Незамутнённое прошлое
Однажды я напросилась на экскурсию в запасники нашего краеведческого музея. Написала заявку руководству и получила письменное разрешение от директора. Ожидала увидеть сокровища, но мне показали сундуки с каким-то, извините, барахлом. Самое интересное, что я там разглядела, было шёлковое полотно с вышитой картой Казахской ССР и нашей области. Интересным оно было для меня тем, что внизу была подпись авторов этой работы – сотрудниц областной газеты «Приуральская правда». Датировано это панно было послевоенным годом.
Может, конечно, правильно, что сокровищ мне не показали, ценностей там много и всем о них знать не обязательно.
И величает душа
Лет тридцать назад, пожалуй, единственный раз за все советские годы, краеведческий музей выставил экспонаты, относящиеся к истории Уральского казачества – знамена, иконы, предметы быта, оружие. И прямо с витрины один злоумышленник умудрился похитить саблю какого-то атамана с дарственной надписью самого императора. Потом эту саблю отыскали в Москве: вор пытался ее продать.
Лет двадцать назад музей сделал горожанам еще один подарок – выставку старинных икон, которые хранятся в запасниках музей. Сколько их там всего – государственная тайна. Сколько было передано в другие музеи, тоже неизвестно. На богатейшую коллекцию православных икон – старинных, византийского письма (ведь уральские казаки сплошь были старообрядцами) – уже давно «положили глаз» центральные музеи Казахстана и России. А когда-то их отдавали в музей бесплатно или за копейки: народ был воспитан в атеизме, и ценности того, что валялось по чердакам и подвалам, даже не представлял. В студенческие годы мне однажды показали дверь в сарай, которая была большой старинной иконой, написанной на толстой доске. Библейская сцена, изображенная на иконе, оказалась с внутренней стороны сарая. То ли таким образом хозяин спас ее от сожжения, то ли приспособил к хозяйственным нуждам. Но такая большая икона могла украшать только храм.
Когда разрушали церкви, многие жители разбирали иконы по домам и прятали от надругательства и уничтожения. И, конечно, в каждом доме были свои. Но сколько бесценных сокровищ было уничтожено и вывезено из города за годы «воинствующего атеизма», даже представить трудно.
Музейные работники ходили по дворам, ездили по бывшим станицам и скупали иконы, старинные вещи: музею на эти цели выделялись деньги. Когда под областной музей отдали собор Михаила Архангела, то там обнаружили груды икон под многолетним слоем птичьего помета. Специалистов, способных оценить их ценность и время написания, в Уральске не было. Тогда пригласили специалистов из Новодевичьего монастыря. И обнаружили среди хлама и пыли бесценные сокровища иконописцев XVII-XVIII-XIX веков.
С тем временем связана одна криминальная история. В Старом соборе работали минские студенты, и часть икон решили похитить. То ли отправили их посылкой, то ли, уезжая, прихватили с собой. Но пропажи хватились и вернули с помощью КГБ.
Та единственная выставка из запасников нашего музея продлилась недолго. Наверное, во избежание нежелательных эксцессов ее быстро закрыли, и с тех пор иконы, лет двести до этого не видевшие света, снова были надежно укрыты в запасниках.
Но впечатление от той выставки у меня осталось до сих пор. Потемневшие лики и чистый, ясный, живой, грустный и понимающий взгляд. Как будто не ты на них, а они на тебя смотрят из глубины веков.
За каждой иконой – целая история. Трудно представить, в каких круговоротах событий они побывали за сто-двести-триста лет. На многих следы надругательства. Одна икона порублена саблей. Безбожника-красноармейца или отчаявшегося в Божьей помощи казака? Огромная доска, изображающая ангела-хранителя под Знамением Богородицы, и вовсе изуродована. Кто-то, пытавшийся приспособить ее под хозяйственные нужды, спилил закругленный верх, на котором была изображена голова Богоматери.
Многие иконы имеют дарственные таблички, что облегчает задачу выяснить их происхождение. Жалко только, что они вновь упрятаны в запасники, а место им – в храмах, где и находились когда-то. Но это вопрос не только религиозный и нравственный, но и юридический. Музейные ценности принадлежат государству, а Церковь от государства отделена.
Меня поразила надпись на одной из икон, изображающей Деву Марию. Это икона, датированная XVIII веком, хранится в нашем краеведческом музее и ее однажды смогли увидеть посетители на выставке. Надпись эта гласит: «Величает душа моя». То есть, глядя на неё, у человека возвышается душа.
Богородица «Ущепетая»
У нашего земляка писателя и краеведа Александра Ялфимова есть прекрасный рассказ «Родня». Это даже не рассказ, а очерк, поскольку никакого вымысла в нем нет, все было на самом деле, и герои имеют свои настоящие имена, многим уральцам знакомые.
О старинном предании уральских казаков поведала автору рассказа заслуженная учительница Казахстана, почетный член Татарского культурного центра Надия Махмудовна Тухватуллина, из старинного рода татар-казаков Урманчеевых.
В пединституте Надия была лучшей ученицей профессора-лингвиста Нестора Михайловича Малечи. Она лучше всех читала и переводила старославянские тексты (кто учился на литфаке нашего пединститута, знают, что при таком родстве с русским, старославянский давался далеко не всем).
После института вместе с мужем Надия работала в Янайкинской средней школе. Жили молодые супруги на квартире у одинокой пожилой казачки. Кто не знает суровый их нрав и строгое отношение к чужим? Но вскоре и хозяйка, и другие жители поселка полюбили молодых учителей. И совсем уж своей Надия стала после того, как однажды стала читать старославянские надписи на иконах бабушкиного иконостаса. Обомлев, хозяйка вытащила старинный псалтырь: «А здесь можешь почитать?»
Узнав, что молодая учителка-татарка умеет читать «по-церковному», в избу к бабе Гране кто с банкой черной икры, кто со сметаной, кто со свежей рыбой стали собираться местные старушки, и каждый день Надия читала им псалтырь и переводила написанное.
Вскоре слух об этом разнесся по всему поселку. Наверное, сделали предупреждение ее мужу, с этим в те времена было строго (сама Надия в это время находилась в декретном отпуске). «Что ты делаешь? Меня же из партии исключат!», – сказал он ей и строго-настрого приказал прекратить эти чтения.
Надия долго думала, под каким предлогом отказать старушкам, и решила сыграть на их религиозных чувствах, мол, это они поймут. И сказала, что как мусульманке для нее грех читать православные проповеди, а им – слушать их из уст иноверки: «Вера у нас разная, близко мы не родня». И тут баба Граня грохнулась перед ней на колени: «Расскажу, чаво никому не сказывала! Узнашь, кака мы роднята!»
И рассказала такое предание. Когда царь Ирод узнал, что родился Спаситель, он объявил охоту на всех младенцев мужского пола. Божья Матерь с младенцем Иисусом бежала, пряталась и наконец добежала до Яика, к казакам яицким. Забежала в крайнюю избу, а там возле печки сидит татарка-казачка по имени Ущепетая и кормит младенца грудью. И просит ее Дева Мария: «Кинь своего младенца в печку, а моему грудь дай!» Растерялась татарка и кинула своего ребенка в печку, Иисуса к груди прижала, а Божья мать исчезла. Ворвались солдаты, спрашивают, не видала ли она женщину с младенцем? «Не видала, одна тут сижу», – отвечает Ущепетая. Ушли солдаты, и Богородица появилась. Взяла Иисуса на руки, а Ущепетая кинулась к печке. Открывает заслонку, а ее младенец сидит целехонький и весь сияет.
– Вот, дочинька, быль кака, – закончила свой рассказ баба Граня. – Татарка Иисуса грудью кормила, а ты говоришь не родня мы. Православные ей, Ущепетой, первую утреннюю молитву творят. А быль энту мне моя бабака сказывала, а ей уж больше ста лет было.
У Ялфимова есть заключение к этому рассказу. Два профессора – Коротин и Абузяров – подтвердили, что это древнейшее предание, и чудо, что оно сохранилось, благодаря Надие Тухватуллиной.
Конец у этой истории, этому писательскому везению Ялфимова был тоже похож на чудо. Рассказ еще не был напечатан, когда в музей «Старый Уральскъ» пришел человек, который принес икону Пресвятой Богородицы Овсепетой – той самой, которую на Яике из-за своего говора переиначили в Ущепетую.
Подобные предания чудесного спасения Младенца есть у многих народов. Ведь факт избиения младенцев царем Иродом – исторический. И Пресвятая Богородица действительно бежала из Иудеи, чтобы спасти его. И всем хотелось, чтобы спаслась она именно у них. Наверное, не случайно этот образ Богородицы называется Овсепетой, то есть воспетой всеми и везде, во всех пределах.
А икона Богородицы Овсепетой (Ущепетой) находится в музее «Старый Уральскъ», и каждый может на нее взглянуть.
