Путешествие в Старый Уральскъ

11 июля 2019
0
1810

(Продолжение. Начало в № 27)

Альбом рисунков Рустама Вафеева, вышедший под этим названием в издательстве «Полиграфсервис», третья его книга, посвященная нашему городу. До этого вышли (и полностью разошлись) альбомы графики «Миры Большой Михайловской» и «Уральск потаенный». Как определил сам автор – этот альбом «есть очередной этап исследовательской и художественной работы по осмыслению и возвращению подлинного исторического наследия Уральска».

Рустам Вафеев много работал в архивах, и каждый рисунок в альбоме сопровождается цитатой из газет того времени. Городские новости, сообщения, наивные и восторженные стихи местных поэтов – все это рисует картину жизни нашего города, какой она была сто с лишним лет назад.

Многое осталось лишь на этих рисунках…

В то лето 1897 года тоже стояла жара и был небывалый урожай яблок – собирали каждый день не меньше десяти пудов и скупать их приезжали из российских городов. Автор заметки в газете «Уралец» удивляется: «… таких случаев у нас не было, чтобы покупатель явился с Волги за яблоками, и в прежнее время Волга нам сюда доставляла их. Желают купить десертные сорта: скрут, полускрут, мальт и боровинку. Дают за пуд 1р. 20 к. Продавцы просят 1р. 40 к.».
Исчезли эти сорта или они теперь по-другому называются? А яблоки теперь снова к нам везут с Волги.

Далеко не все места города, изображенные на картинах художника, мы сегодня найдем в реальности. Почти ничего не осталось от Столыпинского бульвара (Некрасовского садика). Одну ротонду каким-то чудом не уничтожили новостройки. Застроенная со всех сторон, зажатая студенческими общежитиями, она все равно парит белым лебедем на фоне окружающих серых стен.

А какая идиллия на картине, изображающей Столыпинский бульвар столетней давности! Сквозь колонны ротонды виднеется небо и лес, возле ее колонн прохаживается девушка под зонтиком, наверняка у нее здесь свидание. На белой скамейке читает книгу дама, дремлет пес, бежит мальчишка.

Где-то здесь услаждают слух гуляющей публики звуки музыки. «Уральский листок» публикует заметку приезжего с Поволжья, которого восхищает «славный хор музыкальной школы».
Летний театр на Пушкинском бульваре, «воздвигнутый стараниями особого Комитета попечительства и народной трезвости», изображен художником с архитектурной точностью. «Листок» сообщает, что на первый сезон нового театра приглашен «полный ансамбль Саратовского общедоступного театра». Список авторов, пьесы которых предстоит увидеть уральцам в этом сезоне на сцене нового театра, впечатляет: Гоголь, Островский, Толстой, Шекспир, Шиллер, Грибоедов, Ибсен и другие малоизвестные сегодня имена.

Но какой же Уральск без мальчишек с удочками! «Вечер на Чагане» выткал на воде не только алый цвет зари, но и Никольскую церковь, которая стояла на самом берегу и была уничтожена. Говорят, обломки ее до сих пор еще лежат на дне. Но двое мальчишек с удочками на деревянном мостике об этом даже не догадываются. Им кажется, что этот мир – река, закат, храм на берегу – будут вечно. Они не подозревают, что как раз на пору их зрелости придутся самые страшные времена, когда станут рушить церкви, саму веру и мирную жизнь. И они, два друга, рядом на мостике, могут стать врагами и оказаться по разные стороны баррикад.

Чаган на рисунках Вафеева – тихий и теплый. Урал – «Серебряный Яик» – даже на картине кажется ледяным.

Интересно, что уже тогда в Уральске пытались искусственно оплодотворить икринки осетра. Половина из ста тысяч икринок превратились в маленьких осетров, «способных к самостоятельной жизни». Но еще интереснее, что в те годы «в водах России» начал исчезать лещ! В Уральске вывели искусственно и леща. «Несколько лещиков привезены Фоминым в Москву и воспитываются в аквариумах некоторых московских любителей», – не без юмора пишет «Уралец».

Летом и в те времена устраивали для детей организованный отдых. «В воскресенье учащиеся в школе при медресе начальных училищ, в час дня по окончании молебна в сопровождении преподавателей отправились в рощу Цесаревича, где на лугу с Уральной стороны были устроены детские игры под руководством преподавателей, затем учащиеся пили чай с булками. Благодаря умелому руководству преподавателей порядок в играх был образцовым».

Детские игры устраиваются на площади перед Казенным садом. «Детей различного возраста собралось до 500 человек. Самые разнообразные игры под руководством около 20 учителей, учительниц и частных лиц велись очень оживленно, и дети бегали, играли, веселились, как говорят, «во всю». Во время отдыха детей поили чаем».

Иллюстрация к этой заметке в газете – изящное изображение Войсковой дачи в Казенном саду – шедевре деревянного зодчества, уцелевшем до советских времен, но безжалостно уничтоженном невиданным половодьем военных лет.

Роща Цесаревича, как после приезда в Уральск будущего императора Николая Второго стали называть Ханскую рощу – излюбленное место отдыха уральцев (Но как упорно газеты того времени не называли Ханскую рощей Цесаревича, название это не прижилось, и мы до сих пор называем ее Ханской. Хотя, конечно, сыграли тут роль новые времена, когда уничтожили все названия, связанные с царизмом).

На переднем плане картины художник изобразил дастархан на траве с самоваром, пиалами, корпешками, вдали пасущуюся лошадку, играющих детей, лес, исчезающий в туманной дымке неба.

«Роща Цесаревича постоянно изобилует гуляющими. По праздникам вся роща усеяна группами пьющих чай, особенно много гуляющих из татар, это их излюбленное место».

При этом «Уральский листок» сетует, что буфет некоего господина Захарова не устроил в роще павильона для концертов и музыки, а только «собирает барыши» и даже самоваров на прокат у него нет. Автор заметки предостерегает этого алчного Захарова – «не будет выгоды, если буфет будет привлекать исключительно лишь ищущих горячих напитков».

А подать сюда пурпурный закат!

Газеты того времени не случайно подвигли Рустама Вафеева на художественное творчество. Заметки зачастую рассказывают о, казалось бы, малозначительных эпизодах городской жизни. Например, один автор с иронией описывает случай, который произошел во время отдыха в роще Цесаревича. «Сидела компания и, как водится, вкушала разного цвета и крепости спиртные напитки. Один из компании, вдохновленный природой, напитками и Чаганом, простер по направлению к этому последнему руки и запел: «Глядя на луч пурпурного заката, стояли мы на берегу Невы… » Но вдруг он вспомнил, что обстановка не совсем соответствует поэтическим словам песни. «Буфетчик!», – кричит он. – «Где у вас пурпурный закат? Подать его сюда!» Разумеется, буфетчик как раз пурпурного заката подать-то и не мог. Это окончательно возмутило вдохновенного певца, и он энергично и шумно стал выражать свое неудовольствие. Эпилог обыкновенный: полиция, протокол и шары (видимо, фонари полицейского транспорта – Н.С.), под которыми певец, вероятно, и видал, наконец, свою мечту, если не в виде пурпурного заката, то, по крайней мере, того же восхода».

Вот так иронично писали наши коллеги-журналисты сто с лишним лет назад, пытаясь этой насмешкой бороться с пороками и недостатками. Или вот о Пушкинском бульваре, подвергшемся «нашествию коров». Автор иронизирует – коровы уничтожают посадки деревьев, так как «по их мнению, деревья находятся в ненадлежащем месте». И упрекает «Друзей леса» – все потому, что бульвар не полностью огорожен. Общество трезвости и Общество друзей леса и еще много других общественных организаций занимались в те времена борьбой с недостатками и благоустройством города. Те же волонтеры, «зеленый патруль», «друзья музеев» и другие сообщества, объединяющие людей едиными интересами и целями в нынешнее время.

А вот еще одна картинка из быта уральцев. Газета клеймит скупщиков овощей, рыбы и других продуктов с целью их перепродажи подороже. …Много купить из прямых рук нельзя и приходится переплачивать, причем скупщики, считая себя хозяевами базара, до такой степени дерзки, что положительно хватают товар из рук…

Другой автор описывает «обычную для Уральска драму» – такое ДТП с участием лошади и пешехода. «…скачущий на рысаках оголтелый местный толстосум задавил одного из обывателей, жестоко ударив его припрягом по голове». Собралась толпа, и старый казак объясняет приезжему господину, мол, обозам и шагом нельзя по Б. Михайловской ездить, а скакать сломя голову и давить людей можно. «Местный микроскопический чин» иронию улавливает и делает мужику замечание – поосторожней выражайся. Тот соглашается: все обыватель должен вытерпеть, «казачишка он страсть какой терпеливый!»

Все небольшие по размеру картины выполнены гуашью и пастелью. И если изображения утраченных зданий несколько схематичны – художник рисовал их по старым фотографиям, а порой и просто по описаниям – то картины природы очень поэтичны. Например, маленькие акварели – «Тишина», «Вечер на Урале» – будары у тихой воды на отмели, лес у излучины реки создают настроение умиротворенности и покоя.

Кто те неведомые мастера, кто подарил нашему городу красивейший храм, на который не поднялась рука даже у «воинствующих атеистов»? Рустам Вафеев изобразил одного из строителей нашей Золотой церкви – это тот самый сказочный Данила-мастер. Он сидит на краю крыши храма, а за его спиной видна колокольня и купол. А строился этот храм долго и трудно.

«Я в своей жизни участвовал при постройках 50 церквей, и ни одна из них не работалась с такой тщательностью и с таким художеством, с какой тщательностью выписывались самых мельчайших предметов работы в Храме Христа Спасителя. … Это сочетание художества и прочности!», – пишет в «Уральских войсковых ведомостях» тогдашний архитектор, которые за время строительства менялись, и одно время им был даже писатель Иоасаф Железнов.

Вообще, у автора альбома была цель показать Уральск на рубеже веков – когда в его сонную провинциальную жизнь грубо и жестко вторгался прогресс. Поэтому на рисунках – первый пароход на Урале, первые автомобили на улицах, первый самолет над городом, вызвавший «неописуемый восторг и овации».

Однажды я спросила Рустама по поводу его многочасовых бдений в библиотеках: «Зачем вам это нужно?» Он ответил: «Мне это интересно».

Думаю, что путешествие в Старый Уральскъ с таким экскурсоводом, как Рустам Вафеев, будет интересно всем, кому интересна история Уральска.

Альбом вышел тиражом всего 500 экземпляров. Прекрасный подарок тем, кто любит Уральск.

(Окончание следует)

Фото иллюстраций альбома Ярослава Кулика
ВСЕ РАЗДЕЛЫ
Top