Родственные узы
Ни он сам, ни его дети уже, к сожалению, не говорят по-немецки, не знают многих традиций. От своих предков Андрей Сандер унаследовал лишь склонность к образцовому порядку, пунктуальность, а ещё, что самое главное, – особое, трепетное отношение к семье, родственным узам.
– Мой папа – Андрей Александрович Сандер из многодетной семьи, их у родителей было пятеро – три сына – Альвис, Александр и отец, и две дочери – Эрна и Екатерина, – говорит Андрей Сандер при встрече. – Все были очень привязаны друг к другу, всегда и во всём старались друг друга поддержать, помочь словом и делом. Это особое чувство родства передалось и нам, их детям: с родными и двоюродными братьями мы не теряем связи, даже если кто-то уже давно переехал в Германию или же в Россию. Мы созваниваемся, ездим друг к другу в гости, если есть возможность, семьями выезжаем на природу в нашем родном посёлке Большой Чаган. Я считаю, что это здорово, когда у тебя есть куча родственников, с которыми можно отметить свой день рождения или попросить помощи, если что-то не ладится…
Наш собеседник рассказывает, что его дед и бабушка – Александр Александрович и Гертруда Ивановна Сандеры – родом из Поволжья. В годы Великой Отечественной войны их, равно как и тысячи других немецких семей, депортировали в Алматинскую область, Гвардейский район, посёлок Каспан.
– Дед мой работал механизатором, от зари до зари был в поле – пахал, сеял, – с гордостью отмечает внук хлебороба. – Бабушка занималась домом, детьми. Она очень хорошо шила. У моей мамы до сих пор хранится как реликвия её старенькая машинка «Зингер», на которой она из военных шинелей перешивала всем своим односельчанам модные пальто и куртки. Вообще дед и бабушка были очень трудолюбивыми – сажали огород, держали скот, чтобы дети их не голодали, были одеты и обуты. И в колхозе дед в передовиках, за это в начале пятидесятых годов его даже посылали делегатом на ВДНХ в Москву, там ему вручили премию и сталинскую грамоту «За рекордные намолоты зерна».
Одно омрачало жизнь немцев-переселенцев – они почти не могли разговаривать на родном языке.
– Когда переселились в Каспан, бабушка и дед ещё говорили между собой на немецком, и старшие сыновья – Александр и Альвис тоже немного знали язык, – объясняет Андрей Сандер. – Но местные ребятишки бросались на детей с кулаками, если слышали, что мои дяди говорят друг с другом по-немецки, ведь в годы войны для людей эта речь была ненавистна. И бабушка с дедом прекратили говорить на родном языке, чтобы не подвергать своих детей опасности.
Крутые изменения в жизни Сандеров произошли в 1977 году. К тому времени глава семьи – Александр Александрович уже умер, а все его дети обзавелись семьями. Отец нашего героя тоже женился на молодой выпускнице Чимкентского пединститута Людмиле Артюховой. В их семье родились двое сыновей – Александр и Андрей. Александр Андреевич Сандер работал механизатором и одновременно преподавал основы тракторного дела в местной школе-интернате, его супруга Людмила Петровна там же учила физике.
– Тогда в посёлок приехал представитель Уральской области и предложил переехать в посёлок Большой Чаган, там шло строительство фермы, осваивались новые земли, и нужны были специалисты-механизаторы, зоотехники, – вспоминает собеседник. – На семейном совете бабушка спросила мнение каждого, и единогласно все решили ехать.
И сразу 16 Сандеров переехали на новое место жительства. Спустя год к ним присоединились ещё шестеро. В Большом Чагане появилась своя «немецкая слобода».
– Поначалу нам всем дали на одной улице дом на двух хозяев и почти год мы все вместе уживались в двух квартирах, а когда приехали остальные, колхоз выделил ещё три дома на той же улице, – объясняет Андрей Сандер.
Без преувеличения можно сказать, что приехавшее семейство преобразило облик Большого Чагана. В своих палисадниках и огородах они рассадили такое обилие цветов, фруктовых деревьев, что полюбоваться всем этим пёстрым великолепием приходили многие сельчане. Некоторые даже приводили сюда, как на экскурсию, приехавших родственников.
Тётя нашего героя – Екатерина Александровна Чупрынова, ставшая заведующей местным клубом, цветами засадила и всю территорию вокруг клуба, а ещё упросила директора совхоза Фёдора Климентьевича Воробьёва выделить для озеленения посёлка саженцы тополей. Их высадили вокруг клуба, внутри посёлка и, конечно же, вдоль домов самих Сандеров. Аллеи до сих пор украшают посёлок и радуют глаз большечаганцев.
К слову, все члены семьи Сандеров нашли себя в совхозе Кушумский: кто стал электриком, кто трактористом, кто фельдшером.
Андрей Александрович продолжил работать механизатором, одновременно преподавал автодело в школе, а его супруга Людмила Петровна – астрономию и физику, а чуть позже и информатику.
– Папа наш был удивительным человеком, он очень любил ребят, умел найти общий язык с каждым, – вспоминает Андрей Сандер. – И дети его любили, потому что он с ними всегда общался на равных, не позволял себе крикнуть на кого-то, одёрнуть. Я сам никогда не слышал, чтобы мой отец матерился, ни разу в жизни не видел его пьяным, шатающимся без дела по улице. Он всегда был при деле, даже если у него выходной, что-то мастерил, копался в огороде. К нему очень привязались не только мы, сыновья, но и многочисленные племянники. Его называли дядей не только они, но и их родители, двоюродные сёстры и братья моего отца. Он слыл для них непререкаемым авторитетом. Если вдруг в спорном вопросе отец вдруг предлагал своё взвешенное решение, то все принимали его беспрекословно. «Так сказал дядя», – объясняли все это решение. Два года как отца нет с нами, и утрата эта невосполнима…
Людмила Петровна Сандер живёт в Большом Чагане и сейчас. Её многочисленные выпускники с благодарностью вспоминают своего учителя, а некоторые приходят поздравить её с профессиональным праздником спустя несколько лет после окончания школы и поблагодарить за знания, которые она им дала.
– Моя мама – сильный педагог, – говорит Андрей Сандер. – И это я не как сын говорю, а как её ученик. В школе я очень увлекался точными науками – физикой, математикой, и мама гоняла меня на уроках побольше, чем других одноклассников (он смеётся). Я поначалу на неё обижался, но когда в Куйбышеве без труда сдал в институте экзамен по физике, понял, мама не зря с меня три шкуры снимала…
Ещё Андрей Сандер очень благодарен своим родителям за то, что привили ему с детства то самое немецкое трудолюбие, стремление помочь ближнему.
– Нам с детства некогда было заниматься глупостями, хулиганить, влезать в дурные компании, – рассказывает он. – Всей семьёй сажали в поле большую делянку картошки, летом обязательно ездили её полоть, рыхлить, поливать. Ещё у каждой из наших семей было по нескольку голов скота, и в конце лета мы обязательно заготавливали для них сено. Это целый ритуал: мужчины и мальчишки выезжали в луга, косили траву, сгребали в стога, привозили на больших телегах в посёлок для каждой из наших пяти семей. Вообще все большие дела у нас делались только сообща: одному дяде нужно крышу перекрыть, другому – баню обложить – все бросали дела и спешили помочь тому, у кого была большая стройка.
Когда в начале 90-х годов по программе переселения соотечественников немцы начали переезжать в Германию, мнения в семействе Сандеров разделились: кто-то хотел переезжать, кто-то сомневался.
– Мои родители и обе тёти однозначно решили остаться в Большом Чагане, – отмечает Андрей Сандер. – К посёлку они уже прикипели душой, сроднились с местными людьми, культурой. А вот двоюродные сёстры и братья всё-таки уговорили одного моего дядю уехать на историческую родину. Сейчас они все неплохо там устроились, кто-то занимается своим бизнесом, кто-то работает в частных фирмах. Мы постоянно созваниваемся, разговариваем по скайпу. И знаете, когда они летом приезжают к нам в гости и мы едем вместе на Урал, жарим там шашлыки, слушаем лесную тишину, мои братья и сёстры однозначно заявляют: «Не хотим отсюда уезжать!»
Сам Андрей признаётся, что и у него, равно как и у его родителей, никогда не было сомнений относительно переезда: он всегда хотел жить и работать только в Казахстане, и когда остальные родственники паковали чемоданы, он стал студентом.
– Ещё в старших классах мы с одноклассниками были на экскурсии на узловой станции, и там у меня возникла мысль стать инженером связи, – рассказывает он. – Папа с мамой мой выбор одобрили, и когда я в 1991 году закончил школу, поступил в Поволжский институт информатики, радиотехники и связи. Время тяжёлое, зарплату родителям не платили. Они вынуждены были крутиться, как могли: выращивали скот на мясо, продавали молоко, творог, овощи. Я благодарен им за то, что они дали мне возможность получить высшее образование тогда, когда во всём бывшем Союзе был большой развал.
Со своей будущей супругой Леной Андрей учился в одной группе, но не сразу решился сделать ей предложение. Лишь спустя два года после окончания вуза они поженились, но все время созванивались, переписывались.
– Ещё на пятом курсе в институт приехал представитель из Уральска, который подыскивал молодых специалистов для работы в связи по области, он-то и пригласил меня стать начальником производственно-технического отдела ТУСМ-15 объединения «Дальняя связь» АО «Казахтелеком», три года я проработал в этой должности, а потом стал главным инженером, – перечисляет вехи своей трудовой биографии Андрей Сандер. – Меня заметили, оценили и в 2002 году назначили руководителем ТУСМа-15. Здесь я уже 19 лет, работой своей доволен, коллектив у нас отличный, сплочённый.
В семье Андрея и Лены Сандеров растут двое сыновей – Андрей и Максим. Жизнь меняется, но неизменным в этой семье остаётся одно – стремление сохранить и укрепить родственные узы.
– У меня двое родных братьев – старший из которых Александр сейчас живёт в России, а младший Юрий постоянно колесит по стране, потому что он нефтяник, но из любой точки земли мы постоянно стремимся в дом нашей мамы в Большой Чаган, – откровенно признаётся он. – Её день рождения, свои отпуска мы всегда проводим в её доме. Когда мы собираемся вместе, часто вспоминаем отца, смеёмся, когда наши дети начинают рассказывать, как дед Андрей учил их доить корову или насаживать червяка на крючок. Моя тётя Екатерина Александровна в такие встречи балует нас всех немецким блюдом из лепёшек с жареным луком, мои дети называют его «бешбармак без мяса». Я думаю, что ради таких моментов человек и живёт на земле – когда понимает, что нужен своим близким, родным. Для меня и, надеюсь, для моих детей, жизнь этим и ценна.
