Почерк мастера
Тихая улочка, скромный палисадник, в котором спрятался дом-музей известного уральского художника Сакена Гумарова. Здесь многие годы была его мастерская, а теперь хранится его творческое наследие. Друзья вспоминают, Сакен Гумаров и сам был человеком скромным, нескромным, пожалуй, был его талант – искрящийся, заразительный и яркий.
Не каждому понятный, но имеющий исключительную особенность в своем творчестве, он не мог оставлять равнодушным никого. Его картины или искренне любили и проникались ими раз и навсегда, или сразу не принимали. И самому автору это было вполне понятно. Он говорил, что каждый воспринимает его творчество в меру своей подготовленности. Сегодня в музее хранятся всего лишь 25 картин, хотя когда-то их было около 100. Многое продано в частные коллекции, в том числе вывезено за границу, а также является собственностью одного из банков в Уральске. Но где бы ни находились яркие, сочные, пропитанные энергией полотна, они, как осколки разноцветной разбитой мозаики, собранной невпопад, по-прежнему радуют своего зрителя.
В этом музее не бывает много посетителей, заходят лишь иногда. Организованно приводят учеников школ и воспитанников школы искусств имени Сакена Гумарова. Ребята могут увидеть личные вещи художника – мольберт, банки с кистями на рабочем столе, залитом краской, коран с четками, который когда-то хранился в его доме. На стенах фотографии его семьи, друзей. Здесь же и его документы. Музей был открыт в 1995 году.
Сакен Гумаров – член Союза журналистов СССР, член Союза художников Казахстана. Живописью занимался 30 лет. О себе писал: «Рисовал с тех пор, как помню себя, работал только в масле. Не ограничивал себя жанрами, темами, также не зацикливался на национальном, классовом, социальном и расовом различиях. Косвенно и страстным образом на творчество влияла музыка, архитектура и поэзия».
Музей открыт уже после его смерти. Так же после смерти некоторые его полотна выставлены за границей. Прошли выставки в Венгрии и Чехии. В 1990 году в Алматы художник познакомился с известным венгерским тюркологом Йожефом Тормой, бывшим тогда послом Венгрии в Казахстане. Восхищенный работами Гумарова, дипломат пообещал выставить произведения в Будапеште на одной из престижных выставок. Но при жизни художника этого сделать не успел. Позже Торма все-таки побывал в Уральске, посетил могилу художника, музей, сблизился с его семьей. Он решил: даже если Сакена уже нет в живых, его душа сохранена в картинах, поэтому выставка все же должна состояться. Венгры встретили творчество казахстанца восторженно. Было много позитивных откликов, его творчество отмечено дипломом. Следующая выставка состоялась в 2002 году в Праге во время саммита Казахстана и Чехии. Она была посвящена двум самым известным казахским художникам: нашему земляку Сакену Гумарову и пейзажисту Жанатаю Шарденову. После этой выставки картины Гумарова номинированы на премию Сальвадора Дали, но за неимением альбома европейского стандарта премия так и не была присуждена. Альбом, соответствующий европейскому образцу, выпущен только к 70-летию художника в местной полиграфической корпорации при поддержке областного акимата.
Сакен Гумаров родился в Бокейординском районе в 1937 году, в небольшом ауле, спрятавшемся среди песков. Но именно эта «скучная» картина переливающихся под солнцем барханов дала волю его фантазии. Еще в детстве в его голове рождались неповторимые, причудливые образы, которые потом он отразил на своих полотнах.
В своем интервью он часто говорил, что в каждом художнике заложена генетическая память прошлого, которая ведет за собой. В детстве он мог часами проводить время среди барханов и наблюдать, как движутся пески. Он действительно слышал, как они стонут, поют, живут. И уже позже понял, что каждая песчинка несет в себе память ушедших цивилизаций. Он так и не смог принять распространенное выражение «голая степь». Уверял, что это не так, там есть жизнь, которую он чувствовал. Он видел цветные миражи, и эти краски потом тоже были в его полотнах. Он чувствовал вибрации, и эти знания ему словно кто-то передавал. Мастер верил, есть мировая душа и мировой разум. В современном мире все завязли в материализме и совсем забыли о духе, поэтому своим творчеством он хотел помочь людям вспомнить об истинном.
Практически сразу после его рождения умерла мать. Мальчика отдали на воспитание в бездетную семью родного дяди. И это сыграло потом важную роль в его жизни. С юных лет он был неординарен и отличался от своих ровесников. Он любил учиться, и был очень любознательным, много читал и всем интересовался. А после окончания школы вдруг поехал в Москву и поступил в ГИТИС, откуда потом ушел. Затем был Ленинградский институт театра, музыки и кино, его Гумаров, к сожалению, тоже не закончил. Через два года он вернулся назад. Стал работать на местном телевидении режиссером. В это же время продолжал писать стихи. В 1988 году стал первым режиссером-постановщиком фильма «Наурыз думан». Его коллеги, с кем он тогда работал, вспоминали: за какую бы работу ни брался, старался быть правдивым. Его интерес к режиссуре понятен – дядя, у которого он воспитывался, был художественным руководителем районного театра. С юных лет будущий художник наблюдал, как создаются театральные декорации, как рождаются образы. Уже потом он сам создаст телевизионный кукольный театр и будет уверен, талантливому человеку не стоит замыкаться на чем-то одном.
Он параллельно писал несколько холстов. Сначала – линия, потом – наполнение цветом. Все его картины как бы составляют оркестровку. Иногда оставлял работы, возвращался к ним через некоторое время. Работал, никогда не думая об итоге. И только когда холст был закончен, сам до конца начинал понимать, автором какой картины он стал в этот раз.
Современные искусствоведы определяют стиль Сакена Гумарова как авангардизм. Украинские ученые даже считают его основоположником нового в живописи направления. Свое направление в творчестве он сравнивал нередко и с национальным творчеством¸ находил сходства. И это правда. Достаточно вспомнить войлочные кошмы, различную домашнюю утварь с национальным зооморфным или космогоническим орнаментом.
Сакен Гумаров прожил недолгую, но яркую и насыщенную жизнь. Рисование для него было естественным и гармоничным состоянием души, а не задачей. Он был убежден: настоящий художник не тот, кого признали или наоборот, не признали. Художник – это судьба, и всю свою сознательную жизнь он верил в свою судьбу. И свои сокровенные мысли, а также душевные переживания доверял холсту, над которым в данный момент работал.
