От Белостока до Эльбы

13 апреля 2017
0
1878

Из воспоминаний бывшего политработника, гвардии старшего лейтенанта Г.И. Уразалиева

Г.И. УразалиевИзвестие о начале Великой Отечественной войны застало меня в Джамбуле, где я работал заведующим районо, а затем секретарём облисполкома.

По приказу Казвоенкомата в октябре 1942 года был направлен на учебу в Горьковское военно-политическое танковое училище.

После его окончания в феврале 1943 года я некоторое время служил заместителем командира танковой роты по политчасти, комсоргом батальона в учебных воинских частях, расположенных
в то время в городе Горьком.

Первое боевое крещение получил осенью 1942 года, когда приходилось отражать налёты фашистских самолётов, намеревавшихся разбомбить военные объекты, расположенные в Горьком, и в первую очередь Горьковский автомобильный завод.

Нас, курсантов училища, нередко по тревоге направляли на помощь зенитчикам. Мы также принимали участие в тушении пожаров, возникавших во время бомбёжки. Вскоре силами противовоздушной обороны округа был дан чувствительный отпор немецким стервятникам, после которого они к нам, в Горький, уже прорваться не могли.

В июне 1944 года меня направили в распоряжение политуправления МОВО для прохождения дальнейшей службы. Здесь мне посчастливилось попасть в 360-й Гвардейский тяжёлый самоходный артиллерийский полк, укомплектованный самоходными установками ИСУ-152. Вместе с ним, в должности агитатора полка, прошёл боевой путь от Белостока до Берлина, а затем дошёл до реки Эльба.

Памятных событий в нашей боевой жизни было много. Обо всём после долгих лет трудно вспомнить. Дневников, конечно, мы тогда не вели. Рассказывать о боевом прошлом в послевоенные годы мне не случалось. Всё, что тогда происходило, не казалось особо примечательным. Однако многое всё же осталось в памяти. А вот теперь, когда военное время уходит всё дальше в прошлое, отдельные эпизоды и события память как-то по особому ярко выхватывает из прошлого, и начинаешь понимать, как всё это было непросто и значимо для нашего народа. Я попробую восстановить некоторые эпизоды из моей боевой жизни, особенно касающиеся последних лет войны.

Хочу начать с Сандамирского плацдарма на реке Висла, который имел важное значение для решительного наступления советских войск по окончательному разгрому фашистов. 16 декабря 1944 года наш полк, выгрузившись на ст. Быстшица, сосредоточился в 12 км северо-западнее Люблина. Полк вошел в состав 383-й стрелковой дивизии 16-го стрелкового корпуса 33-й армии 1-го Белорусского фронта. Командующий фронтом был Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, член Военного Совета – генерал-лейтенант К. Телегин, начальник штаба – генерал -полковник М. Малинин. Полк сразу же приступил к подготовке материальной части и личного состава к большой наступательной операции. Эта подготовка чувствовалась везде и всюду. Нам приходилось бывать на переднем крае наших войск, чтобы с пехотными командирами согласовывать взаимодействие наших батарей со стрелковыми подразделениями и определить путь прохода через минные поля. Тут я воочию наблюдал сосредоточение наших артиллерийских частей. Орудий разных калибров и минометов было настолько много, что ступить негде. Они были искусно замаскированы, орудийные расчеты находились в укрытии.

13 января 1945 года в 8:30 началась артподготовка, которая продолжалась в течение трех часов. Артиллерийская канонада была такая сильная и мощная, что её звуки продолжали звучать в наших ушах и в последующие дни. Немцы, ошеломленные, быстро отходили в тыл, оставив за собой не только первый эшелон своей обороны, но даже второй и третий.

Наши самоходные установки, заняв открытые огневые позиции, прямой наводкой уничтожали противотанковые средства на переднем крае обороны противника. Тем самым они обеспечили прорыв передовым отрядам 383-й и 339-й стрелковых дивизий обороны на всю её глубину. В этот период полк стремительно преследовал быстро отходящего противника. Несмотря на тяжесть системы ИСУ-152, она совершала марш с боями в день до 40-50 километров.

После прорыва линии обороны личный состав полка всё время действовал в передовом отряде 383-й стрелковой дивизии и первым ворвался в город Побьянице, а затем в г. Калиш. Успешно форсировав реку Варта, мы штурмом овладели польским городом Костен, сильным узлом обороны противника.

В последующие дни, преследуя противника, наша 33-я армия подошла к границе фашистской Германии в провинции Бранденбург.

Политработники полка в этой наступательной операции находились вместе с танкистами, оказывали командирам подразделений посильную помощь в решении боевых задач. Роль политработника во фронтовой обстановке определяется той общей задачей, которая поставлена на данном этапе вышестоящим командованием перед воинской частью.

Цель командира и политработника едина, она заключается в том, чтобы умело, со знанием дела выполнить боевой приказ, чтобы личный состав вверенного подразделения сознательно, с чувством высокой ответственности обеспечил его выполнение.

Леонид Ильич Брежнев в своей книге «Малая земля» очень метко определил место и роль политработника в бою: «Большинство наших политотдельцев, политруки, комсорги, агитаторы умели найти верный тон, пользовались авторитетом среди солдат, и важно было, что люди знали: в трудный момент тот, кто призывал их выстоять, будет рядом с ними, останется вместе с ними, пойдет с оружием в руках впереди них. Стало быть, главным нашим оружием было страстное партийное слово, подкрепленное делом – личным примером в бою. Вот почему политические работники стали душой Вооруженных Сил».

Большую работу, конечно, политработники вели перед боем. Здесь надо было дойти до каждого солдата, предстояла работа с личным составом в целом и индивидуально. Обычно перед большим сражением, проводились короткие митинги. Тут зажигательная речь командира, политработника, выступления бойцов имели исключительное значение для успеха боя. После таких митингов и бесед бойцы обретали какую-то особую силу, уверенность в себе, ибо видели и чувствовали коллективизм, сплоченность своих товарищей по оружию.

Сидят: в центре комполка Краснин, начальник штаба, зам. по политчасти; стоят: агитаторы полка, слева Г.И. Уразалиев

Мне вспоминается один примечательный случай. Я писал выше, что наши части с боями подошли к границе Германии. Перед этим в полку был проведен митинг. Цель состояла в том, чтобы у бойцов вызвать высокую гордость за то, что мы не только отстояли свою Родину, но и вышвырнули гитлеровских захватчиков с нашей священной земли, с боями дошли до немецкой границы.

Основная задача теперь заключалась в том, чтобы добить фашистского зверя в его собственном логове. Заместитель командира полка по политчасти гвардии майор Казаченко поручил мне подобрать несколько человек для выступления на митинге, желательно из тех, кто наиболее сильно пострадал от фашистского нашествия. Это сделать оказалось не так трудно, ибо у нас в части было немало товарищей из Украины, Белоруссии, которые могли рассказать о зверствах фашизма на их Родине. У одних фашисты сожгли хату, зверски убили родителей, у других угнали братьев и сестер в Германию на подневольную работу. Были и побывавшие в плену и испытавшие на себе все ужасы пыток и издевательств гестаповцев в концлагерях. Они чудом спаслись и сейчас с оружием в руках били фашистов. Их выступления были волнующими, полными ненависти к фашистам. К концу митинга ко мне подошел гвардии старший лейтенант Тимофей Чирков, который тоже хотел выступить. Я как-то не особенно поддерживал его в этом, поскольку он из Кустанайской области, так сказать, из глубокого тыла, полагал, что вряд ли у него найдётся сказать такое, что может заинтересовать бойцов. Но он всё-таки выступил. Сначала сделал небольшой упрёк в мой адрес, сказав, что земляк мой (мы были не только земляками, но и большими друзьями) мне не дает слово, но хочу высказать перед товарищами и свою ненависть к фашистам. Хотя у меня хата целая, родители живы и здоровы, но нас четверо братьев и все мы воюем на фронте, двое погибли. Кроме того, говорил он, у меня была невеста из Смоленщины, я познакомился с ней, когда служил в армии в тех краях, собирались пожениться. Но нашей мечте не было суждено сбыться. Началась война, я со своей частью ушел на фронт. Она тоже добровольно пошла в партизаны, была связисткой, но попала к врагам и её замучили в гестаповских застенках. Об этом только вчера сообщила мне в письме её сестра.

– Отомстим же, товарищи, за наших отцов и матерей, братьев и сестер, за наших боевых подруг, павших от рук гитлеровцев в борьбе за нашу Родину. Будем бить фашистов в их берлоге. – С такими словами он сошел с самоходки, с нашей импровизированной трибуны. Бойцы поддержали его слова дружными аплодисментами. Забегая вперед скажу, что мой земляк Чирков свое слово сдержал с четью. Он закончил войну в Берлине и вышел вместе с нашими войсками на Эльбу. Грудь его украшали боевые ордена и медали, полученные за доблесть и мужество в боях.

На этом митинге шла речь и о том, чтобы лояльно относиться к мирному населению Германии, которое жестоко обмануто гитлеровцами и теперь испытывает на себе все тяготы войны. Нам, политработникам, приходилось вести широкую разъяснительную работу среди бойцов, чтобы избежать нежелательных явлений.

Фронт продвигался все дальше. Из литературы послевоенного периода нам стало известно, что Верховное Главное Командование в то время разрабатывало Берлинскую операцию, которую должны осуществить войска 1-го, 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Ближайшей задачей в этот период было форсирование реки Одер. Эту операцию провела наша 33-я армия совместно с 69-й и 8-й армиями 1-го Белорусского фронта. Ко 2 февраля 1945 года мощным огнем самоходок с открытых огневых позиций полк обеспечил форсирование реки Одер и захват плацдарма на ее западном берегу в районе города Фюрстенвальде, недалеко от Франкфурта-на-Одере. Силами 69-й и 8-й армий был занят также плацдарм у города Кюстрин (севернее на 50-60 км), который впоследствии и стал главным направлением фронта в наступлении на Берлин.

(Продолжение следует)

ВСЕ РАЗДЕЛЫ
Top