Пуще неволи
До сих пор Юрий Константинович Русецкий, несмотря на то, что он уже разменял девятый десяток, занимается своим любимым делом – охотой. Зайдешь в его городскую квартиру – и будто попадаешь в особый и неповторимый мир, где почти все напоминает о давнем увлечении хозяина: по стенам кабанья голова с устрашающими длинными клыками, рога копытных, на полках серванта белеют черепа рыси и еще каких-то хищников поменьше, а в прихожей взгляд натыкается на ягдташ с металлическим рожком, которые так хорошо знакомы по старинным кинофильмам и иллюстрациям к книгам писателей прошлого. Как уверяет заядлый охотник, этот самобытный комплект тут не для красоты. Он еще совсем недавно активно пользовался им. И уж совсем убеждаешься в том, что ты попал во владения человека, где все это – часть его самого, его повседневной жизни, когда оказываешься облаянным его верными спутницами по охотничьим экспедициям – таксой по кличке Капля и гончей Плаксой.
Юрий Константинович сердито на них прикрикнул, и они покорно отошли в сторону и больше ни разу не издали ни звука за все время, что я находился в гостях.
– Это еще не все, – заметил хозяин. – Другая такса сейчас щенится у моего приятеля, у которого я, собственно говоря, и приобрел ее в свое время. У него дома не такие стесненные условия, как у меня: имеются вольеры и все такое прочее для собак.
Ружье в руки Ю.К. Русецкий теперь берет не так часто как хотелось бы. Здоровье уже не то, машины своей теперь у него нет и на охоту отправляется в основном лишь тогда, когда друзья позовут. Многих он на своем веку обучил тонкостям и секретам охотничьего ремесла, и теперь некоторые из его учеников уже даже не считают нужным проводить свое свободное время в компании со стариком.
Минувшая зима выдалась трудной для диких животных. Из-за толстого снежного покрова косулям, кабанам и другим копытным нелегко добывать пищу. Правда, в некоторых охотхозяйствах их подкармливали, но не везде, и ослабленные животные нередко становились легкой добычей не только хищников, но и браконьеров. Я в разговоре с собеседником обратил его внимание на то, что в многоснежье есть не только плохое, на всякое зверье ослабевает прессинг со стороны любителей поохотиться. Он усмехнулся и сказал:
– Современного браконьера, поверьте, ничего не останавливает! Он проедет практически где угодно. Хотя в последнее время наказание за такие дела ужесточились, штрафы порой достигают миллиона тенге. Но эти меры в основном против тех, кто ведет охоту днем. И так называемая охота «из-под фар» да еще с использованием тепловизора и других современных технических средств нынче не такая уж редкость в наших краях. Минимум шансов остается несчастному зверю.
Юрия Константиновича судьба не раз сводила с такими «любителями» охоты и он интересовался, что толкает их на серьезное нарушение, и ответ почти всегда был одинаковый: испытать кайф. Вся эта публика в большинстве своем достаточно состоятельная, со связями и средствами, и их не очень страшит встреча с охотинспектором.
Юрий Константинович приглашает меня к столу отобедать вместе с ним. Угощает барсучатиной – я категорически отказываюсь: уж слишком экзотическое для меня угощение.
– В этом сезоне, – рассказывает он, – я, как и прежде, охотился на зайца и барсука, мясо и жир которых считаются целебными. А вот птицы, зимующей у нас, нынче мало. Куропаток, например, видел раз или два. В позапрошлом году их было просто уйма. Едешь, бывало, по дороге и видишь их там и сям по обочинам. Тетеревов нынче вообще не встретишь, их и раньше-то у нас было чуть-чуть. Не знаю, с чем это связано – то ли с климатическими изменениями, то ли повыбили…
Что по-настоящему до глубины души возмущает старого охотника, так это введенные недавно серьезные ограничения на отстрел волка. Нет, дело не в том, что его численность вдруг оказалась критически малой. У нас не Западная Европа, где серого хищника почти не осталось и его впору хоть искусственно разводить. Те, кто вводил запрет, посчитал, что волк для браконьеров лишь предлог, своего рода ширма, а в действительности велся массовый и неконтролируемый отстрел других животных, в том числе с использованием мощной техники.
– Уму непостижимо, как до этого можно додуматься да еще в наших исконно животноводческих районах, – разводит руками Ю.К. Русецкий. – Резкое увеличение количества этого хищника нанесет ощутимый урон не только дикой природе, но и населению, фермерским хозяйствам, содержащим домашний скот. Всегда, сколько помню, популяцию волка ограничивали, материально поощряли его отстрел. И вот вместо того, чтобы эффективнее бороться, серого разбойника решили пожалеть…
Мой приход, по всей видимости, оторвал Юрия Константиновича от занятия, которому он в последние годы отдает большую часть своего свободного времени. На другом конце обеденного стола во множестве лежал всякий мелкий инструмент: ножички, пилки, щипцы, плоскозубцы, сверла и еще что-то такое, чему я не могу даже подобрать название.
Неподалеку на стуле, клыкастой мордой к потолку, голова здоровенного секача, такого же, как и на стене в зале. Больше месяца «колдовал» над ней Юрий Константинович для того, чтобы этот охотничий трофей стал украшением чьей-то квартиры или коттеджа. О золотых руках ветерана, окончившего когда-то в юности курсы таксидермистов, прослышаны многие в Уральске, и не только. Привозят трофеи своих удачных охот, и они обретают здесь, в стенах скромного городского жилища свою вторую жизнь.
«Как живой!» – воскликнет кто-нибудь с восхищением, увидев плод долгого и кропотливого труда мастера. И у него даже язык не повернется произнести слово «трофей».
