Прости, Кара-Богаз…
(Окончание. Начало в №14)
Однако устройство водопропускных труб не дало ожидаемого эффекта: залив наполнялся медленно. И тогда в 1992 году дамбу взорвали, пролив вновь начал действовать. К концу 1990-х годов Кара-Богаз-Гол практически восстановился.
Прыгнув со скалы
А СМИ буквально кипели от целых журналистских расследований: зачем возводили дамбу, когда и дураку стало понятно, что никакой существенной прибавки уровню Каспия перегораживание пролива не даст? Как вообще такое могло произойти?
«Комсомольская правда», например, в связи с темой Кара-Богаза недобрым словом помянула академика, полярника Фёдорова. Почему?
Академик Евгений Константинович Фёдоров оказался именно той фигурой, очень необходимой для «популярных» дел. Если можно покорить полюс, то почему нельзя покорить всё остальное?
Суть рассуждений Фёдорова сводилась к следующему. Уровень моря катастрофически падает (и будет падать, согласно прогнозам Минводхоза), Кара-Богаз стоит Каспию порядка 5 кубокилометров воды в год, и если эту водяную гору оставить в Волге и пустить на орошение, можно получить фантастические урожаи зерна, овощей и фруктов. «Мы не имеем права разбазаривать народное имущество», – сказал академик.
Перекрытие Кара-Богазского пролива пятым томом входило в технико-экономическое обоснование проекта переброски части северных и сибирских рек в бассейн Каспийского и Аральского морей. И с лёгкой руки Минводхоза Фёдоров даже предлагал химикам (которым нужен был именно «мокрый» залив) платить за каспийскую воду по цене переброски – четвёртую часть от 4-х миллиардов! Залив «пересыпали», несмотря на то, что это сулило уровню моря прибавку в 12 миллиметров – ширину ленты в тогдашних пишущих машинках… Несмотря на то, что никакой прибавки уже не требовалось: Каспий целых два года заметно прибывал.
Накануне, в 70-е, химики как раз собрались приступить к комплексному освоению богатств Кара-Богаза, то есть не только качать подземные рассолы, но и создать, наконец, настоящее современное химическое производство на самой рапе – концентрированном соляном растворе. Министерство химической промышленности СССР заказало Минводхозу «зарегулировать» Кара-Богаз с тем, чтобы в засушливое лето подавать в залив больше воды, в незасушливое – меньше, а зимой, может, не подавать совсем.
Минводхозу идея перекрытия Кара-Богаза очень понравилась. Он тут же приступил к проекту. На одной из стадий его утверждения, когда председателем государственной экспертной комиссии как раз и назначили академика Фёдорова, решили внести в проект некоторые коррективы – они-то и превратили идею химиков в свою противоположность: вместо шлюза-регулятора соорудили глухую дамбу.
Затем, как уже отмечалось, начались соляные бури. Это, по утверждениям очевидцев, страшное зрелище.
«Ветер был не такой уж сильный, когда мы приехали на «Озеро № 6», где ведётся бассейновая добыча сульфата, но в сульфатной мгле соляное ложе озера совсем не просматривалось: едва виднелись примыкающие к нему юрты; в горячей метели спешили в укрытие «солёные» люди, сбивались в кучу «солёные» овцы, и мы, державшиеся на почтительном расстоянии, должны были тут же закрыть окна в кабине. Для сульфата часто достаточно малейшего ветерка, чтобы тут же закружиться позёмкой и, поднимаясь к горячему небу, разнестись далеко-далеко…».
Такие свидетельства специалистов и журналистов, побывавших в высохшем «Озере № 6», часто заканчивались грозным предположением: нетрудно представить себе, как «гуляет» сульфат на самом высохшем Кара-Богазе, который больше «Озера № 6» в 2000 раз!
А чабаны жаловались: «солёные» овцы дают в три раза меньше шерсти. Хлопководы: с соляных полей не взять хлопка. Копатели колодцев качали головами: воды в пустыне всё меньше и она часто тухлая или горчит, как полынь… Медики вообще забили в колокола: трахома, болезни дыхательных путей, кожные болезни новорождённых…
Зоологи: в Бекдаше жил чёрный хохотун – огромная колония этих птиц, занесённых в Красную книгу, а теперь на каспийских берегах, примыкающих к «стеклянному» заливу, перестали зимовать даже гуси-лебеди… Климатологи: стали преобладать северные ветры, заметно повысилась максимальная температура. Ботаники: погибла растительность вокруг залива – яслан (местная полынь), ковыль, тамариск, сохранилась разве что верблюжья колючка. Почвоведы: идёт эрозия и засоление почв.
И виной всему – дамба, которую можно перебежать за несколько мгновений и вдвое быстрее – поперёк. Академик Фёдоров якобы перед своей смертью сказал, будто перекрытие пролива стало главной ошибкой в его жизни. Нетрудно представить, какую драму пережил этот человек, скончавшийся на больничной койке. Народная же молва в Прикарабогазье упорно твердит, что он сорвался со скалы в бездну.
Уроки катастрофы
Самое удивительное (и трагичное) в том, что обещанные им горы зерна, фруктов и овощей таились не в волжской воде, а в удивительной кара-богазской «сгущёнке» с её безграничными запасами бесхлорных калийных удобрений – самых ценных для повышения урожая и экологически чистых.
Скважины в высохшем заливе словно взорвало – вокруг них грунт осел, образовались глубокие воронки. Их закидывали чем попало – камнем и даже цементом(!). Сверху укладывали подушку искусственного грунта. Едва возобновляли добычу – снова авария…
– За 20 лет моей работы здесь обходилось без подобных разрушений, – вспоминал главный химик объединения «Кара-Богазсульфат» Г. Багиров. – Сюрпризы начались, когда залив усох, и прекратилась подпитка рассолов поверхностными водами.
А вот что писал учёный Марк Львович в своей книге «Вода и жизнь» (Москва, «Мысль», 1986 г.):
«Не утрачивает своего значения осуществление в последние годы отчленения залива Кара-Богаз-Гол. На нужды химической промышленности в заливе целесообразно подавать воду в минимально необходимом объёме. Поддержанию уровня Каспийского моря может в какой-то степени помочь и сброс возвратных после орошения вод из системы Каракумского канала… Все эти меры, возможно, в сочетании с другими, позволят замедлить ожидаемое падение уровня Каспия и сохранить его на отметке минус 28,5 м, что, по вполне обоснованным выводам специалистов сельского хозяйства, имеет большое значение для воспроизводства рыбы, так как снижение уровня ниже этой отметки означало бы утрату большой, общей площадью около 50 тыс. кв. км мелководной акватории Северо-Восточного Каспия (Уральской бороздины), которая играет важную роль в нагуле промысловых рыб» (стр. 111).
Подчёркиваю, писалось это в 1986-м, но с такими надеждами, что всё ещё поправимо и можно обойтись сооружением шлюза-регулятора, пришлось расстаться. Дело в том, что приносимым ветрами песком стало накрывать высохшие участки залива. Это могло привести к полной промышленной потере Кара-Богаза. Потому и решили взорвать дамбу!
На космических снимках залив выглядит почти так, как в конце 20-х годов прошлого века, то есть накануне падения уровня Каспийского моря. О каких-то конкретных цифрах добычи мирабилита и других кладовых Кара-Богаз-Гола не сообщается. Известно лишь, что объёмы заметно уступают прежним.
В Красноводском обкоме партии в конце 1980-х с горечью говорили, что судьбу залива (строительство дамбы) решили те, кто никогда не был здесь, не видел здешней природы, не знал, как и чем живут люди…
Экологические катастрофы, подобные кара-богазской, учат: судьбу земли должны решать люди, которые на ней живут. «Гастрольный» подход к природопользованию ведёт к уничтожению природы, сырьевых ресурсов, подрывает экономику страны, здоровье людей. Погубить природу, по большому счёту, нельзя. Можно лишь погибнуть вместе с ней.
Местные старожилы подметили, что автор повести «Кара-Бугаз» писатель Константин Паустовский тоже на залив не приезжал. Да, это так. Но можно только подивиться силе и точности его воображения. Для того, чтобы создать свой художественный мир, писателю нередко важнее всего внутреннее зрение, важнее сильнее вообразить, чем сто раз увидеть. Сегодня, когда наши возможности воздействия на природу так велики, что мы, по сути, создаём природу вокруг себя, максимум воображения необходимо всем – и проектантам, и строителям, и производственникам с тем, чтобы хотя бы в общем представить себе последствия его необдуманного вмешательства в природную среду.
Сегодня воды Каспия, как и тысячи лет назад, снова несутся в залив. Кара-Богаз-Гол ожил, и жизнь вернулась на его берега. Но пройдет 10 лет, 50, 100… Не возьмут ли реванш сторонники глухих дамб и прочих «силовых» методов решения проблем Каспийского моря? Это, как говорится, вопрос! Уроки кара-богазской катастрофы забывать нельзя, их необходимо анализировать, чтобы не повторить в будущем трагических ошибок.
