Разведчица – не шпионка
На телеканале «Мир» есть такая передача – «Тайны мира с Анной Чапман». Рекламировали ее как «самую таинственную передачу от самой таинственной женщины России». В первом выпуске Анна расследовала дело дагестанского юноши, на теле которого необъяснимым образом появлялись суры из Корана. Потом обсуждала со зрителями различные загадки, начиная от экзорцизма и заканчивая судьбой потерянной Янтарной комнаты из Царского Села. В общем, это шоу про мистическое и непонятное, на что все еще падки некоторые телезрители. Я к таким не отношусь, меня больше интересует «таинственная женщина» – ведущая.
Гламурная
Немногие, наверное, помнят, что лет десять назад был шпионский скандал, связанный с этой симпатичной девушкой. Тогда ей было 27 лет, она жила в США, и ее арестовало ЦРУ, обвинив в шпионаже в пользу России: якобы она пыталась получить данные о ядерном вооружении США, о политике на Востоке, о влиятельных лицах Америки. Наверное, что-то в этом было правдой, потому что вскоре Анну Чапман и еще нескольких человек обменяли на задержанных американцев.
Вообще-то, она не Чапман – это фамилия ее английского мужа – а Кущенко. Родом из славного города Волгограда, дочь дипломата. Окончила экономический факультет университета Дружбы народов, вышла замуж за английского художника Алекса Чапмана, уехала с ним в Британию и там при поддержке мужа проявила деловую хватку в финансовых операциях. И уже тогда якобы подбиралась к влиятельным людям Британии. Потом переехала в США, занималась каким-то интернет-проектом, а на самом деле, как следует из обвинения, пыталась получить секретную информацию о политике Соединенных Штатов в отношении с Ираном. Кроме того, утверждалось, что российская шпионка раскрыла личные данные руководителей ЦРУ.
Когда Чапман вернулась на родину, она стала популярной, как кинозвезда, особенно после того, как дуэтом с Путиным спела песню «С чего начинается Родина?». Ее стали наперебой звать на фотосессии, ее фотографии печатали глянцевые журналы, и она не отказывалась сниматься в откровенных позах, кажется, снялась даже для «Плейбоя».
(Марию Бутину, которую арестовали недавно по таким же обвинениям, безо всяких доказательств, и долгое время держали в одиночной камере, почему-то обменивать не спешат. Что лишний раз доказывает, что никакая она не шпионка).
В общем, жизнь после провала, если таковой был, у шпионки Анны стала не менее интересной.
…И советская
А нашу землячку Зою Дмитриевну Данилову после провала осудили на десять лет лагерей «за измену Родине». Конечно, время было военное…
Это было в начале 90-х годов, тогда КГБ открыл архивы бывших политзаключенных, и мне как журналисту дали ознакомиться с делом Даниловой. 25 протоколов допросов и … дневник – удивительно!
Она училась в нашем пединституте и летом работала пионервожатой в лагере. Там и узнала о начале войны. Сразу стала проситься на фронт. Ее послали в Ташкент, в школу радистов. Потом оказалось, что радиостанции, которые они изучали, устарели и их сняли с вооружения. В апреле 1942 года отправили изучать новые – в Москву. «Изучаем, маршируем, а там сдают города, гибнут люди. Кричать хочется…», – писала она в дневнике.
В августе ее направили на Закавказский фронт, после ранения она работала в госпитале. «В станице Васюкинской, куда передислоцировался наш госпиталь, рассчитанный на 100 коек, принимали по 500 раненых, а они все прибывали и прибывали. Спали по два часа в сутки, ели по очереди. Сюда, в Васюкинскую, прибыл армейский хирург Инасоридзе. Что это был за изумительный человек! Сложнейшие операции он делал при коптилках, его энергия, казалось, была неиссякаемой». (из дневника).
Она рвалась в бой, а ее берегли для чего-то другого. И наконец направили в разведшколу. Учили прыгать с парашютом, приемам рукопашного боя, работе с рацией и другим премудростям военной разведки. Забросить ее должны были в Румынию, которая с самого начала войны была союзницей гитлеровской Германии, но к 1944 году Красная Армия наступала, освобождая от немецких и румынских захватчиков оккупированное ими Закавказье. Между немцами и румынами к концу войны начались ссоры и стычки, а в самой Румынии стало формироваться сопротивление.
В Бухаресте работали советские разведчики, но с ними не было связи. Все попытки забросить связника неудачны: их «выбрасывали» далеко от Бухареста и добраться туда без документов и пропусков невозможно. Зою Данилову посылали, судя по всему, наугад. Румынского языка она не знала, ей дали переводчика – военнопленного румына, который, узнав о заброске на родину в качестве шпиона, потерял покой и сон. Зоя ему с самого начала не доверяла. «Я предупредила командование, но настаивать постеснялась, т.к. могли подумать, что я струсила. Итак, оставались считанные дни до отправки в тыл врага…», – писала она в своих воспоминаниях.
Как и других связников выбросили ее с самолета не там. И приземлилась она неудачно, и парашют еще протащил ее по земле – повредила ногу. Она закопала, как учили, парашют, спрятала рацию. Долго ждала своего напарника-переводчика. Испугалась, услышав лай собак, но обрадовалась, увидев своего переводчика. Радость была напрасной: следом за ним шли румынские полицаи. До конца жизни она считала, что предал ее этот румын, и это из-за него так бесславно закончилась ее карьера разведчицы. Но главное – ничего, абсолютно ничего она не успела сделать.
Впрочем, кое-что она успела. Когда ее заставили работать на рации под диктовку, послала своим условный знак, что работает под контролем. «Была счастлива, что наши меня поняли и прекратили связь», – вспоминала она.
Сильно переживала. «Постоянно думала: как нелепо и глупо все получилось, когда же теперь я вернусь на родину, бедная моя мама…» – писала она в своем дневнике.
Шел уже июнь 1944 года – через месяц в Румынии произойдет антифашистский переворот, а 31-го августа войска Красной Армии войдут в Бухарест. Это будет первая европейская столица, воевавшая на стороне Гитлера, которую возьмут наши солдаты. А потому румынская сигуранца не слишком зверствовала в отношении русской диверсантки. И наши, о которых она думала все время заключения, пришли. Она не помнила себя от радости, но ее отрезвил окрик офицера: «А, немецкая подстилка! Знаем мы таких разведчиков! На пригорок ее – и под автомат. Пусть на том свете с немцами развлекается!».
Зою, как ни странно, спас СМЕРШ. Кто не знает, расшифровывается, как «смерть шпионам». В фильмах обычно – грубые и тупые солдафоны, которые зверствовали и расстреливали всех подряд. Зою долго допрашивали, проверяли каждое слово и наконец вернули документы – даже партийный билет и – отпустили в свою часть. Но теперь она была под постоянным наблюдением.
После Победы она вернулась в Уральск, к маме, и мечтала о тихом семейном счастье. И оно уже билось у нее под сердцем, это счастье, вопреки тому, что она написала в своем дневнике после плена: «У меня никогда не будет детей». Именно в это время к ней пришли. 11 марта 1946 года ее снова арестовали. Беременную.
Из постановления на арест: «Данилова З.Д., находясь на военной службе в качестве радистки штаба разведотряда 2-го Украинского фронта, в июне 1944 года с разведывательными целями была выброшена на территорию противника, задания не выполнила, изменила Родине, разведывательным органам Румынии дала согласие работать в их пользу».
Ее допрашивали по ночам. По пять-шесть часов задавали одни и те же вопросы: «Расскажите, когда и при каких обстоятельствах вам было предложено сотрудничество с немецкими разведывательными органами? Какое задание вы получили от немецкой разведки?» В постановлении на арест говорилось только о румынской разведке, а потом прибавились еще немецкая и английская. Днем в камере спать не разрешалось, а ночью ее снова вели на допрос. Она была готова признаться в чем угодно, только бы попасть поскорее в лагерь, только бы сохранить жизнь, что билась у нее под сердцем.
Через двенадцать дней после ареста, 23 марта 1946 года оперуполномоченный УКГБ вынес постановление:
«З.Д. Данилова достаточно изобличается в том, что, находясь на службе в Красной Армии … была арестована румыно-немецкой разведкой и дала согласие работать в их пользу».
«Достаточное изобличение» заключалось в ее «признании»: «После того, как я была направлена в распоряжение Уральского военкомата, у меня появилось желание работать в пользу немецкой разведки. С этой целью я намеривалась поехать в г. Свердловск, устроиться на военный завод и ждать связи с представителем немецкой разведки. Однако это намерение я не могла выполнить, т.к. по просьбе матери вернулась домой. В дополнение ко всему считаю необходимым сообщить следствию, что 7 марта 1946 года я имела встречу с представителем английской разведки». (из протокола допроса).
И тем не менее, звучало все как-то неубедительно, нужны были подробности. Казалось, следователь и сам не верил в то, в чем она признавалась. Просил, требовал подробностей, мол, дело в суде может затянуться, а в лагере лучше, чем в тюрьме. Для «подробностей» Зое пришлось вспомнить все, что она когда-либо читала о шпионах. Она даже имена «иностранных агентов», с которыми «встречалась», взяла из книг и фильмов. Но никто этого не заметил. Или не хотел замечать.
Следователь спешил: обвиняемая была уже на седьмом месяце и могла разрешиться от бремени прямо в зале суда. Заключительный допрос проводил сам начальник Южно-Уральского военного округа и заместитель прокурора. 20 июня военный трибунал на закрытом судебном заседании приговорил Данилову З.Д. на основании статьи 58-1 к десяти годам исправительно-трудового лагеря. Кассационная жалоба на имя председателя военной коллегии Верховного суда СССР, генерала юстиции Ульриха была «рассмотрена и оставлена без удовлетворения».
Сергей Данилов родился в тюрьме и первые полтора года своей жизни провел за колючей проволокой в деткомбинате зоны – детей у матерей забирали. Только в 1948 году бабушке, Зоиной маме, разрешили забрать внука.
Киношный агент Брунер
Зоя отбыла почти весь срок. После смерти Сталина многие дела политзаключенных стали пересматривать. В сентябре 1954 года начальник следственного отдела УКГБ Сагитдинов, рассмотрев материалы архивно-следственного дела по обвинению Даниловой З.Д., дал заключение, что эти материалы построены не на фактах, а на догадках следователя. В том же месяце областной прокурор Ивашина, председатель комиссии по пересмотру дел на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, постановила: дело по обвинению Даниловой дальнейшим производством прекратить, осужденную освободить из-под стражи.
Сагитдинов приехал в лагерь, чтобы лично встретиться с Зоей, и спросил ее, откуда она взяла имя немецкого агента, с которым якобы встречалась в Уральске? Зоя ответила: «Фамилию Брунер я взяла из кинофильма «Карл Брунер», а имя Вилли было у мужа моей сокамерницы в Уральске».
К делу о реабилитации Даниловой З.Д. приложена справка: «Западно-Казахстанское отделение кинопроката сообщает, что в 1935-37 годах в Уральске демонстрировался фильм «Карл Брунер», действие которого происходит в Германии в период прихода Гитлера к власти».
На фронт она ушла 19-летней, из лагеря вернулась 33-летней женщиной. Дома ее ждали мама и девятилетний сын. Из лагеря она привезла кружевное покрывало и накидку для подушки. Трудно было поверить, что эта красота связана из марли, которую она распускала на нитки по вечерам. Даже спустя много лет эти вещи не утратили прочности.
Но больше всего меня удивили ее слова, что она ни о чем не жалеет и на родину, государство обиды не держит: «Время было такое».
Теперь, к счастью, другое время: митинги, протесты, пикеты – пожалуйста. По поводу и без повода. Вот задержали недавно одного активиста – боролся за права политзаключенных. Я бы поддержала, коли бы добавить – в Америке. Сидит же там несчастная Бутина – тоже не давали спать, как и Зое, тоже призналась в чем-то, чего не совершала. А они нам еще про свободу, демократию…
