«Нет Востока и Запада, есть восход и закат»

В областной библиотеке имени Есенжанова в режиме онлайн провели литературный вечер, посвященный казахстанскому поэту, языковеду, общественному и политическому деятелю Олжасу Сулейменову, отметившему в мае этого года 85-летний юбилей.

Почему люди тянутся к звездам?

Олжас Сулейменов ворвался в поэзию так же стремительно, как первый человек в космос. Мало известный репортер газеты «Казахстанская правда» стал знаменитым и завоевал широкое читательское признание, написав стихотворение «Земля, поклонись Человеку!» о полете в космос Юрия Гагарина. Причем, стихотворение это было написано за день до полета.

11 апреля 1961 года редактор газеты, знавший о готовящемся на Байконуре запуске корабля с человеком на борту, заказал Олжасу стихи об этом событии. Сам поэт рассказывал об этом так:

– Он сказал: «Ты же всё-таки инженер и должен представлять себе, что такое человек в космосе». Я написал и оставил листок на его столе вечером 11 апреля 1961 года. На следующий день меня разбудили мои сёстры, которые принесли мне целую пачку каких-то разноцветных листовок, а на улице – шум, массовые гуляния. Я посмотрел – на листовках мои стихи, которые я вчера оставил редактору. Так я узнал о старте первого космонавта.

В тот день, когда в Москве встречали Гагарина, в Алма-Ате с самолета разбрасывали листовки со строками, написанными накануне. Изумленные люди принимали эту весть – человек в космосе – с небесных высот.

Из первых строк через неделю родилась поэма. И на Сулейменова обрушилась слава.

Разгадай:
Почему люди тянутся к звёздам!
Почему в наших песнях
Герой – это сокол?
Почему всё прекрасное,
Что он создал,
Человек, помолчав,
Называет – Высоким?

Сам Олжас впоследствии говорил: «Мою поэму «Земля, поклонись Человеку», передавали по центральному телевидению и радио, печатали в газетах, почти каждую неделю я выступал в каком-то городе: на заводах, фабриках, в студенческих аудиториях. Вот такой был успех». (Спустя годы, эта строка – «Земля, поклонись Человеку» – была начертана на обелиске, установленном на месте гибели Юрия Гагарина во Владимирской области). Сулейменова стали включать в состав советских делегаций по Европе и Штатам, он читал свою поэму в Колумбийском университете в Нью-Йорке, в парижской Сорбонне. За эту поэму молодой Сулейменов был удостоен премии ЦК комсомола.

Ко времени, когда на него свалилась слава, Сулейменов успел окончить факультет геологии КазГУ и быть отчисленным из литературного института в Москве. Первые стихотворные строки он стал сочинять еще в геологических партиях у ночных костров. Но сразу же после окончания КазГУ поступил в Московский литературный институт на отделение переводчиков. Но вскоре был отчислен за драку в общежитии, уехал в Алма-Ату и стал работать в «Казправде». Вот тут его и настигла слава. Сразу был улажен конфликт с ректоратом в литинституте. Сулейменов вернулся в Москву.

Поэты собирали стадионы

Летом 1959 года, в «Литературной газете» впервые опубликована подборка стихов 23-летнего поэта из Казахстана, студента литературного института, с напутственными словами Леонида Мартынова: «Олжас Сулейменов, казахский поэт, творящий на русском языке, целиком остается поэтом казахским, родным сыном этого прекрасного гордого народа, исстари сочетавшего свои надежды и чаяния с надеждами и чаяниями народа русского».

60-е годы были удивительным временем в истории советской литературы и общества. В стране царила эйфория после хрущевской «оттепели». Поэзия была востребована как никогда: Вознесенский, Рождественский, Евтушенко, Окуджава, Сулейменов выступали на стадионах, их слушали одновременно десятки тысяч людей. Их стихи печатали в журналах, издавали огромными тиражами, их поэмы заучивали наизусть рабочие, студенты, школьники. Не знать наизусть хотя бы одно стихотворение Евтушенко, Рождественского, Вознесенского, Сулейменова, Окуджавы, Ахмадуллиной считалось у молодежи чуть ли не позором. Помню, на факультете филологии нашего пединститута как эталон аллитерации (это когда в стихах повторяется один звук, создающий особое настроение) приводили строки из стихотворения Сулейменова «Амазонка». «В диком поле половчанку полонили и в полынь, раскинув полы, повалили».

Сулейменов дружит с Андреем Вознесенским и заражает его интересом к казахской культуре. Увлеченный стихами Махамбета Утемисова Сулейменов просит Вознесенского перевести их на русский язык. Он и сам был прекрасным переводчиком, но, думаю, хотел таким образом заинтересовать друга казахской поэзией. И ему это удалось: Вознесенский настолько увлекся стихами казахского поэта-бунтаря, что создал свой оригинальный цикл «Читая Махамбета».

Зачитываюсь Махамбетом.
Заслышу Азию во мне.
Антенной вздрогнет в кабинете
Стрела, торчащая в стене…

Каждый цикл стихов Вознесенского о Махамбете – это стрела, посланная, по обычаю степняков, на четыре стороны света: «Черные верблюды», «Отставший лебедь», «Песня акына», «Свобода». Два поэта очень хорошо понимали друг друга: Вознесенский чутко уловил душу, образ мыслей и Махамбета, и Сулейменова.

О творчестве молодого казахского поэта с восторгом отзываются мэтры советского поэтического олимпа. Известный поэт-фронтовик Николай Тихонов, отмечая новый сборник стихов Олжаса Сулейменова «Солнечные ночи», сказал: «Не только я, но и все участники обсуждения были радостно поражены темпераментом, силой образности, широтой чувств, большим захватом темы… Из пламени такого поэтического костра рождается характер нового человека, нашего современника, дышащего всей мощью нашего индустриального, богатого чудесами атомного века».

Вросли в славянскую строку кипчакские слова

В творческой перекличке Сулейменова и Вознесенского много общего, а кто кому подражал – вопрос. Но очень часто по ритму стиха не сразу понять, чьи они. А еще в них много личного. Ироничными стихами была отмечена даже авария, в которую они вместе попали под Алма-Атой. У Вознесенского есть строки про «бедную маму» Олжаса, которая умоляла его перед этой поездкой «не седлать своего АТЕ» (буквы номера машины) и про то, что «сотрясение – это семечки», и про «свечу», которую их завистники пусть вставят себе в одно место – будем жить.

Еще в литературном институте Олжас интересовал древнейший памятник русской словесности «Слово о полку Игореве». Конечно, и до него исследователи отмечали присутствие слов тюркского происхождения, но книга Сулейменова «Аз и Я» буквально взорвала литературную (и не только) общественность. В ней предлагалась совершенно иная историческая концепция «Слова».

Кроме обвинений книгу критиковали и с научной точки зрения известные слависты и тюркологи. Если сказать просто – автора укоряли в натяжках: многие слова Сулейменов создал сам – их нет ни в одном рукописном источнике древнего текста.

На критику академиков Олжас ответил так: «Я впервые заявил, что «Слово о полку Игореве» было написано для двуязычного читателя двуязычным автором. Допустим, русским, который владел и тюркскими языками. Значит, на Руси тогда существовал билингвизм. Я попытался это доказать, опираясь на данные многих древнерусских источников. В советской исторической науке считалось, что в русский язык за время половецкого и татаро-монгольского нашествия попало всего несколько тюркских слов, таких как аркан или кумыс. Я же говорил о НЕВИДИМЫХ тюркизмах, которые всегда считались русскими. Вот это и потрясло академиков. Я, как ни странно, оказался первым двуязычным читателем «Слова о полку Игореве»…

Наличие в «Слове о полку Игореве» редких тюркских элементов было известно и до Сулейменова, но именно он обратил на это внимание. Поэт Сергей Марков писал:

В великом «Слове о полку»,
Как буйная трава,
Вросли в славянскую строку
Кипчакские слова…
…Ещё напишет в добрый час
О пламенной строке
Мой юный друг – кипчак Олжас
– На русском языке!

В 1989-м году Олжас Сулейменов стал инициатором антиядерного движения «Невада-Семипалатинск». В 1995-м году он принял предложение Н.А. Назарбаева и перешел на дипломатическую работу. Но он был и остался поэтом.

Он один из той блестящей плеяды советских поэтов, друзей молодости – дерзких, талантливых, романтичных. Ушли один за другим Рождественский, Вознесенский, Евтушенко. И что-то не видно на горизонте им замены. Олжас Сулейменов не раз говорил, что с развалом Советского Союза сузилось культурное пространство, основой которого был объединяющий всех русский язык. Сетовал, что книги стали не востребованы, не стало профессиональных писателей и поэтов.

…Когда смотришь на ночное небо, то хочется повторять строки Сулейменова:

Кружись, айналайын, Земля моя!
Как никто
Я сегодня тебя понимаю,
Все болезни твои
На себя принимаю,
Я кочую, кружусь по дорогам твоим…