Не обращать внимания?

Встретила недавно одного своего коллегу, ныне пенсионера. Разговорились, так сказать, о «политическом моменте». Сошлись во мнении о том, что на Украине сейчас возродился настоящий фашизм. А вот в том, надо ли реагировать на выпадки в СМИ и Сети наших «либералов» против России, Путина, Назарбаева, Евросоюза и Победы – разошлись диаметрально. «Да не обращать внимания! – сказал мой коллега. – Может, никто их измышления и не читает. А начнешь возражать – заметят и заинтересуются. Просто – тьфу на них! И растереть».

От немыслимого к «разумному»

На Украине больше двадцати лет «плевали» и на марширующих молодчиков под бандеровскими знаменами, и на фашистские приветствия, и на раздуваемую год от года русофобию. Что из этого вышло, мы видим из новостей и репортажей журналистов российских каналов и газетных статей. Война, кровь, преследование и физическое уничтожение инакомыслящих, осквернение памятников, надругательство над ветеранами и над Победой в Великой Отечественной войне, и многое другое, что раньше казалось немыслимым и невозможным в бывшей советской республике.

На них «не обращали внимания», и теперь они «растирают» и ветеранов, и Победу, и всех несогласных с их мнением. Немыслимое стало не только возможным, но «необходимым», иначе могут убить. Как убили недавно на Украине депутата Олега Калашникова и писателя Олеся Бузину, которые открыто протестовали против героизации Бандеры и его приспешников, против раздувания ненависти к русским и России, против войны на Донбассе.

Еще недавно показалось бы немыслимым поставить под сомнение победу советского народа во Второй мировой войне, сравнить Сталина с Гитлером, а Советский Союз с нацистской Германией. Сегодня это немыслимое стало возможным, а со временем может стать «разумным».

Для начала ставят знак равенства между Сталиным и Гитлером. Оба – тираны. Сталин даже хуже: Гитлер уничтожал другие народы, а Сталин репрессировал собственный народ. Отсюда знак равенства между двумя режимами – сталинизмом и нацизмом. Между собой воевали два тирана, два человеконенавистнических режима. То есть войну начали Гитлер со Сталиным. Вместе – Третий Рейх и СССР. Это первый шаг от немыслимого к допустимому.

Затем определяются проигравшие войну. Раз ее начали силы Зла, то выиграть должны силы Добра. Зло – тирания, Сталин и Гитлер. Добро – Америка, Британия и демократия. СССР случайно затесался в ряды победителей, и это надо исправить. Все равно в итоге сталинизм (нацизм) потерпел крах. Окончательно – в 1991 году.

Шаг третий. Виновные (проигравшие) в развязывании войны должны понести наказание. Германия, мол, за все расплатилась в 45-м, а вот Россия как преемница СССР еще нет. А должна.

«Режим Сталина был репрессивным, но режим Гитлера – человеконенавистническим. Разве можно их ставить рядом?». Это сказал патриарх Кирилл, за что его попрекали либералы: мол, не гоже священнослужителю лезть в политику. Пусть это остается на их совести.

Историк Мединский, признавая, что у Сталина и Гитлера много общего, как много общего у всех тиранов в мире, очень образно объяснил, в чем их принципиальная разница.

«Миф о тождестве Сталина и Гитлера – это миф о тождестве шерифа и бандита. У обоих в руках точно такой же «кольт», и оба пускают его в дело при каждом удобном случае. Тирания – не более, чем орудие для проведения в жизнь той или иной политики. Но как у людей с оружием в руках могут быть совершенно разные цели, так и государства могут применять свою силу с целями, совершенно различными.

Сталина и Гитлера можно сравнить с двумя бьющимися насмерть соперниками. Но все равно цена этим двум, дерущимся насмерть, совершенно различна. Потому что один из них хочет установить свой новый миропорядок – и усыновить чужих детей. Он будет обращаться с ними также сурово, как со своими, деспотически требуя признания и послушания. Но не истребит, а примет в свою семью и не будет различать, кто они – русские, немцы, грузины, евреи.

Другой же строит свой новый мир, в котором нет места чужим детям. Ибо они – неполноценные. Он разденет детские трупы, прежде чем отправить их в топку мыловарни, и отдаст чужие курточки, платьица и ботиночки – своим, родным детишкам. Добавим, что дети того бойца уже знают: им достанется имущество проигравшей стороны. И весело улюлюкают, наблюдая со стороны за смертельной схваткой.

А какая в конце концов разница: отобрать у побежденного штанишки или «роскошные черноземы
Украины?»

Не колбаса, а Сикстинская мадонна

Я помню, как в 90-е годы все газеты публиковали статьи, в которых красной нитью проходила мысль: а стоило ли класть 27 миллионов жизней ради победы над таким культурным народом, как немцы? Лили крокодильи слезы: наши ветераны-победители живут намного хуже побежденных (кстати, ту же мысль совсем недавно прочитала на сайте одной местной газеты). Покорились бы – глядишь, жили бы не хуже, немцы бы навели у нас порядок.

Плохо знают эти «сочувствующие» наших фронтовиков. Помню, как возмущался один ветеран, когда прочитал в одной газете, что, якобы, прибывший на какое-то празднество в Германию фронтовик чуть не упал в обморок, увидев в магазине сто сортов колбасы. Мол, как же так? Мы их победили, и у нас колбасы нет, а они вон как жируют! «Не мог наш фронтовик до колбасы унизиться! Берлин брали – в обморок не падали! А теперь Родину на колбасу готовы променять?» – возмущался ветеран.

На одном сайте недавно прочитала, что главный урок войны, оказывается, заключается в том, что нельзя унижать человеческого достоинства и убивать. Как это вообще соотносится с войной, непонятно. Если это урок для тех, кто войны начинает – то звучит, по крайней мере, бессмысленно. Для тех, кто защищает себя, свою землю и свой дом – кощунственно.

Нет, уроки войны в другом. В том, что мы победили фашизм, потому что были вместе, нравится это кому-то или нет… И в том, что мы были великодушны. Мы не мстили. Мы не устраивали конюшни в доме Гете, как фашисты в доме Льва Толстого в Ясной Поляне. Мы не стерли с лица земли Берлин и Дрезден, как гитлеровцы сотни наших городов и сел. Мы спасли Дрезденскую галерею и после реставрации вернули бесценные полотна обратно в Германию.

Маршал Конев лично принял участие в спасении сокровищницы. Вот как он описывает это в своей книге «Сорок пятый».

«Дрезден предстал перед нами в страшных развалинах. Под самый конец войны без всякой на то стратегической необходимости его бомбардировала англо-американская авиация. Когда мы увидели разрушенный с особой беспощадностью исторический центр города, нас сразу же заинтересовало, где и в каком состоянии находится знаменитая Дрезденская галерея. До меня уже дошли слухи, что сокровища ее куда-то спрятаны, а здание, где находилась галерея, разворочено так, что даже узнать его невозможно… Сокровища Дрезденской галереи найдены за Эльбой, в штольнях каменоломен… Никому в голову не могло прийти, что здесь спрятано что-то ценное, а тем более знаменитые полотна. Скажу, как военный человек, маскировка была на высоте. Буквально никаких признаков, которые вызывали бы хоть малейшее подозрение. А там, внутри, за всем этим камуфляжем, за всем этим видимым запустением, оказалась одна дверь, потом вторая… Штольня представляла собой нечто вроде большой пещеры. Наверно, те, кто прятали здесь картины, предполагали, что в этой каменной выемке будет сухо. Но, увы, местами сочились по трещинам грунтовые воды, температура воздуха, видимо, претерпевала большие колебания…

Картины (а их в этой пещере оказалось около семисот) были размещены довольно беспорядочно. Некоторые обернуты пергаментной бумагой, другие упакованы в ящики, иные же просто-напросто прислонены к стенам. Я прошел всю пещеру и впервые увидел многие шедевры живописи. Там была и «Сикстинская мадонна». Несколько минут стоял я перед ней, все еще не до конца веря собственным глазам, что мы действительно нашли ее».

Представьте – в полутемной пещере перед огромным полотном стоит суровый вояка, бросавший в бой полки и дивизии. Стоит завороженный великим творением Рафаэля. О чем думал в эти минуты маршал, глядя на прекрасный лик Мадонны, несущей на руках Спасителя? Может быть, о миллионах матерей и младенцах, принесенных в жертву ненасытному молоху войны? О том, что их невинная кровь, как и кровь Спасителя, должна навсегда избавить человечество от ужасов войн? О том, что все теперь позади, а впереди только мир, счастье и это прекрасное искусство?

Какая там колбаса – даже тогда наш солдат думал о высоком. Но он, Конев, отвечал за разрушенный город и его жителей. И за эти бесценные картины. И потому он очнулся.

«Беспокоили сырость, грунтовые воды. Еще больше встревожился я, когда узнал, что наши саперы обнаружили в штольне мины. Правда, они оказались уже обезврежены, но кроме этих могли оказаться и другие. Я приказал немедленно произвести дополнительную проверку и вызвать батальон для охраны сокровищ искусства. Через несколько часов в штольню прибыли московские специалисты и под их руководством все найденное было переправлено в одну из летних резиденций саксонских королей на окраине Дрездена. В этом огромном дворце специалисты просушивали картины, делали все, что было необходимо для их спасения.

Но вскоре выяснилось, что им здесь не место. В разрушенном городе невозможно было организовать абсолютно надежное и правильное хранение этой огромной драгоценной коллекции, и она была отправлена в Москву специальным поездом под усиленной охраной. Но пока картины находились в дрезденском дворце, я и Иван Ефимович Петров, кстати, большой любитель и ценитель живописи, приходили смотреть их. Может быть, именно после всего пережитого за четыре года войны я с каким-то особенным удовлетворением и радостью смотрел на эти, к счастью, сохранившиеся великие произведения искусства». (Я привожу столь длинные цитаты, потому что вряд ли кто сегодня читает воспоминания военных. – Н.С.)

Урок войны в том, что мы были великодушны. Мы не олицетворяли с фашизмом немецкий народ. Вот как пишет о помощи жителям Дрездена маршал Конев, человек, сам лично занимавшийся этим.

«Руины нам приходилось видеть не впервые. В нашей памяти были свежи истерзанные фашистскими оккупантами города и сёла России, Украины, Белоруссии… У советского солдата не могло не возникнуть чувства мщения, святой ненависти. Но мы никогда не отождествляли немецкий народ с кликой фашистских преступников. На занятой нами территории Германии советские воины проявили подлинный гуманизм и благородство».

Конев рассказывает, как буквально на следующий после взятии города день наши солдаты начали восстанавливать город, снабжать население продовольствием.

«Немцы, по-моему, очень быстро поняли, насколько лжива геббельсовская пропаганда, вдалбливавшая изо дня в день до прихода наших войск, что советские солдаты будут мстить и расправляться с мирным населением. Лучшее свидетельство тому – приток жителей с Запада. Ежедневно в город прибывали две-три тысячи человек, бежавших из зоны американской оккупации. Они заявляли, что американцы создали невыносимые условия, прежде всего тем, что совершенно не снабжают их продуктами».

Эти сведения – не какие-то измышления предателей типа Резуна-Суворова. Это – информация из первых рук. Вот такими они были, наши отцы и деды. И мы должны гордиться этим.
И в этом тоже главный урок войны.