«Подлежат беспощадному истреблению…» Cудьба уральского казачества (1919-1920 гг.)

I часть

Хочу предупредить читателя о своей манере передачи исторического или иного рода документа. Ещё в молодые годы, читая научную литературу и публицистику, я сталкивался с произвольно-халтурной передачей смысла документа, когда назывались отдельные фразы, а остальная часть документа излагалась в вольной передаче автора. При составлении с полным текстом документа авторский текст рассыпался: в документе говорилось совсем не о том, о чём живописал автор книги или статьи. Я понял, что текст документа нужно подавать или большими фрагментами, или даже целиком, без купюр. Может быть, для читателя чтение текста, обильно снабжённого документами, покажется утомительным, но зато не теряется смысл документа не пропадают важные нюансы.

В 1929 году в своей книге «Казаки и советская республика» Иван Иванович Ульянов, в недавнем прошлом один из руководителей Казачьего отдела ВЦИК, писал: «Несчастье казаков… заключалось в том, что трудовое, самое передовое казачество оказалось малоискушенным в политике, и это помогло белым генералам одурачить их, разжигая сословную рознь».

Итак, по И. Ульянову, казачество было всего лишь «одурачено» белыми генералами. А вот как характеризует преступную эпопею расказачивания Михаил Шолохов. В своем письме М. Горькому от 6 июня 1931 года он объяснял причины восстания на Верхнем Дону в 1919 году следующим образом:

«1) Возникло оно в результате перегибов по отношению к казаку-середняку.

2) Этим обстоятельством воспользовались эмиссары Деникина, работавшие в Верхне-Донском округе и превратившие разновременные вспышки в поголовное организованное выступление. Причем характерно, что иногородние, бывшие до этого по сути опорой советской власти на Дону, в преобладающем большинстве дрались на стороне повстанцев, создав свои так называемые «иногородние дружины», и дрались ожесточеннее, а следовательно, и лучше казаков-повстанцев…

Не сгущая красок, я нарисовал суровую действительность, предшествовавшую восстанию; причем сознательно упустил такие факты, служившие непосредственной причиной восстания, как бессудный расстрел в Мигулинской станице 62 казаков стариков или расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных казаков (б<ывшие> выборные хуторские атаманы, георгиевские кавалеры, вахмистры, почетные станичные судьи, попечители школ и проч<ая> буржуазия и контрреволюция хуторского масштаба) в течение 6 дней достигло солидной цифры – 400 с лишним человек.

Наиболее мощная экономическая верхушка станицы и хутора: купцы, попы, мельники отделывались денежной контрибуцией, а под пули шли казаки зачастую из низов социальной прослойки. И естественно, что такая политика, проводимая некоторыми представителями советской власти, иногда даже заведомыми врагами, была истолкована как желание унич-тожить не классы, а казачество».

Филипп Кузьмич Миронов еще 8 июля 1919 года в докладе В.И. Ленину и М.И. Калинину сообщал: «Глубоко убежденный в том, что казачество не так контрреволюционно, как на него смотрят, я, уезжая на Западный фронт, 15 марта предложил РВС Республики такие мероприятия:

1. Считаться с историческим, бытовым и религиозным укладом жизни казачества.

2. В революционный период борьбы с буржуазией, пока контрреволюция не задушена на Дону, вся обстановка повелительно требует, чтобы идея коммунизма проводилась в умы казачьего и коренного крестьянского населения путем лекций, бесед, брошюр и т.п., но ни в коем случае не насаждалась и не прививалась насильственно, как это «обещается» теперь всеми поступками и приемами «случайных коммунистов».

3. Предоставить населению под руководством опытных политических работников строить жизнь самим, строго следя за тем, чтобы контрреволюционные элементы не проникали к власти, а для этого:

4. Лучше было бы, чтобы были созваны окружные съезды для выбора окружных советов и вся полнота власти передана была бы исполнительным органам этих съездов, а не случайно назначенным лицам, как это сделано теперь».

Попытки Филиппа Кузьмича Миронова подтолкнуть советских лидеров к справедливому решению казачьего вопроса Троцкий припечатал короткой фразой: «Миронов отражает путаность и переметчивость отсталого казака-середняка…».

Идя к своей революции, лидеры большевиков были уверены в контр-революционной сущности казачества. Но Февральская революция показала, что свержение самодержавия казаки восприняли с энтузиазмом и завоевания революции поддержали. Тот же И. Ульянов писал, что казачество революционизировала империалистическая война: «На фронте казаки увидели, какую малую часть России представляет казачество… В то же время пребывание в армии, долгий отрыв от хозяйственной обстановки деклассировали казачество, притушили инс-тинкты мелкого собственника». Казачество стало одной из движущих сил революции. За влияние на него боролись разные политические силы.

Лидеры советской власти на первых порах понятия не имели, что такое казачество. В этом откровенно признавался Троцкий. Вскоре после прихода большевиков к власти он побывал на заседании Казачьего комитета ВЦИК. По словам И. Ульянова, «в ясной, живой и обстоятельной речи т. Троцкий подробно осветил перед собравшимися казаками современное политическое положение страны. Касаясь казачества, т. Троцкий указал, что лично он, «как и Совет народных комиссаров, с полным доверием относится к трудовому казачеству, нисколько не сомневаясь в их революционности, неизбежной с казачьей свободолюбивой натурой…». При этом Троцкий отметил, что он «отдает полную справедливость удивительной дисциплинированности казачьих войск, их храбрости, сознательности, верности и готовности на жертвы…». В заключение т. Троцкий заявил: «так как центральная советская власть мало знакома с жизнью казачества и еще менее с его психологией, просим Казачий комитет принять на себя не только инициативу к принятию мер, служащих к улучшению жизни трудового казачества, но и оказывать со своей стороны помощь центральной советской власти при разрешении всех возникающих казачьих дел».

Делая такое признание, Троцкий нисколько не лукавил. Большевики действительно не знали казачество. Например, в произведениях В.И. Ленина дореволюционной поры казаки почти исключительно упоминаются как карательная сила царизма. Даже в экономических трудах Ленин не исследовал казачество. Ещё в 1906 году он относил казачество к отсталым воинским частям. А в 1917 году для Ленина казачество – ничто иное, как «реакционная сила».

А вот и более длинный пассаж. В статье «Русская революция и гражданская война» (сентябрь 1917 года) Ленин, анализируя причины провала Корнилова, писал: «Вся сила богатства встала за Корнилова, а какой жалкий и быстрый провал! Общественные силы, кроме богачей, можно усмотреть у корниловцев лишь двоякие: «дикая дивизия» и казачество… Что касается до казачества, то здесь мы имеем слой населения из богатых, мелких или средних земледельцев (среднее землевладение около 50 десятин) одной из окраин России, сохранивших особенно много средневековых черт жизни, хозяйства, быта. Здесь можно усмотреть социально-экономическую основу для русской Вандеи…».

Чувствуете, еще до Октябрьского переворота Ленин видит в казачьих землях всего лишь средневековье и русскую Вандею. Никогда не бывавший в казачьих землях, никогда всерьез не изучавший казачество, Ленин еще до прихода к власти относился к казачеству с ненавистью.

Скоро большевики возьмут власть и не будут скрывать, что о существе казачества они понятия не имеют и что с ним делать, еще не решили.

После прихода большевиков к власти 4 ноября 1917 года, в Петрограде состоялось совещание представителей казачьих частей, образован Казачий комитет при ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вскоре на одно из заседаний прибыл Троцкий и выразил свои упоминавшиеся признания…

Члены Казачьего комитета с энтузиазмом принялись за дело. Ими были разработаны проекты декретов о казачьем землевладении, о гражданском управлении в казачьих областях и ряд других проектов. Секретарь Совнаркома Н.П. Горбунов обратился даже с письмом в Казачий комитет, в котором писал: «Приветствуя инициативу Казачьего комитета в деле выработки законопроектов, направленных к обеспечению экономических и политических интересов трудового казачества, Совет народных комиссаров предлагает Казачьему комитету подвергнуть эти законопроекты обсуждению Советов казачьих депутатов и других демократических организаций казачества, дабы создать твердую гарантию того, что указанные законопроекты вполне соответствуют интересам и воззрениям трудовых казачьих масс. Со своей стороны Совет народных комиссаров обещает полное содействие в деле принятия и проведения в жизнь законов, имеющих своею задачей освободить трудовых казаков от всех видов кабалы и обеспечить им возможность достойного человеческого существования».

При участии Казачьего комитета Совнарком издал обращение к казакам, в котором говорилось:

«Братья казаки, вас обманывают, вас натравливают на остальной народ, вам говорят, будто Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов ваши враги, будто они хотят отнять вашу казацкую волю, вашу казацкую «вольность». Не верьте, казаки, вам лгут. Вас преступно обманывают…».

В обращении давалась объективная характеристика исторического прошлого казачества: «Жизнь и судьба казаков была всегда неволей и каторгой. По первому зову начальства казак обязан был садиться на коня и выступать в поход. Всю воинскую «справу» казак должен был создавать на свои кровные трудовые средства. Казак – в поход, хозяйство расстраивается и падает. Справедлив ли такой порядок? Нет, он должен быть отменен, и навсегда».

В обращении разъяснялась суть происшедших в стране перемен: «Отныне не должно быть на Руси никаких правителей и чиновников, которые сверху командуют народом и помыкают им. Народ сам создает свою власть. У генерала не больше прав, чем у солдата. Все равны». Новая власть призывала казаков «присоединиться к этому новому народному порядку. Создавать ваши собственные Советы казацких депутатов. Этим Советам должна принадлежать на местах вся власть. Не атаманам в генеральских чинах, а выборным представителям трудового казачества, своим доверенным, надежным людям». Объясняя свою социально-экономическую политику, новое правительство обещало земли «казаков-помещиков» «без всякой платы» передать «в руки казаков-тружеников, казачьей бедноты». Советское правительство призывало: «Выбирайте же, казаки, за кого вам стать: за Корниловых и Калединых, за генералов и богачей или же за Советы крестьянских, солдатских, рабочих и казачьих депутатов».

И казаки выбрали. В подавляющей массе они лояльно отнеслись к советской власти и стали ждать справедливого решения своей судьбы.

Казачий комитет выпустил свое воззвание, в котором говорилось: «Земли казачьи принадлежат казакам, никто их отбирать не будет, а за утраченное имущество на войне каждый получит вознаграждение».

Таковы были посулы, а что получилось на деле, мы теперь знаем. Теперь уже доказано, что не только белые генералы «дурачили» казаков, но и многие деятели советской власти предприняли ряд акций, отнюдь не способствовавших завоеванию казачества на сторону этой власти.

Историки много сделали для выяснения, как вызревала политика расказачивания. На каком-то этапе существования советской власти она стала официальной государственной линией.

24 января 1919 года была принята секретная директива ЦК РКП(б) о расказачивании, а в начале февраля ее положения были развиты в пространной статье «Борьба с Доном», опубликованной в газете Троцкого «Известия народного комиссариата по военным делам». Дон представлялся в ту пору той самой Вандеей, о которой пророчествовал Ленин до Октября. Сокрушив эту Вандею, большевики надеялись разгромить и младших братьев Дона – другие казачьи войска.

К этому времени Троцкий и его окружение уже «узнали», что такое казачество и поспешили опубликовать свои «выводы»:

«Казачество для России всегда имело роль палача, усмирителя и прислужника императорского дома… Казачество так и называлось бессменным караулом династии… По своей боевой подготовке казачество не отличалось способностью к полевым боевым действиям. Казаки по своей природе ленивы и неряшливы, предрасположены к разгулу, к лени и ничегонеделанию. Такими были как казачьи офицеры, так равно и рядовое казачество… При своей храбрости казак, как малоинтеллигентный человек, лгун, и доверять ему нельзя… Казаки в своей массе хуже, чем обыкновенная солдатская масса, когда она потеряла воинскую дисциплину… Казак сам по себе субъект нечистоплотный и неопрятный… Казачья масса еще настолько некультурна, что при исследовании психологических сторон этой массы приходится заметить сходство между психологией казачества и психологией некоторых представителей зоологического мира…». А в заключение этой тирады делался самый главный вывод: «Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции».

Если это не перлы человеконенавистнической идеологии, то что это? Откровеннее не скажешь: казаки – это звери, животные, компоненты зоологического мира.

Публикация эта появилась вскоре после печально знаменитой директивы ЦК РКП(б) о расказачивании и должна была, видимо, перевести язык официальных предначертаний на язык ходовых идеологических клише и геноцидной практики.

Возникает вопрос: могла ли быть принята директива ЦК РКП(б) о расказачивании без ведома Ленина, тогдашнего лидера большевистской партии?

Те современные историки и политики, которые глумятся над трагической судьбой казачества, наверное, и не подозревают, как они неоригинальны, всего лишь повторяя Троцкого и других идеологов и творцов казарменного социализма. Советская власть считала, что казачество должно было исчезнуть, расказачиться. И об этом откровенно говорил М.И. Калинин на Первом съезде трудового казачества в феврале 1920 года. Он вынужден был признать (ведь перед ним сидели люди, знавшие правду), что до революции «…у казаков было построено хорошее хозяйство, и, по официальным данным, в наших казачьих областях многие из казаков жили лучше крестьян… По существу казачество никакими преимуществами и привилегиями от старого царского правительства не пользовалось, да и не могло пользоваться, ибо оно лицемерно эксплуатировалось царским правительством и сознательно отделялось от всего прочего населения. Правительство, стараясь отделить казачьи области, внедряло в них особый казачий дух, особенный патриотизм, старалось внушить им мысль, что они являются лучшими сынами России. По существу они были наиболее некультурным слоем населения. Это была наиболее задавленная воинскими нарядами крестьянская масса».

«Многие казаки думают, – продолжал Калинин, что советская власть, появившись на Дону, сейчас же должна приступить к коммунистическому строительству, т.е., по их мнению, ломать и коверкать весь казачий быт и превращать в коммунистический рай их области, или, как говорят, расказачивать».

Калинин разъяснил, в чем же состоит политика советской власти в отношении казачества: «Конечно, советская власть нравственно обязана расказачивать казачество, и она будет расказачивать, но в каком отношении? Расказачивать – это не значит снимать или срезать красные лампасы с брюк, обыкновенное украшение, которое привыкло носить все казачье население. Расказачивание состоит не в этом, а в том, чтобы в казачьих областях были проведены железные дороги, чтобы казацкая женщина поднялась на более высокий уровень культурного развития, чтобы с казачьего населения были сняты особые воинские повинности, которые тяготели над ним раньше, чтобы казаки несли такую же воинскую повинность, какую несет и весь русский народ.

Если вы только вникните, в чем состоит сущность этого расказачивания, то вы увидите, что оно не должно идти вразрез с интересами казачьего населения, а должно им только приветствоваться».

Если сопоставить слова Троцкого, сказанные им о казачестве в конце 1917 года, со словами Калинина на съезде трудового казачества, то окажется, за два с лишним года политические деятели, от которых зависела судьба казачества, так и не поняли, что оно представляет собой своеобразную этносоциальную группу, имевшую свою историю, экономику, культуру. Нет, считали они, это всего лишь «некультурный слой населения».

Политика расказачивания получила на съезде свое логическое завершение. Репрессивные военные меры, нанесшие казачеству сокрушительные, смертельные удары, завершились мерами административными. Казачьи территории исчезли с карты страны…

(Продолжение следует)

Автор: Олег Щёлоков,
доктор исторических наук