Особо ответствен
Для выполнения плана развития страны, состоящего из Плана нации «100 шагов…», проводится ряд реформ. Коснулось это и судебной системы. Проблема качественного комплектования этого корпуса существовала всегда. Но особенно актуальной она стала сегодня, когда в значительной степени изменились общественно-экономические отношения. В этих условиях стоит задача с максимальной объективностью выявлять лиц, способных осуществлять эту деятельность. О требованиях к кандидатам в судьи в свете назревающих реформ, главных приоритетах правовой политики мы беседуем с судьей Специализированного межрайонного суда по уголовным делам ЗКО Райбеком Хайрбековым.
– Президент страны назвал слабыми звеньями судебной системы отбор судей, неэффективность квалификационных требований к ним, коррумпированность корпуса. Каково Ваше мнение?
– Все верно. В Казахстане юристы даже без опыта участия в процессах могут быть судьями. Иногда это приводит к появлению в нашем корпусе низкоквалифицированных специалистов. «Судьи не должны быть закрытой наглухо корпорацией и находиться вне общественной критики – лекарства от коррупции в судейских рядах. Следует ужесточить квалификационные требования к судьям. Кандидат, претендующий на место в судейском корпусе, должен иметь не менее 5 лет стажа работы в судебной системе, а не нотариусом, в МВД, полиции или юридическом вузе», – сказал Глава государства.
Как у нас обычно происходит. Люди, достигшие 25 лет, с 2-годичным стажем в юриспруденции, могут подать заявку на сдачу квалификационного экзамена на должность. Далее они проходят стажировку в областных судах, пленарных заседаниях, получают заключение, зачисляются в кадровый резерв и становятся кандидатами в судьи. Не мудрено, что одним из первоочередных вопросов нового законодательства рассматривается подготовка кадрового резерва в магистратуре института правосудия Академии государственного управления при Президенте РК в Астане. В магистратуре готовят кадры только судейского корпуса, обучение очное, 2-годичное. Именно специализированное обучение позволит значительно улучшить качество работы. Магистрант, окончивший обучение, получает диплом магистра права, сдает экзамен ВСС, и уже без стажировки зачисляется в кадровый состав. Этого также недостаточно. Правильно заметил Абай Рахметуллин, председатель надзорной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РК, «участие в конкурсах кандидатов на занятие вакантных должностей судей необходимо сделать обязательным». Таким образом, результатом обучения в магистратуре института правосудия должен стать выпуск кандидатов в судьи. Выпускник магистратуры обязан быть универсальным: четко разбираться как в уголовном, так и в гражданском, административном, финансовом праве, то есть плодотворно работать в любом суде. Предполагается, что на судейскую должность будут допускаться только выпускники данной магистратуры, правда, все это пока на уровне проекта. Что касается стажировки. Если сейчас у нас определено время ее прохождения от 6 месяцев до 1 года, то теперь планируется продление до 2 лет, причем с отрывом от основного места работы стажера. Это необходимо для полного изучения специфики работы судов, приобретения практических навыков. Второй год обучения должен представлять практическую составляющую. Также новое законодательство предполагает, что при назначении судья будет проходить испытательный срок в течение 2-х лет. И если областной суд, пленарное заседание дадут отрицательную характеристику, то про карьеру судьи можно забыть, им уже не станешь никогда. Но опять это только планируется.
– Райбек Сериккалиевич, как Вы стали судьей?
– Я окончил как раз магистратуру института правосудия в Астане, очно. Потом прошел стажировку и с формулировкой «годен», если так можно выразиться, был назначен судьей. Три с половиной года работаю в Специализированном областном суде по уголовным делам, как известно, в нем рассматриваются особо тяжкие, резонансные и зачастую громкие дела. Трудно, в первую очередь, психологически. Ведь у каждого преступника есть родители, которые никак не хотят мириться с тем, что их сын или дочь совершили злостное деяние, как правило, не соглашаются со сроками наказания. В основном это сбытчики наркотических средств, наркоманы со стажем. Иногда и укоры слышишь в свой адрес, и проклятия, всякое бывает. В связи с чем согласен с новыми требованиями: судьей может стать тот, кому исполнилось 30 лет (ранее разрешалось с 25-летнего возраста). Считаю, что к этому моменту человек более устойчив психологически, подготовлен житейски, что ли. Ведь порой приходится выносить и большие сроки наказания, и пожизненные. В мою бытность нашим судом вынесены два таких приговора: в отношении Имашева, который убил женщину с 7-летним ребенком, изнасиловал несовершеннолетнюю девушку, а потом заставил ее же поджечь дом, где находились мать и брат; по поводу убийства местного предпринимателя Виталия Каркулы.
Другими словами, специфика работы судей требует не только наличия необходимых профессиональных качеств, но и запаса психологической прочности. Несоответствие индивидуально-психологических качеств личности весьма специфическим, порой очень жестким требованиям труда в судебной системе может способствовать возникновению у некоторых состояния психического перенапряжения и, как следствие, возникновению расстройств и заболеваний. Кстати, вопрос психодиагностического обследования кандидатов не раз становился предметом обсуждения, и вот назрела необходимость введения подобного обследования, которое будет являться одним из этапов профессионального отбора кандидатов на должность судьи, представляя собой процедуру тестирования, основанную на использовании научных методов психодиагностики.
Действительно, вынести суровый приговор, пусть и по закону, порой нелегко, нужны железные нервы. На смертную казнь в нашем государстве ввели мораторий, а во многих странах она в законе.
– Как Вы считаете, может, у нас поторопились с мораторием?
– Вопрос на самом деле непростой. Здесь много «за» и «против». Я бы как судья некоторым уголовникам вынес бы смертную казнь, честное слово. Я говорил уже об Имашеве. Это не человек – нелюдь. Совершив такие страшные преступления, он ни на грамм не раскаялся, на судебном заседании вел себя развязно, нагло. То есть понимал, что жить он по-любому будет, пусть и в тюрьме. Считается, что пожизненное заключение тяжелее, чем смерть. Спорный вопрос. Какая ни есть, но это жизнь. Вот для таких подонков как Имашев, считаю, смертная казнь нужна. Потом. Ведь все непредсказуемо. Возьмем, к примеру, Киргизию, Грузию, где произошла стихийная революция, и все преступники, рецидивисты вышли на волю. Чем они стали заниматься? Тем же – убивать и насиловать. Вот таким, на мой взгляд, только смерть.
Однако здесь есть и обратная сторона. Когда в нашей стране еще не было моратория на смертную казнь, в статье 96 УК РК – убийство, внизу было такое примечание: лицо, исполнившее приведение приговора в действие, законом не преследуется. То есть тот, кто исполнил эту смертную казнь, объявляется вне закона. А фактически, мы порождали узаконенных убийц. И эта философия тоже имеет право на свое существование. Судья выносит смертный приговор, а кто-то же его должен исполнить, то есть убить. Об этом, кстати, мало кто задумывается.
Специалисты думали-думали, в результате вынесли такой мораторий. По-моему, смертная казнь все-таки должна предусматриваться уголовным законодательством. И я уверен, в конечном итоге мы придем к этому. Полупсихи, полулюди, забирая жизнь невинных, точно знают, что останутся жить. А вот страх перед предполагаемой смертью, как мне кажется, может остановить.
