Одесса не сдаётся
Прошло три года, как в Одесском Доме профсоюзов сожгли людей – тех, кто выступил против Киевского майдана. До сих пор не названы виновные этого варварства. По логике украинских властей, «они сами себя сожгли».
По официальным данным, погибших сорок шесть человек. Но в Одессе считают, что их больше ста. Трупы в здании пересчитывали те, кто убивал. Кроме них на пепелище никого не пускали. Кто сгорел заживо, кто разбился, прыгая из окон, кого добивали уже на земле.
Вырвавшимся из горящего здания шансов тоже не оставляли: их добивали дубинками и прутьями. «Нас повалили на пол, всех мужчин, сказали: «Всем лежать!», – рассказывал в больничной палате один из выживших. – Начали бить битами по голове и по спине. Потом нас вывели на пожарную лестницу и через задний ход. И нас кинули в лужу, и в луже нас били битами боевики «Правого сектора», продолжали добивать».
В некрологе депутата Одесского областного совета Вячеслава Маркина напишут: «Второго мая забит до смерти на Куликовом поле».
Людей в здании убивали каким-то газом, они теряли сознание от удушья. Врачи говорили: у многих не было ожогов кожи, у них сгорели легкие.
Поверить, что все это происходило в городе-герое Одессе, невозможно. Но это было. Одесситы называют этот день самым страшным со времени немецкой оккупации.
Все думали: неужели Одесса это стерпит, неужели не восстанет? Легко говорить со стороны. Город заполнили правосеки, было создано специальное подразделение для подавления протестов. Не давали даже провести панихиду на месте гибели людей. На Куликовом поле, где и располагался мирный антимайдан, радикалы праздновали победу.
«Центр города набили войсками, прочим вооруженным сбродом и военной техникой буквально под завязку. Для того чтобы у одесситов окончательно испарились всякие сомнения в оккупационной природе нынешнего режима, киевские остолопы не нашли ничего лучшего, чем пустить вперед американские «хаммеры», – пишет в Сетях один из очевидцев тех событий. – Накануне мрачной годовщины бандеровская «безпека», ошибочно именуемая «службой безопасности Украины», лютовала в городе так, что и румынская сигуранца, времен предыдущей оккупации, наверняка обзавидовалась бы. Хватали всех подряд, в том числе и родственников так называемых «террористов» и сепаратистов…»
«Она не бандеровская, она – оккупированная»
«Одно дело демократически и цивилизованно протестовать против тогда ещё призрачного фашизма, другое дело бороться против этого фашизма в окопах, – пишет одессит Юрий Селиванов. – Кто тогда мог поверить, что новое «европейское либеральное» правительство начнёт стрелять из автоматического оружия по мирным демонстрантам? Я и сам не верил, пока не начались убийства в Мариуполе. Кто в мае мог поверить, что европейскими ценностями для украинского народа окажутся ракеты из Градов? Я и сам не верил, пока не увидел первую колонну Градов в середине мая, ехавших в Донбасс, усмирять народных ополченцев с охотничьими ружьями на блокпостах. В июне уже никто не удивлялся обстрелами из тяжёлой артиллерии жилых кварталов городов, и никто не удивлялся авианалётам… Убийства стали обыденным делом. Могу сказать, что Киев усмирил неспокойный регион, усмирил кровавыми расправами. Конечно, это ненадолго. Государство стремительно разлагается снизу доверху. В какой-то момент страх пройдёт. И это станет последними днями Украины».
Порошенко перед выборами в Верховную Раду приезжал в Одессу. И сказал то, чего никогда не скажет, протягивая руку с европейских трибун за очередным кредитом. Он сказал, что «Одесса стала бандеровской». «Лучшего комплимента для Одессы для меня не существует!», – закончил Порошенко.
«Одесса не бандеровская – Одесса – оккупированная», – взорвался негодованием Интернет.
«Пан Порошенко сильно ошибается. Основанная русским народом и французским герцогом на русской службе, Одесса конечно не стала «бандеровским городом». Точно так же, как не стала она в 1919 году французской, а зимой 1941 года – немецко-румынской. Одесса – оккупированный город, где бесчинствуют сжегшие десятки людей кровавые палачи, – пишет российский политолог Егор Холмогоров. – Ну и, разумеется, ни о каком справедливом поиске виновников трагедии 2 мая в условиях, когда эти виновники предстают у Порошенко героями, остановившими «сепаратистов» и сделавшими Одессу «бандеровской», не приходится. Одесса не сдалась. Она ушла в подполье, в партизанские отряды на Донбассе, в крымскую эмиграцию. Но она, конечно, вернется».
«Оборонять до последней возможности»
«Ах, Одесса, жемчужина у моря, ах, Одесса, ты знала много горя», – поют одесситы. Но никогда она не знала такого унижения как сейчас.
В годы Великой Отечественной войны Одесса держала оборону 76 дней. Первый авианалет на город фашисты совершили через месяц после начала войны. К тому времени в Одессе уже была сформирована Приморская армия. Командующий армией генерал Софронов получил приказ Ставки: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот». Так начиналась оборона Одессы, вошедшая в историю как одна из ярких страниц Великой Отечественной войны.
Отборные части немецкого вермахта и румынской армии наступали. Приморская армия оказалась отрезанной от Южного фронта. 7 августа 1941 года после захвата города Вознесенска возникла прямая угроза выхода немецких и румынских войск к Одессе. 8 августа в городе было введено осадное положение.
Для обороны Одессы, помимо сил Приморской армии, были сформированы два полка морской пехоты из моряков, служивших на кораблях Одесской военно-морской базы, а также подразделения народного ополчения. Группировка обороняющихся к началу августа составляла 34,5 тысячи человек. В осаде и штурме Одессы в составе 4-й румынской армии и 72-й пехотной дивизии вермахта принимали участие 340 тысяч солдат и офицеров. Нужно было отражать попытки противника взять город сходу и готовиться к длительной обороне. Десятки тысяч одесситов вышли на строительство оборонительных сооружений. С моря город прикрывал отряд кораблей. Они же вывозили из Одессы женщин, детей, предприятия, ценности. Обратно в Одессу доставляли оружие, боеприпасы, продовольствие. Но это не могло обеспечить потребностей.
В Одессе не было предприятий оборонной промышленности, и на производство оружия перешли имеющиеся заводы и фабрики. Для производства противопехотных мин в качестве корпуса использовали жестяные банки из-под консервов, для противотанковых – коробки из-под киноплёнки. На производство миномётов пошли трубы с Одесского нефтеперерабатывающего завода. Была изобретена и собственная конструкция ручной гранаты.
А на тракторном заводе делали танки. Просто обшивали трактора корабельной сталью и устанавливали на них пулеметы. Назвали по-одесски с юмором: танк НАИ-1. Что означало «На испуг-1». Первый раз их применили в Южном секторе во время ночной атаки. Когда эти странные сооружения, светя фарами и завывая сиренами, двинулись на румынские позиции, солдаты в панике побежали. Таких машин было построено около 60-ти. А всего город дал своим защитникам 3 бронепоезда, 1262 миномета, более 1000 траншейных огнеметов, 210 тысяч ручных гранат и многое другое. В городе сформировали истребительный батальон порта, районные отряды обороны, а также женский оборонительный батальон. Одесские газеты в эти дни писали о героических бойцах, оборонявших город, о дружинниках, тушащих на крышах зажигательные бомбы, о необычайном патриотическом подъёме.
Рабочие отряды сражались отчаянно, шли в атаку, вооруженные лишь бутылками с зажигательной смесью, в рукопашной вырывали оружие у ошеломленного врага.
20 августа 1941 года немецкие и румынские войска возобновили наступление на город. Трем стрелковым и одной кавалерийской дивизиям Красной Армии противостояли 11 пехотных и три кавалерийских дивизии, одна моторизованная бригада и одна пехотная бригады противника. Ценой невероятных усилий врага остановили в нескольких километрах от города.
Но все резервы были исчерпаны, Одесса просила подкрепления. «Подкрепление будет, продержитесь несколько суток», – отвечали из Ставки. И подкрепление пришло – в Одессу из Новороссийска стали прибывать подразделения 157-й стрелковой дивизии. Но ситуация была критической, с восточной стороны румыны вышли на ближайшие подступы к городу. Они считали, что до взятия города остаются часы. Но в ночь на 22 сентября на побережье Чёрного моря в районе деревни Григорьевка с кораблей Черноморского флота и при их огневой поддержке высажен десант морской пехоты. 1929 бойцов и командиров 3-го Черноморского полка морской пехоты вышли в тыл частям, штурмующим Одессу. Одновременно в тыл румын был высажен воздушный десант. Десантники и морские пехотинцы атаковали противника и сумели продвинуться с боями на двадцать километров на запад и юго-запад от Григорьевки. Одновременно контрудар по румынским войскам нанесли 157-я и 421-я стрелковые дивизии Приморской армии. Силы десанта соединились с основными силами Приморской армии и продолжили наступление.
В результате этой операции были разбиты 13-я и 15-я румынские дивизии, захвачено большое количество пленных и трофейного оружия, освобождены несколько населённых пунктов на территории в 120 квадратных километров, линия фронта была отодвинута на 5-8 километров.
Одесситы были полны решимости отстоять город и стали готовиться к зимней обороне. Численность Одесского оборонительного района с учетом прибывшего подкрепления достигала 86 тысяч человек. Но 30 сентября 1941 года из Ставки неожиданно пришло распоряжение: «Храбро и честно выполнившим свою задачу бойцам и командирам ООР в кратчайший срок эвакуировать войска Одесского Оборонительного района на Крымский полуостров». Под угрозой был Севастополь, и в Ставке решили пожертвовать Одессой ради Севастополя – главной базы Черноморского флота.
Чтобы эвакуировать войска и гражданское население, части Приморской армии нанесли несколько ударов по румынской группировке и отбили очередную попытку наступления. За две недели октября 1941 года из Одессы эвакуированы 86 тысяч военнослужащих и 15 тысяч жителей Одессы, а также танки, орудия, автомашины, лошади и 25 тонн военных грузов. Эвакуацию прикрывали корабли Черноморского флота. 16 октября 1941 года от причала Одесского порта ушел последний корабль. Вечером того же дня в город вошли румынские войска. И сразу начались расправы над мирными жителями, в Одессе было много евреев и почти все они были или убиты или согнаны в гетто.
Но Одесса не сдалась. В городе действовали партизанские отряды, для этого идеально подходили одесские катакомбы. Одесса дала много героев. Среди них – снайпер Людмила Павличенко. Она участвовала в боях за Одессу и Севастополь. Про нее не так давно сняли фильм. После ранения ее отозвали с передовой, и она поехала в Америку уговаривать союзников открыть второй фронт. Знаменательный эпизод: перед импозантными господами выступает девушка в советской военной форме и говорит: «Я уничтожила 309 фашистов. Не кажется ли вам, джентельмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?»
Немцы много чего вывезли из Одессы. Румынам достались камни. Да, да, они вывезли к себе на родину брусчатку одесских улиц. Десять лет назад была в Бухаресте и мне сказали: «Камни, которыми вымощены улицы румынской столицы – из Одессы». Вот пусть там у себя их и топчут.
Одесса была под немецко-румынской оккупацией два с половиной года. 9 апреля 1944 года части 3-го Украинского фронта под командованием генерала армии Родиона Малиновского, нанеся поражение подразделениям 6-й армии вермахта и 3-й румынской армии, заняли северные кварталы Одессы. К утру 10 апреля при содействии партизан город полностью очистили от захватчиков.
Той веселой Одессы больше не будет?
И сегодня одесситы считают, что они оккупированы. Дольше и унизительней, чем румынами и немцами. Но они не смирились. Вот что пишет в Сетях одна одесситка.
«Друзья! Некоторые из вас пишут, что Одесса сдалась, что нашей Одессы больше нет. Да, издалека вам, может быть, так видится. Только я хочу вас, таких категоричных спросить: А вы попробовали бы без оружия сопротивляться вооружённым карателям?… Одесса не сдалась, она делает, что может… Ее мужчины ушли в ополчение, а не сидят по пивнушкам… Эти ребята знают, что их путь домой, в Одессу, лежит через освобождение сначала Донбасса, а потом всей Украины… Одесса не сдалась, она замерла от нестерпимой боли 2 мая… Она ждет своих мужчин из ополчения… И она их обязательно дождётся! Да, уже никогда не будет той бесшабашной, веселой Одессы, которую мы все знали и любили. Та Одесса уже умерла. Будет новая, не такая веселая, хотя одесский юмор трудно уничтожить. Навсегда запомнившая боль и гнев, она освободится от оккупации, и это будет русский город-герой Одесса… Она не сдалась…»
А я думаю, что и одесский юмор не умер. И он помогает сегодня одесситам жить.
