Романтик из Долины роз
Его жизнь не была идеальной, скорее драматичной. «Взлёты и падения, успехи и неудачи, мимолётное счастье и горькое разочарование. И, чего там скрывать, она была небезгрешной, полна всевозможных романтических историй и приключений», признаётся в своих воспоминаниях «Я помню…» известный казахстанский журналист Антон Антонович Дош.
Этот человек внёс огромный вклад в летопись Западно-Казахстанской области. Безусловно, был незаурядной творческой личностью.
Родился Антон в небольшой приволжской деревушке с красивым названием Розенталь, в переводе – Долина роз. Тогда, в начале тридцатых годов его отец Антон Павлович Дош работал в местной школе. Эрудированного, трудолюбивого учителя немецкого языка знала вся округа. К нему ходили за советом, он помогал людям защищаться от правового беспредела, мог сложить печь, разделать тушу животного, мастерски подшивал валенки, владел косой. Отец был для Антона непререкаемым авторитетом. Мать с раннего утра и до позднего вечера работала дояркой на ферме. На плечах родителей держалось нехитрое домашнее хозяйство – огород, живность. С него и кормилась семья, поддерживалась учёба старшего сына в Оренбургском вузе.
Спокойную и размеренную жизнь нарушила война. Вскоре грянула депортация, лишившая немцев Поволжья всего нажитого за многие годы. Босоногий мальчуган запомнил на всю оставшуюся жизнь обозы переселенцев, сопровождаемые сотрудниками НКВД до ближайшей железнодорожной станции. Перепуганных людей, в одночасье превратившихся во «врагов народа», загоняли в товарные вагоны и отправляли на восток. В казахстанских степях их бросали на произвол судьбы. Трудно себе представить, чем бы всё закончилось, не приди на помощь местное население. Казахи сочувствовали попавшим в беду, принимая немецкие семьи, делились с ними последним куском хлеба, заботились о больных детях и стариках. Жаль, что среди них не оказалось любимой бабушки Антона. Она умерла на руках матери в пути. Похоронили её прямо на обочине пыльной дороги, без гроба, завернув в кошму, которую дал проводник-казах. Антон горько плакал, не желая расставаться с бабушкой и осознавая, что вряд ли потом сможет отыскать могилку.
В степи любознательный немецкий мальчик впервые услышал казахскую речь, запоминал отдельные слова, а чуть позже стал изъясняться со сверстниками, пополняя свой словарный запас. И, как потом признавался коллегам-журналистам, усвоил казахский язык на бытовом уровне, не раз и не два применял свои познания в командировках, выполняя редакционные задания.
Жизнь депортированных немцев в казахстанской глубинке, а точнее в одном из джамбейтинских аулов, где оказалась семья Антона, постепенно налаживалась. Трудолюбивый народ влился в местные колхозы и совхозы, стал обзаводиться своим домашним хозяйством, по сути, начав жизнь с чистого листа. Работали под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы». Однако ярлык «врагов народа» оставался приклеенным к ним ещё многие годы, до самой смерти Сталина в 1953 году.
Органы НКВД вели строгий надзор за депортированными, несмотря на то, что фашистская Германия была уже давно разгромлена. Ежемесячно приходилось отмечаться в комендатуре, малейшее нарушение режима влекло штраф, а то и тюремный срок.
Однажды Антон, будучи студентом Уральского пединститута, забыл получить разрешение на выезд к родителям, проживавшим на тот момент в Бурлинском районе, и под страхом наказания выпрыгнул из поезда. Серьёзно травмированный, он явился в регистратуру и исправил свою оплошность.
Отражался особый статус и на учёбе. Студенты естественно-географического факультета часто совершали увлекательные путешествия по всему Советскому Союзу. Антон же был «невыездным». Он хотел перевестись на филфак, к которому тяготел, увлекаясь публицистикой, пробуя писать очерки, но преодолеть бюрократические заслоны, в силу своей принадлежности к «неблагонадёжной» нации, так и не смог. Литературу постигал в свободное от учёбы на геофаке время, как правило, по ночам, так как стать плохим учителем географии тоже не желал.
Диплом о высшем педагогическом образовании он получил, чем очень порадовал отца. Но по его пути в школу не пошёл. Тянуло в журналистику, мало того, хотел попробовать себя в прозе, стать писателем.
Целеустремлённый молодой человек со здоровыми, амбициозными планами стал писать заметки в Бурлинскую районную газету, через какое-то время его взяли в штат. Так начался его путь в казахстанской журналистике.
Хрущёвская оттепель изменила отношение властей к депортированным, да и общество стало уже другим. Многих выдвигали на государственную службу, немцы возглавляли бригады, отделения, колхозы, совхозы.
Антон Антонович Дош стал членом КПСС, в то время руководящей и направляющей силы советского общества. Вернувшееся доверие окрыляло, делало его патриотом страны и своей новой родины. Обидный осадок, наверное, оставался, но никакой озлобленности не испытывал, это точно. Доброжелательному по натуре, общительному и респектабельному человеку открылись все пути.
Мешала разве что одна черта характера – прямолинейность, он любил говорить правду в глаза, невзирая на личности.
И имел на этой почве неприятности. Как-то повздорил с редактором. Тот держал редакционный мотоцикл у себя во дворе, ездил на нём по ягоды, по грибы, а корреспонденты добирались в хозяйства на перекладных. Терялась оперативность газеты, материалов не хватало. Антон занимал должность ответсекретаря и не мог терпеть такого положения. Вот и взял на себя ответственность. В отсутствие редактора, он уехал в город, «угнал» мотоцикл из его двора и с корреспондентами поехал собирать материал для газеты. Последствия были ожидаемыми. Редактор устроил разбор полётов. А Антон не сомневался в своей правоте. С выговором не согласился и подал сгоряча заявление об увольнении. Только потом подумал, что дальше-то делать? Сел за телефон. В Зелёновской районной газете его согласились взять на работу. Сборы были недолгими. На подвернувшемся грузовике он переехал вместе с семьёй в Перемётное и вышел на работу утром следующего дня. Напомним, расстояние от Аксая до Перемётного порядка 150 километров. Таким вот решительным и волевым оказался человек.
Много лет спустя злопамятный руководитель ему эту выходку припомнил. Дело в том, что он возглавлял областную писательскую организацию, и на любое новое издание требовалась его рекомендация. Антон Антонович был начинающим писателем, автором повести «Верю в тебя», вышедшей массовым тиражом с благословения того самого редактора задолго до конфликта. Ну а после конфликта он попросту забраковал вторую книгу, она так и не увидела свет в советские времена. А в рыночную эпоху издатель стал запрашивать немалые деньги, какие простой журналист заработать не мог. Необходимо было вовремя покаяться, помириться с влиятельным и всемогущим человеком, и всё бы было нормально. Но Антон не пошёл, как он любил говорить, на сделку с совестью. Характер! Цена за это была высокой. По сути, на этом его писательская деятельность и завершилась. Подрубленный под корень, он в конце своей жизни написал лишь книгу воспоминаний.
Получив такую болезненную подножку, Дош не сильно расстроился, преуспевая на журналистском поприще. Оставался самим собой, принципиальным и прямолинейным, небезрезультатно отстаивая правду, защищая интересы честных людей. Борьба с несправедливостью, возможно, как психологический отпечаток пережитых тягот и лишений, стала постоянной спутницей его жизни. В начале семидесятых годов Антон Антонович становится корреспондентом Казахского телеграфного агентства – структурного подразделения ТАСС, одного из самых главных информационных центров державы. .Корреспондент КазТАГа Антон Дош информирует население республики о всех главных событиях в регионе, освещает деятельность исполнительных и представительных органов государственной власти, визиты руководителей республики, в том числе Д.А.Кунаева.
С конца семидесятых и до ухода на пенсию в начале девяностых, жизнь Антона Антоновича была связана с областной газетой «Приуралье». Это был уже опытный журналист – профессионал, хорошо разбирающийся в людях, умеющий находить в них штрихи для создания образов, скажем, героя уборочной страды, передовой доярки или опытного бригадира, руководителя хозяйства. Удивляла его работоспособность, скрупулёзное отношение к подготовке материала. После нескольких часов работы он мог спокойно перечеркнуть страницы и начать всё с нуля, никогда не ленился лишний раз переписать статью, чтобы машинисткам было легче разобрать его далеко не ровный почерк. Не считал зазорным посоветоваться с коллегами в плане подачи материала, расстановки в нём акцентов.
Антон был душой компании, редакционных тусовок. Неизменным спутником был у него аккордеон, которым он владел виртуозно. Один из юбилеев газеты, помнится, во времена «сухого закона» из конспиративных соображений пришлось отмечать по месту жительства одного из журналистов в панельном многоквартирном доме. Веселье растянулось до утра, под аккомпанемент Антона Антоновича пели, произносили тосты. Многие в доме, напрочь лишённого шумоизоляции, не спали вместе с нами, слушая задушевные мелодии, никаких жалоб, напротив – жильцы восхищались, как газетчики отдыхают. А больше всего их затрагивало звучание аккордеона.
Антон раскрывал перед окружающими свою душу, был удивительно открытым, искренним и эмоциональным человеком. За свою жизнь он разбил не одно женское сердце, умел заводить красивые романы, сам нередко испытывал нешуточные страдания. Было дело, летал на свидания самолётом из Уральска в Москву на один лишь выходной день. Несколько романов закончились браком. Вообще, казалось, будь его воля, он переженился бы на всех нравившихся ему женщинах. При этом бабником, ловеласом его назвать язык не поворачивался, настолько все отношения его с женщинами были серьёзными.
С последней законной женой Светланой его свела профессиональная деятельность, она работала в типографии, была молодой и привлекательной. Антон, к тому времени оказавшийся свободным, влюбился и сразу сделал ей предложение. Все говорили, что она ему не пара, он, видите ли, интеллигентный, воспитанный, а она из рабочей среды, грубовата, может и крепкое словцо ввернуть. Однако была простой и открытой, достаточно прямой, доброжелательной и честной. Видимо, для Антона эти качества значили больше. Светлана родила ему двух прекрасных дочерей Танюшу и Машутку, в которых он души не чаял. Уже когда те повыходили замуж, пошли внучата, а чувства к жене поугасли, Антон Антонович, романтическая натура, разыскал свою первую студенческую любовь Эрику, тоже из числа депортированных немцев Поволжья. И та ответила взаимностью. Судьба её, также как и у Антона, складывалась достаточно драматично. Жизнь мотала по всей стране, дети выросли, с мужем рассталась. Уже в пожилом возрасте поселилась в Германии.
Со свойственной порядочностью, Антон рассказал об этом Светлане, та отнеслась с пониманием. Он ездил в Дрезден. Завязались трогательные отношения. Кто знает, может быть, через какое-то время Антон Антонович перебрался бы на историческую родину. Хотя, замечу, он очень любил Казахстан, свою малую родину Поволжье, уютную и тихую деревушку Розенталь, которую уже и на карте не отыскать, её объединили с соседним колхозом ещё до войны. Антон часто приезжал в свою Долину роз и любовался местами, где прошло его раннее детство. В конце концов, уже в почтенном возрасте переехал вместе с семьёй в пригород Саратова. Там и настигла его страшная беда. Потребовалась дорогостоящая операция. Светлана хотела продать дом, но Антон запретил. Не хотел, чтобы дочери и внучата оставались без крыши над головой. Откликнулась первая студенческая любовь Эрика, она нашла деньги.
Перед операцией Антон Антонович обзвонил друзей и «на всякий случай» попрощался. Предчувствия его не обманули. Саратовские врачи сделали всё возможное, но спасти не смогли. В Уральске о кончине одного из самых известных немцев Поволжья узнали после звонков любивших его женщин из Саратова и Дрездена. В местных газетах вышли некрологи.
Автор: Фёдор Попов,
член Союза журналистов Казахстана
Фото: Ярослав Кулик
