Неповторимость под вопросом
Несколько лет назад Уральск был назван самым чистым городом Казахстана. И в смысле экологии, и в смысле чистоты улиц. Но многие не готовы с этим согласиться. Особенно весной, когда сошедший снег обнажает грязь, мусор, ямы на асфальте и что самое ужасное – зловонные помойки.
Уральск за последние годы вырос и в восточном, и в западном направлении. Десятки новых микрорайонов, сотни многоэтажных домов! 82 гектара земли под строительство около пяти десятков новых многоэтажек выделено несколько лет назад под строительство жилья в Зачаганске. Это, конечно, хорошо, что люди имеют возможность быстро решить свои жилищные проблемы, ведь население города, несмотря на массовые отъезды в 90-е годы, не сократилось, а выросло только по официальным данным на сто тысяч человек. На самом деле даже больше. А чем больше хозяйство, тем больше оно требует внимания и уборки, чем больше людей – тем больше бытовых отходов.
В новых микрорайонах с благо-устройством все в порядке: дороги, тротуары, детские и спортивные площадки, скоро поднимутся молодые деревца. (Многие, правда, говорят – еще не успели загадить). Во многих дворах центральной части города тоже оборудованы детские площадки – цветные, красивые. Но они своей нарядностью, яркой искусственной зеленью спортивных площадок только подчеркивают окружающую серость и грязь. Мусорные площадки не оборудованы, контейнеры – большей частью старые – не вмещают всего, что к ним стаскивается, и место вокруг превращается в свалку.
Кроме строительства жилья по гос-программе очень много в последние годы ведется частного строительства – тысячи граждан получили заветные десять соток земли, еще около ста тысяч стоят в очереди. Участки зачастую выдавали там, где не было коммуникаций, пришлось их подводить, строить дороги, пускать общественный транспорт. Все эти расходы ложатся на город. Тепло, вода разгоняются на большие расстояния, и это делает их дороже, создает проблемы. Не случайно в последние годы в городе, стоящем среди трех рек, стал ощущаться дефицит воды. А еще дачи, в одночасье превратившиеся в загородные дома, к которым их обладатели также требуют подвести газ, электричество, водоснабжение, дороги, транспорт, мусоровозки.
В центре города земли вообще не осталось. Частные коттеджи строят вплотную друг к другу. Какая уж тут целостность архитектурного ансамбля – настоящая ярмарка тщеславия! Строят кто во что горазд в меру своих фантазий, претензий, вкуса и денег.
Из-за хаотичной застройки Уральск теряет свое неповторимое лицо. Об этом не раз говорил наш земляк, петербургский архитектор Рустам Вафеев. Только одна Большая Михайловская улица – это полтора километра сплошной исторической застройки. Подсветка исторических зданий – от площади Абая до площади Пушкина – еще больше подчеркивает ее неповторимость. Пройдешься по ночной улице, может показаться, что на машине времени попал в XIX век. В Казахстане таких городов больше нет.
Несмотря на то, что ежегодно на озеленение города выделяются десятки миллионов тенге, Уральск теряет славу самого зеленого города Казахстана.
От засухи, пожаров, маловодья гибнут пойменные леса Урала. Это одна из причин, почему мелеет сам Урал. Пойма и река – это взаимосвязанная единая экосистема, созданная самой природой. Высыхает пойма – гибнет река, мало воды в реке – высыхает пойма, гибнут деревья.
Не случайно перед распашкой целины в Казахстане начали высаживать лесополосы – для защиты земли от засухи и выветривания. Масштабная экологическая программа вошла в историю как Сталинский план преобразования природы, но разработан этот план был еще царскими академиками. Этот план предусматривал лесоразведение в степных и засушливых зонах страны, вдоль рек Волги и Урала. В частности в Приуралье – это восемь лесозащитных полос, остатками которых мы пользуемся до сих пор. В Казахстан тогда были направлены ученые и лучшие лесоводы страны.
В целях сохранения экосистемы Урала в 2020 году подписана казахстанско-российская Программа, предусматривающая реконструкцию и строительство очистных, водопропускных сооружений, очистку бассейна реки, восстановление пойменных и русловых нерестилищ.
Пойменные леса вырубают на главном притоке Урала – Чагане. Практически весь берег в границах города распродан, лес там вырубают и застраивают. И не только на Чагане, но и на тех малых реках, которые питают сам Чаган. Сколько этих самовольно возведенных плотин на реках, не знает никто. Кто-то делает отводы воды для сельскохозяйственных нужд, а кто-то для собственного удовольствия. Это ведь так круто – иметь свой, индивидуальный выход к реке, собственный пруд или озерцо.
Водный кодекс, водоохранная зона? Оставьте – превыше всего священное право частной собственности! А вот как она возникла, на каком основании, кто и когда продал земли общего пользования в водоохраной зоне – тут и Шерлок Холмс не докопается: переведено из одной категории земель в другую, нарезано на участки, продано и перепродано. Таких примеров множество.
Получается, так можно и всю реку купить? Писатель Юрий Поляков однажды привел такой пример: может, допустим, один человек для своего удобства выкупить целое купе – съездить в Сочи? Конечно, ради Бога! А вагон? Пожалуй. А целый поезд? Ну, если ему очень так хочется… А всю Северо-Кавказскую железную дорогу? Молчите? То-то и оно!
Только вот, если скупят и вырубят все берега, пересохнут все реки, озера, вырубят все деревья, исчезнут леса, изменится климат, то никого не спасет индивидуальный рай у собственного пруда. Земля-то у нас одна…
