Неисправимые
Трёх неуправляемых подростков отправили в спецшколу для детей с девиантным поведением. Решение для судьи непростое, но справиться со старшеклассницами не смогли ни родители, ни учителя, ни инспектора по делам несовершеннолетних. Девушкам по 16 лет, они пьют, курят и не живут дома.
Серый, пропитанный тяжелым запахом неблагополучия дом. Участковые в очередной раз приезжают по знакомому адресу. Сотрудников полиции громким лаем встречает лохматая дворняжка. Здесь живет одна из девчонок. Вместе с ней непутевая мать, такой же дядя и его гражданская жена. Услышав лай собаки, на перекошенное крылечко выходит хозяйка. Следом родственник, который не так давно вернулся из мест заключения. Гостей явно не ждали. На его лице – следы вчерашнего веселья, на ней – замусоленный халат. На разговор женщина не настроена. Отвечая на вопросы полицейских, то и дело раздраженно вздыхает и недовольно хмурит брови. Скрестив руки на груди, заслонила дверной проем, дает понять: пускать в свое жилище явно никого не собирается.
Вопрос у полицейских один: когда последний раз она видела дочь, навещала ли ее в Центре адаптации для несовершеннолетних?
– Конечно, ходила, – нехотя отвечает родительница. – Ой, давайте меня не фотографируйте (прячется в коридоре). Что нужно от меня, девчонка в спецшколу поедет перевоспитываться?
В пухлой папке судебного дела 16-летней Светланы Егоренковой отзывы учителей, социальных педагогов и инспекторов. Положительных мало. В основном жалобы на то, что она не посещает вечернюю школу, дома не живет и общается с сомнительными лицами намного старше ее. Здесь же заявление матери, в котором черным по белому написано: с дочерью не справляется и просит отправить её в специальное учреждение.
– Давайте посмотрим, что у вас дома, – Адилхан Губашев, начальник ювенальной полиции ДВД ЗКО решительно поднимается по ступенькам крыльца.
– Отопления нет, но сделаем, – отступает в сторону женщина. – А в ее комнате обои оторвали, но ремонт будем делать.
– Ну вы его с того года делаете, – вставляет инспектор по делам несовершеннолетних Ержан Сарсенгалиев. – У вас дома темно, холодно и грязно, как захочет ребенок жить в таких условиях?
– Я же не имею постоянной работы, – оправдывается родительница. – Дайте денег – сделаю.
Переспорить ее или что-то объяснить, сложно. На каждый вопрос – ответ, на всякую претензию – оправдание.
Уже в машине инспектор рассказывает, что мать давно потеряла авторитет в глазах дочери, пьет, приводит домой сожителей.
– Я вез Светлану из суда в Центр адаптации несовершеннолетних. Пока психолог забежала в прокуратуру, мать стрельнула у меня сигаретку, тут же попросила закурить и дочь. Вот так вместе и покурили.
Светлану, как и других девчонок, ждет спецшкола для детей с девиантным поведением. В принудительном порядке подростков заставят учиться. Правда, за хорошее поведение могут отпустить домой, и Светлана об этом знает.
– Судя по реакции Светы, исправительное учреждение ее не пугает. Сразу после суда она подошла ко мне, поинтересовалась, с кем можно договориться, чтобы ее определили в спецшколу Алматы, там у нее, видите ли, подруги, – говорит Ержан Ситкалиевич.
Исправляться в спецшколу с особым режимом в городе Зыряновске скоро отправится Марат Усинов. Ему 14 лет и он проходит по уголовному делу. Мальчишка давно вышел из-под контроля матери, ворует, бродяжничает, попрошайничает и токсикоманит. Неоднократно задерживался за кражи. Инспектора Ержана Ситкалиевича убедительно просит не заниматься нравоучением, ему нравится свободная жизнь, и он уже давно не нуждается в заботе матери.
– Он сейчас по одному делу проходит, – объясняет инспектор. – В Ледовом дворце, а также в футбольном клубе «Акжайык» в раздевалке шарил по карманам. Забирал все, что находил. Мы много раз его задерживали ночью, часто в токсикологическом опьянении, доставляли в участок, звонили матери, просили приехать. Она всякий раз отказывалась. Надоел он ей как горькая редька, вот и сняла с себя все обязанности по воспитанию. Привлекали ее к административной, к уголовной ответственности, но толку нет. В суде всех обвиняла, что не воспитываем ее ребенка.
Сам Марат, нанюхавшись клея, ходит по торговым домам, крупным магазинам, просит деньги на лекарство матери. Он знает несколько серьезных заболеваний, препаратов, которые необходимы. Говорит, что люди отзывчивые, дают кто тысячу, кто две. Но есть такие, кто предлагает пойти в аптеку и купить лекарства. На этот счет у Марата есть вариант ответа: живет в поселке, и лучше лекарство купить на месте. Собранные деньги тратит на клей. Жаль, что продавцов клея нельзя привлечь, ведь знают они, зачем мальчишки его покупают.
Центр адаптации несовершеннолетних с сентября прошлого года находится в новом здании. Без разрешения директора на его территорию не зайти. Здесь есть все для реабилитации детей, чтобы они хоть на какое-то время почувствовали себя счастливыми – уютные комнаты с воздушными занавесками, игрушки, удобная мягкая мебель, телевизор. По отмытым коридорам разносится запах еды. Отсюда не убегают, хотя двери всегда открыты.
– Вчера приходила одна из родительниц, – рассказывает директор Бекет Утепович Даулеткалиев. – Наверное, переживает за дочь, но пришла пьяная и с сожителем. В таком состоянии мы ее не пустили, она устроила скандал. В глазах опустившейся матери безнадега. Возможно, она бы хотела что-то изменить в своей жизни, дочь ей, наверное, жалко, но одна проблема отталкивается от другой: нет работы, нет жилья.
Мадине 16 лет. Ее привезли из Зеленовского района. Тихая девчонка спряталась от нас в одной из комнат. После недолгих уговоров согласилась рассказать о себе. Детская история как под копирку списана с историй судеб других детей. С двух лет жила с бабушкой, пока мама устраивала свою личную жизнь. Мадина не была примерным ребенком, но слово бабушки было законом. Потом бабушка умерла, стала жить с матерью, ее мужем и их детьми.
– Я всегда чувствовала, что лишняя, – шмыгая носом, делится девчонка. – Они никогда не просили меня, чтобы пришла домой пораньше, не спрашивали, ела что-нибудь, ходила в школу или нет. Я понимала, что нужно уйти. Пошла жить к подругам. Потом познакомилась с Нурболом. Он работает в котельной. В его смену жила прямо там. Он поесть приносил. Сейчас Нурбол работает в Алматы, меня тоже туда отправят, конечно же, будем видеться.
(Имена и фамилии фигурантов изменены по этическим причинам)
