Наша, вездесущая
Вот сколько лет стоит наш город на правом берегу великой реки? Четыреста? Больше? Об этом спорят и ученые, и краеведы, и многие его жители. И никак не могут прийти к единому мнению. Но все знают абсолютно точно, что на протяжении этих лет, стоило только пройти дождю, как он буквально утопал в грязи. Вот, все у нас замечательно – природа настолько богата и прекрасна, что трудно найти другую такую, одна река чего стоит! Только две беды: гнус и грязь! Как будто судьба так много хорошего дала местным поселенцам, что какие-то темные силы позавидовали и решили хоть чем-то омрачить их существование.
Конечно, в первую очередь в этом виновата почва, которая, намокнув, превращается в некую липкую, вязкую, скользкую субстанцию, превращающую улицы нашего города в непролазные болота, по которым ни проехать, ни пройти… Бывало, лошади вязли по стремена, телеги – по ступицы колес. В Яицком городке «пос-ле дождичка в четверг», да и в любой иной нехороший день недели, раньше всего просыхал холм, на котором находилась его главная часть – Курени. Остальная часть городка подолгу оставалась болотами, на которых казаки, как правило небезуспешно, охотились на водоплавающую дичь.
Когда наш земляк художник Николай Микушкин написал серию полотен, изображавших не дожившие до наших дней уральские храмы, то на одном из них, чтоб не погрешить против истины, на первом плане смачно отобразил вольготно раскинувшиеся огромные лужи, знаменитую уральскую грязь.
Городские власти, как могут, борются с этой напастью ровно столько времени, сколько существует город. То есть не одно столетие. Насколько много, настолько и безуспешно.
Иногда мне в голову приходит мысль, что местная грязь имеет мис-тическую силу, подобную той, которой, как говорят сейчас по телевидению в передачах о непознанном и необъяснимом, обладают египетские пирамиды. Помните, как в течение полугода погибла большая половина тех археологов, что вскрыли гробницу Тутанхомона? И теперь нынешние ученые опасаются подходить к пирамидам…
Вот и с нашими грязями все так же. Впервые в Уральске начал заботиться о благоустройстве атаман Столыпин – отец великого российского реформатора. И решил он на месте затхлого болота – царства лягушек и комаров разбить бульвар. Болото это засыпали черноземом, привезенным из-за города целыми обозами. Унавозили. Утрамбовали. Высадили деревья, кустарники и цветы. До самого Урала прорыли канаву для отвода грунтовых вод. По свидетельству журналистов газеты «Уральские войсковые ведомости», «сам атаман и тут подавал пример другим чинам: скинет китель (а за ним и все сделают то же) и примется за работу или бегает по бульвару и следит за правильностью посадки, или сядет верхом на бочку и айда на Урал за водой».
Не скажу, причем тут мистика, но и атамана вскоре убрали из нашего города, и сын его так и не сумел «обустроить Россию», и с бульваром этим постоянно происходит что-то странное: вначале в построенной на нем ротонде хотели установить бюст первого царя из рода Романовых Михаила Федоровича, но в 1865 году скоропостижно скончался наследник престола, августейший атаман всех казачьих войск Николай Александрович, и в ротонде решено было поставить его бюст. Потом цесаревича заменили на поэта Некрасова. Нынче ротонда пустует. При советской власти Столыпинский бульвар, как шагреневая кожа, начал сжиматься, пока не превратился в Некрасовский садик, который сейчас является по существу маленьким безымянным сквериком.
Потом пытались извести грязь при помощи мощения улиц. В 1900 году от Петропавловской церкви начали укладывать бутовый камень на главной – Большой Михайловской улице. И ничего из этого не вышло – камень потребовался на фундамент храма Христа Спасителя. В итоге к 1917 году в Уральске была вымощена только одна улица, и та всего лишь на треть.
Потом уральцы пошли к своему светлому будущему. Медленно, кое-как, с трудом вытаскивая из грязи сапоги…
Наконец в 1965 году в нашем городе начал работать новый асфальтовый завод. Всем казалось, что вот-вот будет навсегда покончено с грязью. Но она оказалась невероятно живучей. Ее простой атакой не возьмешь. Пытались зайти с тыла. Не раз сочинялись программы типа «Город без окраин». Чиновники получали нагоняи, выговоры, вплоть до увольнений. Это, конечно, давало какие-то плоды, но проблему не решало…
Нынче все центральные улицы у нас заасфальтированы. Некоторые так и вовсе по нескольку раз. На тротуарах – плитка. Во многих местах ее почти каждый год меняют. Но и здесь кое-где грязь все-таки просачивается. И часто ее на своих колесах заносят автомобили то со строек, то с боковых грязных улиц.
А еще грязь процветает на окраинах и в новостройках. И торжествует, несмотря на то, что многие чиновники тратили на нее всю свою энергию, знания и душевные силы. Мы уже и забыли их имена, а грязь – вот она тут…
Сейчас в мэрах города – молодой энергичный человек. Планов у него – громадье. Вот только я боюсь, что если он по-настоящему возьмется за грязь, то и его, как и Столыпина, тут же переведут на новое место службы.
Видимо, прав был Алексей Толстой, когда писал еще в 1929 году, что «через три тысячи лет, когда куропатки, кроншнепы и тетерева будут домашними птицами, Уральск станет элегантным городом…»
Наверное, как говорят в народе, накаркал. А нам приходится только ждать.
Подождем?
* * *
Недавно горакимат презентовал новый генплан развития Уральска, который рассчитан до 2030 года. И все в нем красиво, вот только боюсь, что такой фактор, как грязь, в нем так и не учли…
Сергей Аблаев,
пенсионер
Фото Ярослава Кулика
