Не наполеоновские планы князя Чернышёва

(Окончание. Начало в №15)

Неизвестный чиновник и известный князь

Когда с конца 1811 года Наполеон начал стягивать к границам Российской империи свои армии, их маршруты и места приграничных дислокаций уже лежали на столе у Барклая-де-Толли.

Но не случайно говорят, что разведчик, как и сапёр, ошибается раз в жизни. Ошибся и Чернышёв – он не уничтожил очередную записку от Мишеля: она закатилась под ковёр, где её и обнаружили французские контрразведчики, когда пришли арестовывать русского полковника и делать в его апартаментах обыск.

А ведь кольцо французской контрразведки вокруг Чернышёва сжималось к концу 1812 года всё плотнее. Последним сигналом стала анонимная статья в наполеоновском официозе – газете «Монитер», инспирированная начальником тайной полиции Наполеона генералом Савари, где почти открытым текстом (!) говорилось, что красавец-полковник Чернышёв – «русский шпион».

И всё же в феврале 1812 года Чернышёв ускользнул из рук французской контрразведки, предупреждённый одной из дам сердца. Когда жандармы, взломав дверь, ворвались в его дом, он был уже далеко, у границ России. А вот для Мишеля и его «писарей» всё закончилось трагично. По злополучной записке его почерк был опознан, Мишеля и его сообщников арестовали и судили военным судом. Рядовые писари получили каторгу или длительные тюремные сроки, а Мишеля казнили.

Иная судьба была уготована главному информатору Чернышёва – князю Талейрану.

Со времён книги академика Тарле «Талейран» (1939 г.) сложился устойчивый стереотип, что «хромой дьявол» продал Наполеона и Францию только за деньги. Нельзя, однако, забывать, что Тарле писал исторический портрет Талейрана в обстановке репрессий и шпиономании, когда все обвиняемые на знаменитых «московских процессах» 1936-1938 гг. судились как «иностранные шпионы».

Отрицать стремление наполеоновских министров к обогащению было бы нелепо, тем более что Наполеон и в армии, и в государственном аппарате всячески поощрял погоню за «золотым тельцом». В его армии существовал контрактный принцип. Все виды военной деятельности были скрупулёзно оценены во франках – сколько положено за взятие в плен вражеского знамени, старшего офицера и т. д.

Более того, не только офицеры, и солдаты получили право возить свои трофеи в «солдатских обозах». Это, кстати, и погубило «великую армию» при попытке после отступления из Москвы прорваться через Тарутино и Малоярославец на Украину – наполеоновские солдаты не столько сражались, сколько охраняли награбленное добро.

За разведывательную информацию русская разведка хорошо платила Талейрану – его расписки на тысячные суммы во франках и сегодня хранятся в одном из московских архивов. Однако считать его мздоимцем было бы явным упрощением.

Талейран был одним из самых богатых людей Франции, и рисковать головой ради царских денег он вряд ли бы стал. По мнению Владлена Сироткина, правдоподобнее другое: Талейран стал «идейным» шпионом Александра Первого. Он уже понял, что Наполеон как завоеватель зарвался, что он пошёл ва-банк, а это означает неминуемое военное поражение Франции.

В то же время внутри наполеоновской империи Талейран не видел сил, способных свергнуть Наполеона. Левая (республиканцы) и правая (монархисты) оппозиции были давно разгромлены, в империи царил жесточайший политический сыск, и свержение Наполеона могло прийти только извне – в результате военного поражения. Нанести такой удар могла Россия – значит, нужно ей в этом помочь. Русский царь ещё и щедро платит? Отлично! Запас ведь карман не тянет…

Конечно, Талейран не был мелкой агентурной пешкой, поэтому для его «обслуживания» Александр I создал целую команду. «Связником» выступал полковник Чернышёв – свободное хождение по парижским салонам делало его «случайные» встречи с Талейраном вполне естественными.

Хитроумная операция

Главным успехом всей разведывательной акции Александра Чернышёва был срыв усилий Наполеона по созданию коалиции для «крестового» похода на Россию в 1812 году. Все «союзники» Наполеона тайно заключили с Россией соглашения о военном нейтралитете. В результате австрийский корпус всю кампанию простоял под Луцком, а прусский под Ригой, имитируя её осаду.

Вся эта хитроумная военно-дипломатическая операция стала возможной благодаря разведданным, доставленным первым разведчиком России – Александром Ивановичем Чернышёвым.

Позднее, уже на острове Святой Елены, Наполеон с горечью отмечал в своих мемуарах: «Мои дипломатия и разведка должны были выиграть для меня половину русской кампании, но они почти не думали об этом».

Но здесь бывший император слукавил: ещё как думали! Однако единоборство с русской разведкой проиграли.

Автор: Александр Суетин