Почему не наступила «борная лихорадка»
С горы Сасай, что на южном берегу Шалкара, с высоты 94 метра открывается потрясающий вид. Прямо внизу – полигон «ЗапКазРЭК», где ежегодно проходит конкурс профессионального мастерства энергетиков, справа – посёлок Сарыомир. Поближе к воде– юрты: здесь развивается зона отдыха… Красота! Но именно там, в Сарыомире, в июне 2013-го, от одного старожила довелось услышать безобидную вроде бы фразу: «У нас тут могла совсем другая зона развиваться… Нефтяная!».
Совершенно секретно
Буквально то же совсем недавно услышал от геолога из Актюбинской области Владимира Каменского, о встрече с которым на аллее нефтяников и газовиков рассказывалось в корреспонденции «Уважайте историю!» («Информбиржа news», 08.03.2018). Каменский упомянул, что в 1964 году его коллегу срочно командировали на озеро Шалкар. Дело в том, что до 1968 года здесь работала крупная геолого-разведочная экспедиция, в которую собрали специалистов с разных регионов Советского Союза. Об этом же, кстати, мне говорил и академик Виктор Киянский.
Что же искала экспедиция? Не только нефть, но и соли! Здесь нашли только проявления «чёрного золота», а вот соли оказались действительно уникальными с высоким содержанием калия и бора. Поскольку соединения бора считались стратегическим сырьём, большинство результатов исследований находилось под большим секретом, и вслух об этом не говорили. Да это и понятно: таких месторождений в мире единицы! Мощное же развитие ракетной и атомной техники требовало этот незаменимый элемент во всё больших количествах.
Уже в начале 1960-х годов стало известно, что американские сверхбыстрые и лёгкие стратосферные самолёты заправлялись с использованием бороводородного топлива. Успешными оказались его испытания в воздушно-реактивных двигателях крылатых ракет. Так как температура сгорания бора почти вдвое больше, чем у углерода, это позволяло при заданной дальности полёта заметно уменьшить габариты самолёта, увеличить скорость и полезную нагрузку и сократить разбег при взлёте.
Не меньшее значение приобрёл бор и его соединения при строительстве атомных реакторов. Способность бора активно захватывать нейтроны используется для защиты от нейтронного излучения и изготовления поглощающих стержней реакторов. Можно перечислить ещё множество назначений не только бора, но и борной кислоты, тетраборатов, которые требовали всё больше сырья.
«Ароматы» против арбузов
Для начала его промышленной добычи разработали специальный проект строительства к озеру Шалкар узкоколейки. Но практически в это же время на озере Индер в тогдашней Гурьевской области работала ещё одна геолого-разведочная экспедиция, открывшая такое же месторождение. Проект перекочевал туда, а месторождение на Шалкаре законсервировали, – как писал позже Виктор Киянский, «борной лихорадке не суждено было сбыться».
Может, это и к лучшему, ведь технологии добычи и переработки не отличались совершенством и наверняка бы отрицательно повлияли на экологию Шалкара. Об этом тем более не стоит забывать в контексте возросшей сейсмоопасности в регионе, вызванной добычей нефти и газа.
На Актюбинском химическом заводе (ПО «Фосфохим») ещё в годы Великой Отечественной войны в оборонных целях началось производство борной кислоты и солей на её основе. Это производство оказалось очень интенсивным, но несовершенным: в 1972-м экологи обнаружили загрязнение подземных вод бором в районе города Алга. Главным источником загрязнения оказались так называемые шлаковые пруды Актюбинского химзавода.
В скважине режимных растворов Актюбинской гидрогеологической экспедицией зафиксировано содержание бора в 561 мг/л. Такой раствор можно использовать для промышленной добычи, а не возить соли издалека. В поверхностных водах Илека у старых прудов-накопителей концентрация бора составила приличную величину – 22,8-83,2 мг/л. Дальше бор стал попадать в Урал, Каспий, а по каналу Шалкар-Урал в озеро…
Впрочем, и на стадии разведочного бурения случались странные истории. Именно во время работы на Шалкаре упомянутой экспедиции, впервые опробовался метод бурения с намороженной площадки прямо в озере. В 300 метрах от берега с помощью водомётов наморозили толстый слой льда, установили буровую и начали работы. Когда прошли около 800 метров, произошла авария. Буровую просто сдёрнули, даже не законсервировав скважину!
В 1967 году пробурили скважину, из которой хлынула вода с резким запахом сероводорода. Может, и с лечебными свойствами, но это никто не исследовал. Долго местное население страдало от таких «ароматов», особенно когда ветер дул в сторону Сарыомира, пока скважину не законсервировали.
Сегодня в такое трудно поверить, но у многих весной в этом посёлке цвели яблони, вишни, а из огороженного и выложенного камнями родника сторож развозил воду в бочке. Плотину сделали там, где били родники, для скота оборудовали загон. В 1965-1966 годах недалеко от берега выращивали арбузы! В то время местное начальство каждую весну бесплатно раздавало всем желающим деревья для посадки около своих домов.
Вернуться бы к прежнему состоянию экологии Шалкара, и действительно не стоит превращать его в нефтяной и соляной «Клондайк»!
