны, живших в постоянной опасности, трудившихся, не покладая рук, чтобы построить свой «град на холме», они не могли быть другими. Но как раз среди них попадаются такие возвышенные романтики и светлые идеалисты, каких и у нас не сыщешь. Последний пример – Эдвард Сноуден, пожертвовавший карьерой и рискующий жизнью ради того, чтобы открыть миру правду о тотальной слежке американских спецслужб за миллионами людей.
«Люблю Маяковского, хочу в СССР!»
В советской разведке работали многие иностранцы. И среди них не все шли на это за деньги. Например, знаменитая «кембриджская пятерка» – люди, которые ни в чем не нуждались, шпионили в пользу СССР не за деньги, а за идею. Разочаровавшись в лживой и лицемерной политике своих стран, они видели в СССР оплот мира и справедливого общества.
Таким же светлым идеалистом был Гленн Соутер – офицер военно-морских сил США, а впоследствии – майор КГБ. Генерал-майор разведки Борис Александрович Соломатин рассказал об этом человеке журналисту и писателю Николаю Долгополову незадолго до своей смерти. Все повидавший Соломатин признавался, что никогда не видел в разведке таких чистых, романтичных и светлых людей. Вот уж кто работал на нас за одну лишь идею!
Сам Соломатин был вербовщиком, на жаргоне разведчиков – Волкодав. Работал под крышей посольств в Индии, Нью-Йорке, Вашингтоне, Риме, где вербовал поставщиков секретной информации, спасавшей нас во времена «холодной войны».
Соутера вербовать не пришлось: он пришел в советское посольство в Риме сам.
Это было в 1980-м году. Молодой бородач запросто обратился в советское консульство с просьбой помочь ему переехать из США в СССР. В консульстве считали, что с такими просьбами к нам могли обратиться либо ненормальные, либо провокаторы. Или того хуже – это подстава, то есть попытка сотрудника иностранной спецслужбы войти в доверие к советским коллегам. И Соутера могли тут же из советского посольства выдворить от греха подальше. Но попался он одному из подчиненных Бориса Соломатина и тот тут же доложил о необычном посетителе шефу.
Соломатин опасался подставы, но рискнул. В откровенной беседе Соутер признался русскому, что глубоко разочаровался в своей стране. Его авианосец «Нимиц» напичкан ядерным оружием, а всюду трубят, что ничего такого на нем нет и не было. Врут всему миру, предают даже своих союзников, шпионят за всеми, везде сеют рознь и развязывают войны, прикрываясь благими намерениями и целями.
Позднее, вспоминая об этом, Соломатин рассказывал:
– Соутер интересен уже тем, что он, возможно, последний из могикан. Он не вынашивал решения изменить родине – он просто хотел обрести новую. И в этом смысле речь не может идти о каком-то вульгарном предательстве. Понимаете, Соутер верил. Пусть в чем-то ошибался, но верил. Все, что писали на Западе о продажности Соутера, – вранье. Ему и в голову не пришло предложить нам секретные документы в обмен на наш паспорт. Мне ведь есть с чем сравнивать. Я вербовал Уокера. Там все было ясно с самого начала: ты – мне, я – тебе. Нехитрая схема: товар – деньги, товар – деньги… Соутер сказал, что хочет жить у нас. Ну а у меня, естественно, профессиональный инстинкт сработал: а в чем он может быть полезен нашему государству? Прямолинейных вопросов я не задавал, водил все вокруг да около. Он, видимо, сообразил и прямо сказал: а нет у меня ничего, никаких секретов. Как выяснилось вскоре, он добросовестно заблуждался. Этих секретов у него был кладезь.
Соутер поведал Соломатину, что служит личным фотографом у командующего 6-м южным флангом натовского адмирала Кроу, плавает на штабных кораблях, часто беседует с матросами и знает, что даже они – под колпаком. Он хочет жить в стране, которая строит социализм и справедливое общество. Идеями социализма увлекся в ранней молодости, с детства любит советского поэта Маяковского, изучает русский язык и в СССР хотел бы заняться переводом его стихов на английский.
6-й флот США под «колпаком» советской разведки
Соломатин сразу понял: Соутер в силу наивности сам не знает, какими важными секретами напичкан. Профессия фотографа ценится в любой разведке: передвижение по миру, общение с множеством высокопоставленных особ, допуск на закрытые объекты… И Соломатин предложил Гленну сделку: тот докажет свою преданность СССР, а он похлопочет о его советском паспорте.
Соутер сразу согласился, а вот начальство в Москве пришлось уламывать – слишком подозрительным показалось то, что Соутер отказался работать за деньги. В те годы таких идеалистов уже не было – денег информаторы требовали все больше.
Но когда в центр от Соутера пошла ценнейшая информация, сомнения отпали. Соутер, плавая на кораблях ВМС США и организовывая встречи своего адмирала с прессой, являлся носителем ценнейшей информации. Соутер регулярно передавал фотографии новейшего американского оружия, список целей, по которым на советской территории будут нанесены ядерные удары в случае войны. Кроме того, от Соутера поступали материалы, раскрывающие стратегические планы США в Средиземноморье, на Ближнем и Среднем Востоке. Москва также получала сценарии учений с применением ядерного оружия и отчеты об учебно-боевых операциях, сведения о боевой подготовке Шестого флота и планы действий ВМС США на случай войны. Что касается основных приказов и распоряжений командующего Шестым флотом, то они попадали практически одновременно и к тем, кому были адресованы, и в Москву. В результате в Кремле имели четкое представление о тех рубежах, за которыми, по планам американцев, возникала необходимость применения ядерного оружия, что позволяло точно знать, до каких пределов СССР может идти в кризисных ситуациях. Москва узнала, в каком случае, по мнению американцев, Советы сами могут начать войну. То есть, где, считают в США, проходит та «красная черта», перейдя которую, они могут вынудить Советский Союз первым начать войну. И уж, конечно, советское командование было в курсе всех передвижений ВМС США. Коды, перестановки в руководстве морского флота, настроение на боевых кораблях, сигналы «свой»-«чужой» – все это незамедлительно передавалось в Москву. Одним словом, благодаря Соутеру Шестой флот США в прямом смысле находился «под колпаком» советской разведки.
Конечно, сотрудников ВМС подвергали проверке. Но Соутер умудрился каким-то образом пройти проверку на детекторе лжи и получил допуск к секретным документам и переснимал их в своей лаборатории на корабле. Как пишет Николай Долгополов, советской разведке не пришлось тратиться даже на фотоматериалы.
Но однажды он почувствовал слежку. ФБР уже давно настораживало то обстоятельство, что Гленн Соутер учит русский язык и увлекается советским «поэтом-пропагандистом» Маяковским. Но подвело идеалиста все-таки не это, а …любовь.
«Читайте, завидуйте, я – гражданин Советского Союза!»
В Италии Соутер женился. Темпераментная итальянка его страшно ревновала: куда это муж часто отлучается по вечерам? И – святая простота Гленн – однажды, чтобы развеять ее сомнения, признался ей в истинной причине своих отлучек. И в доказательство своей супружеской верности даже однажды взял ее с собой на одну из своих тайных встреч с советским связником. В семье наступил мир. Но вскоре они снова поссорились и расстались. Жена уехала к себе в Италию и во время новогодней вечеринки 31 декабря 1982 года, находясь в нетрезвом состоянии, затащила в ванную оказавшегося среди гостей офицера военно-морской контрразведки Шестого флота Скоувела и сказала ему: «Я полагаю, что мой муж работает на Советы». Но Скоувел, пришедший на вечеринку вместе с женой, больше думал о другом. Он поспешил присоединиться к супруге, пока она не заметила его отсутствия.
Соломатин признавался, что так и не понял, почему американец, к тому же сотрудник секретной службы, долго переваривал полученную информацию и сообщил об этом разговоре только после того, как попавшего под подозрение Соутера несколько раз допросили в ФБР. А потом предложили пройти проверку на детекторе лжи уже не в ВМС, а в Бюро расследований, что было уже сложно. По заранее обговоренному плану Гленн взял билет в Монреаль, оттуда в Рим. В июне 1986 года ценнейшего разведчика переправили в Москву.
В заявлении с просьбой предоставить ему гражданство СССР Гленн Майкл Соутер писал: «Все мои близкие друзья могут подтвердить, что я очень люблю Маяковского. Надеюсь, что настанет день, когда я смогу прочесть его «Стихи о советском паспорте» и полностью отнести их к себе».
2 октября 1986 года Гленну Соутеру было предоставлено советское гражданство. «Краснокожая паспортина» (по Маяковскому) была выдана на имя Михаила Евгеньевича Орлова. Майкл – по-нашему Михаил, а фамилию Орлов Гленн выбрал себе сам. Кроме этого ему было присвоено звание майора КГБ. Даже знаменитым разведчикам из «кембриджской пятерки» Киму Филби и Джорджу Блейку воинских званий в СССР не давали.
В Москве Михаил Орлов преподавал в Академии внешней разведки (теперь она носит имя Андропова). Выполнял специальные задания. Как и Киму Филби Гленну Соутеру улыбнулось семейное счастье. Преподавательница русского языка Елена ответила ему взаимностью, они поженились, у них родилась дочь Александра. В Москве Гленну предоставили четырехкомнатную квартиру, в Подмосковье – дачу, он купил заветные для советского человека «Жигули» и, казалось, был счастлив, радовала маленькая дочка Саша.
Многое в СССР нравилось бывшему американцу: бесплатное образование и здравоохранение, хорошо развитый общественный транспорт, система соцобеспечения. Конечно, его раздражали и длинные очереди, и отсутствие многих товаров, и бюрократизм, но это были мелочи по сравнению со светлыми целями, к которым шла страна, которую он любил и считал своей родиной. «Россия была для меня тем местом, где я жил в своих мечтах, – страной, очаровавшей меня, невзирая на то, что мне порой бывало трудно и одиноко», – писал он в своем дневнике.
Последний бой майора Орлова
Все изменилось, когда началась так называемая перестройка. То, что происходило в обожаемом им Советском Союзе, никак не соответствовало идеализму ни Гленна Соутера, ни Михаила Орлова. В августе 1988 года он записал в своем дневнике: «Все вокруг становится тревожней. Повсюду начинаешь сталкиваться с нечестностью. Это невероятно!»
Страна, которую он боготворил, которую считал идеалом, рушилась на глазах. И не под ударами баллистических ракет США, а изнутри. Он не понимал, что происходит, откуда появилось столько предателей в стране и среди его коллег, почему СССР делается похож на ту, из которой он сбежал. Но с этой новой страной американскому идеалисту было не по пути. За три года до распада Советского Союза – в 1989-м году – майор Орлов (Гленн Соутер) покончил жизнь самоубийством.
Для ухода из жизни он выбрал самую короткую ночь в году и самую трагическую дату для Советского Союза – 22 июня. Ночью спустился в гараж, сел в свои «Жигули», закрыл все двери и окна, включил мотор и отравился выхлопными газами. Утром на столе обнаружили две записки. В первой он сообщал жене о своем решении уйти из жизни и просил ее позаботиться о дочери. Во второй, адресованной руководству советской разведки, он просил сохранить о нем память как о честном и порядочном человеке, с большой любовью относившимся к СССР.
«Справедливость требует, чтобы вы услышали мое последнее слово, – писал он. – Я не сожалею о наших отношениях. Наши отношения были продолжительными, и они помогли мне вырасти как личности. Все были терпимы и добры ко мне. Надеюсь, вы, как это было всегда, простите меня за то, что я не захотел пойти в последний бой».
«Я хочу, – просил он в конце записки, – быть похороненным в форме офицера КГБ под сознательно выбранной мною фамилией Орлов. Если для этого потребуется, чтобы гроб был закрытым, пусть будет так».
Даже в последние мгновения он думал о том, чтобы не подвести товарищей.
Его похоронили с воинскими почестями в открытом гробу, в форме офицера КГБ на Кунцевском кладбище, рядом с могилой великого Кима Филби. На памятнике выбита его русское имя – Михаил Евгеньевич Орлов и даты: 1957-1989. А чуть ниже и мельче Clenn Michael Souther. Ему не исполнилось и 33-х лет. Американский идеалист повторил судьбу своего кумира Маяковского. Его идеалы разбились, но он их не предал. А предателей в эти годы, в том числе в самом КГБ, было предостаточно. Как крысы с корабля бежали за границу сотрудники ведомства – Калугин, Гордиевский, Резун и другие. Взахлеб чернили там свою страну и наперебой выдавали секреты, требуя вознаграждения. Но очень скоро они стали никому не интересны, предателей презирают везде. А вот имя Гленна Соутера в ФБР до сих пор не могут слышать без содрогания. В 1992-м году отыгрались на его вдове Елене, которая с дочерью Александрой гостила у матери Гленна в США. Ее долгое время не выпускали из страны. Но Советский Союз распался, и для американских спецслужб это была самая сладкая месть американскому военному моряку и советскому разведчику Гленну Соутеру, и майору КГБ Михаилу Орлову, и всем романтикам, мечтающим о справедливом мире.
