Признание приоритета
Осенью 1921 года помощник начальника Воздушного Флота действующей Красной Армии Николай Анощенко, впоследствии профессор, историк авиации, получил необычное письмо из Калуги. Отправителем значился К. Циолковский. Анощенко знал о нём очень мало, считал учёного-самоучку лишь мечтателем-фантастом. Какие ещё ракеты, какой полёт на Луну? Кругом смерть, тиф, нищета, разруха… Да и человечество ещё только начало осваивать атмосферу! Но отчаянное письмо Циолковского глубоко потрясло Анощенко.
Спасите учёного!
Константин Эдуардович писал, что сейчас он еле живой, больной и глухой старик, остался без всяких средств к существованию. Но, несмотря на все его невзгоды и болезни, он всё-таки жив, а жить для него – означает работать и творить полезное для людей. Сейчас у него появилось много новых идей, которые принесут пользу человечеству, но которые он пока не оформил в своих трудах.
Поэтому Константин Эдуардович, зная из печати о борьбе Анощенко за возрождение в стране «свободного и управляемого воздухоплавания», за создание своих, советских дирижаблей, просит не только поддержать его по линии бытовой, но и прислать помощника для совместной работы над его изобретениями. В том числе над дирижаблем с цельнометаллической оболочкой…
Заканчивалось письмо новым призывом о помощи. Потрясённый Николай Анощенко тотчас поехал в Главвоздухфлот, ведавший всей наукой, техникой и школами воздухоплавания, и обратился к старому другу и воздухоплавателю Николаю Шабашеву. В то время он являлся заместителем начальника Главвоздухфлота. Шабашев также получил от Циолковского письмо такого же содержания.
Много лет спустя в своих воспоминаниях Анощенко напишет:
«Не откладывая в долгий ящик осуществление наших планов, мы с Шабашевым тут же составили текст совместного ходатайства Главвоздухфлота и Авиадарма в СНК РСФСР о назначении К.Э. Циолковскому, как крупному учёному, пожизненной персональной пенсии и академического пайка… Я стал часто получать от него письма, полные благодарности. Обычно следом за письмами, а иногда и одновременно с ними, я получал от Константина Эдуардовича и бандероль с пачкой изданных им в Калуге брошюрок в цветастых обложках, на которых обязательно имелась тёплая авторская надпись» («К.Э. Циолковский в воспоминаниях современников», Тула, Приокское книжное издательство, 1983 год, стр. 71).
Даже в 1925-1926 годах, когда Анощенко находился в командировке в Берлине для изучения новейшей кинотехники, его переписка с Циолковским не прерывалась. Как-то учёный прислал ему пачку книг, в том числе «Дирижабль металлический, управляемый», «Аэроплан или птицеподобная (авиационная) летательная машина», а также несколько статей о реактивных двигателях и о полётах в космос.
«Ваши работы превосходны…»
Однажды в препроводительном письме Циолковский попросил Анощенко показать его работы немецким учёным и изобретателям и узнать их мнение о его исследованиях в этой области.
Необходимо отметить, что в середине 1920-х в Советском Союзе почти ничего не знали, что делается за границей в авиации и ракетостроении, точно так же, как за границей не знали, что делается у нас.
Поэтому в связи с намечаемым участием красных пилотов в международных состязаниях, перед воздухоплавателями поставили задачу – постараться «получастным порядком» установить связь с зарубежными коллегами в буржуазных странах, в первую очередь в «полевевшей» Германии.
Поэтому летом 1922 года Николай Анощенко пишет большую статью «Аэростатный спорт в Советской России» и посылает её в журнал «Люфтфарт». Статья помещена в августовском номере, она впервые правдиво освещала в зарубежной прессе тогдашнее состояние советского воздухоплавания.
Константин Эдуардович просил Анощенко использовать его пребывание в Берлине для пропаганды его идей ракетоплавания и воздухоплавания на металлических дирижаблях.
Выполняя эту просьбу Циолковского, Анощенко встретился со своими старыми знакомыми – главным инженером коноотдела советского торгпредства в Берлине Б.Лагорио и с инженером Б. Дюшеном, только что подарившем Анощенко с тёплой надписью выпущенную в 1925 году в Берлине книгу «Основы современной авиации».
Свою книгу он заканчивал рассказом о проекте полёта в космос на ракетном аппарате, разработанном мюнхенским астрономом Максом Байлером, автором книги «Полёт к звёздам». Причём техническую часть, то есть сам снаряд-ракету, ему спроектировал профессор Герман Оберт – один из будущих создателей «оружия возмездия» Германии – ракетных снарядов «Фау».
Написать Дюшену эту главу помогал один из поклонников Оберта, также работавший в постпредстве, русский инженер А. Шершевский, через которого он постарается выполнить просьбу Циолковского. Именно через Шершевского и Г. Оберт познакомился с трудами Циолковского и признал его приоритет в области ракетной техники. В переданном Константину Эдуардовичу письме этот крупный немецкий учёный-ракетчик писал:
«Вы зажгли огонь, а мы не дадим ему погаснуть, но постараемся осуществить величайшую мечту человечества».
В другом письме профессор Оберт, признавая приоритет Циолковского, заявил:
«Я, разумеется, самый последний, который оспаривал Ваше первенство и Ваши заслуги по делу ракет, я только сожалею, что я раньше 1925 года не услышал о Вас. Я был бы, наверное, в моих собственных работах гораздо дальше и обошёлся без многих напрасных трудов, зная раньше Ваши превосходные работы».
Здесь сам Герман Оберт подчёркивает, что до 1925 года он не знал о работах Циолковского, часть которых Николай Анощенко, по просьбе Константина Эдуардовича, в конце 1925 года передаёт Александру Шершевскому для дальнейшего ознакомления с ними и получения о них отзывов немецких учёных, работающих в области космических ракет и реактивных двигателей.
Именно Шершевский, ставший в дальнейшем крупным учёным и соратником Оберта, стал активным пропагандистом за границей имени и работ К.Э. Циолковского.
Перед отъездом Анощенко в Москву Шершевский зашёл к нему в «Пансион Цох» и попросил передать Циолковскому его большое письмо, написанное карандашом, так как из-за недостатка времени он не успел его переписать. Это письмо оказалось подробным ответом на переданные просьбы Константина Эдуардовича.
Заслуга Шершевского и в том, что именно он связал Циолковского не только с Обертом, но также Альбертом Эйнштейном и другими немецкими учёными, работавшими над решением технических проблем грядущей космонавтики.
Правомерно говорить о приоритете Циолковского в ещё одном вопросе, как это ни покажется кому-то странным, не имеющим к ракетам и космосу никакого отношения.
Дожди будущего
Дело в том, что Циолковский написал оригинальные работы «Вода в пустынях» и «Устройство жилищ в пустых и жарких пустынях». С учёным в мае 1933 года в Калуге встретился математик, автор обсуждаемой тогда гипотезы «мысль – электромагнитная волна» Борис Кажинский.
Он рассказал Циолковскому о работах недавно созданного Наркомземом института… искусственного вызывания дождя. Этот институт очень интересуется предложениями Циолковского, содержащимися в обеих упомянутых статьях, поскольку их основные идеи направлены к искусственному воздействию на атмосферную влагу.
Кажинский сообщил Константину Эдуардовичу, что институт готов вступить с ним в официальные переговоры о возможности использования его предложений и порядке финансирования исследовательской работы калужского учёного в этом направлении.
Циолковский, как позже подчеркнёт Кажинский, ответил с изумительной скромностью:
– Мне очень совестно, что вы приняли так близко к сердцу мои труды. Сейчас, при современном уровне науки и техники, все работы по получению воды в пустынях, к сожалению, преждевременны и имеют разве только теоретический интерес. Применение рекомендованных мной способов сейчас было бы слишком уж дорого и потому не экономично. Так будет продолжаться по крайней мере до тех пор, пока техника металлургии не усилится в 10-100 раз. Будучи уверен в этом, я не могу вступить ни в какие соглашения, а тем более связанные с денежной стороной. Иначе я могу оказаться неоплатным должником перед вами и морально подвести ваш институт.
Словом, по Циолковскому, правомерно (и этично!) говорить о дождях будущего… Впоследствии в ряде стран, в рамках работ по искусственному воздействию на погоду, проводились эксперименты как по борьбе с осадками (такие методы использовались, например, во время московской Олимпиады в 1980 году), так и по их искусственному вызыванию.
Металлургия сегодня усилилась значительно. К сожалению, узнать более детально содержание (особенно предложенный учёным способ искусственного вызывания дождя) названных статей Циолковского нет возможности: они не публиковались ни в печати, ни в сборниках его работ. Как замечают некоторые эксперты, по-видимому, читавшие в архивах эти работы, до Циолковского идею искусственного вызывания осадков никто не высказывал.
Так что основоположник теоретической космонавтики не только рвался в космос, но, с другой стороны, твёрдо стоял на земле, предлагая развивать воздухоплавание и решать другие насущные вопросы улучшения жизни людей.
