Наш старый добрый парк
(Окончание. Начало в №35-38, 40)
Наш парк – единственное место в городе, где можно отдохнуть. Старые скверы вырубили, новые ещё не выросли. В прошлом году парк в очередной раз пытались приватизировать, то есть продать. Народ возмутился, парк остался в коммунальной собственности. Но в настоящее время это мало что меняет: из зоны «культуры и отдыха» парк всё больше превращается то ли в развлекательный центр, то ли в базар.
В парке сейчас тихо, слышно даже, как падают с деревьев листья. «На приколе» стоят многочисленные аттракционы, закрыты кафе, не гремит музыка, почти исчезли бесчисленные летом палатки фаст-фуда и напитков – не сезон. Тишина, падающие листья, искрящаяся излучина Чагана, уходящие вглубь аллеи придают парку былое очарование. Заметны кое-какие новшества на набережной: понтоны для купальщиков, площадка, почти нависающая над водой с белыми ажурными скамейками, такого же цвета балюстрада. Летом здесь дают напрокат лодки и катамараны, могут покатать на быстроходном катере – на парке зарабатывают, кто как может.
На месте погибшей рощи посажены молодые березки, и есть надежда, что, спустя годы, они прикроют «анаконду» – аттракцион, вполне оправдывающий свое название: безобразная «змея» вытянулась от лодочной станции до края парка.
Посаженные несколько лет назад сосенки тоже вроде чувствуют себя неплохо, чего не скажешь о старых деревьях. Дуб возле кафе «Людмила» крепко опоясан цепью, сосны засыхают. К одной, еще зеленой, тросом прикреплен веревочный аттракцион, всевозможные тарзанки. Хорошо хоть другой конец этой конструкции крепится на столбе.
Веревками, тросами с подвешенными покрышками, проводами, как паутиной переплетены все поляны. От набережной к кафе «Людмила» через деревья тянется газовая труба. Все это портит первозданный вид парка. Не говоря уж про мост, который своими слоновьими бетонными основаниями отхватил значительную площадь парка, испортил прекрасный вид на излучину Чагана, изуродовал противоположный берег и нависает над рекой и деревьями всей тяжестью своего ржавого основания. Это ощущение тяжести, ненужности не спасает даже ажурная решетка ограждения моста: вид на него для посетителей парка открывается снизу. Но теперь-то уже ничего не поделаешь, вбухали в это сооружение миллионов двести, нас не спросили. Вот только непонятно, когда же этот мост наконец откроют и как будут осваивать новую, причем затопляемую территорию? Впрочем, чего гадать – опять шашлычные, кафе, примитивные аттракционы, которые распугают еще оставшуюся там живность.
Сворачиваем на аллею: слева ряд аттракционов, справа – кафе и киосков. За последним аттракционом – забор из профлиста, экскаватор ровняет площадку. Стволы двух последних оставшихся тополей заботливо подрублены топором. Рядом свалены распиленные стволы уже поверженных деревьев. Еще часть парка уничтожена и подготовлена под какой-то коммерческий объект – то ли кафе, то ли аттракцион.
Директор парка оказался в отпуске, его заместитель Арсан Дюсенов, сначала любезно согласившийся дать ответ, сколько в парке аттракционов, сколько своих, сколько арендованных, какую сумму парк получает из бюджета и сколько зарабатывает сам, услышав вопрос о вырубке, отказался разговаривать вообще: делайте официальный запрос в управление культуры.
Мы подсчитали: в парке не менее двенадцати крупных кафе и примерно столько же аттракционов, не считая пунктов проката и бесчисленных (в летнее время) киосков по продаже мороженого, напитков и прочего. Все они, так же как и аттракционы, расположились на газонах, и без того чахлых, так что газонов практически нет – то, что осталось свободным, вытоптано до голой земли. Причем заняли все эти кафе и аттракционы лучшие видовые места, а бетонные дорожки, ведущие к ним, и площадки «съели» еще и дополнительную площадь того, что должно быть лужайкой или газоном.
Феликс Аркадьевич Баюканский, профессионал в этой сфере, говорил, что парк культуры и отдыха, а именно таковым изначально является наш парк, это не просто аллеи и аттракционы, это прежде всего учреждение, которое должно проводить с населением культурно-массовую работу. Организовывать и проводить различные мероприятия, устраивать концерты, встречи с интересными людьми и т.д. Мероприятия в парке, конечно, и теперь проводятся, вот только организует их не парк, он только предоставляет для этого свои поляны и площадки (и на том спасибо).
В один из последних сентябрьских дней мы как раз и попали на одно из таких мероприятий: областной эколого-биологический центр проводил на летней эстраде День урожая. Чего только не «выросло» в этот день под дубами на поляне парка! Арбузы, дыни, баклажаны, тыквы, перцы, букеты цветов. Агитбригады на сцене пели песни о природе. Особенно понравилась зрителям агитбригада школы имени Шубина из Сырымского района.
«Ничего на свете лучше нету, чем спасать от гибели планету», – пели дети. А метрах в ста от этого места экскаватор заравнивал площадку, где еще недавно росли деревья.
– Городские парки культуры и отдыха, в обычной практике имеют четкое зонирование, – говорит петербургский архитектор Рустам Вафеев. – Причем размеры зон рассчитываются от площади парка и потока посетителей. Зона активного отдыха с аттракционами, кафе и коммерцией создается небольшой и, как правило, не в ущерб всему парку. К тому же с целью снижения шума ее принято выносить на периферию. Сейчас же в эту зону превращен чуть ли не весь городской парк, от главных ворот и до конца центральной аллеи, включая набережную. Парк, т.е. зелень, теперь лишь не более чем фон для этой буйной коммерции. Понятно, что нормальный отдых в такой среде так же невозможен, как и отдых в толчее городского базара. Просто функции у парка теперь иные – арендодателя.
Приватизации, которая грозила парку в прошлом году, удалось избежать. Может быть, вспомнили указ Президента от 28 июля 2000 года «О перечне объектов государственной собственности, не подлежащих приватизации». К ним под № 10 отнесены объекты исторического и культурного наследия, находящиеся под охраной государства. Старейший парк республики входит в единый градостроительный комплекс как часть старого Уральска от центра города до площади Пугачёва, принятый под государственную охрану 26 января 1982 года постановлением Совета министров Казахской ССР за № 38 и представляет собой памятник республиканской категории охраны как единое целое, включая все его элементы, в том числе и историческую рядовую застройку.
А скорее всего решили: зачем продавать курицу, несущую золотые яйца?
Мы закончили печатать материал об истории нашего парка – богатейшей, удивительной, истории, которой можно гордиться. Но посетителю парка ничто об этом не говорит. Хотя бы какая-нибудь информация: когда и кем был заложен парк, что пережил, какие знаменитые люди его посетили.
– Полное безразличие к кропотливому труду десятков поколений людей, создававших и обустраивавших этот зеленый остров Уральска, – говорит Рустам Вафеев.– Почему руководство этого учреждения культуры осознанно умалчивает о прошлом: для того чтобы уральцы навсегда забыли историю своего парка? А ведь сколько интересного можно было бы сделать для популяризации парка! Скульптуры и малые формы на темы истории города, садовая мебель и фонари в стиле 19-го начала 20 века, парк миниатюр с уничтоженными храмами и мечетями Уральска, ботанический сад с флорой края, выставочные галереи и оранжереи, наконец музей истории парка в воссозданной атаманской даче! Но право, зачем это нужно нынешнему руководству, когда все внимание и приоритеты отданы коммерсантам?!
Парк у нас вовсе не такой большой, как может показаться. Мы обошли его меньше чем за час. Неожиданностей можно встретить много: то мешки с мусором в кустах, то свалки дров на шашлыки на задворках кафе (они еще дымят мангалами в надежде на посетителей), а то натыкаешься на громадные бетонные ноги – Ильич. На площади стоял он на высоком постаменте, теперь – почти на земле. И когда в глубине аллеи перед глазами человека, незнакомого с парковым «некрополем», вырастают эти ноги, становится жутковато.
– С какой целью памятники бывшим советским деятелям перетащили в старинный парк, вообще не понятно. В назидание нынешним деятелям, что ли? – удивляется Рустам Вафеев.
Архитектор еще несколько лет назад советовал обратиться к опыту реконструкции главного парка бывшего СССР – ЦПКО им. Горького, который и сегодня остается главной лабораторией паркостроительства в СНГ.
Парк Горького в Москве чуть ли не вдвое моложе нашего. И его тоже в 90-е годы захлестнула коммерция. Реконструкция его и началась с того, что из него изгнали сам дух этой коммерции.
– Сейчас это самый современный парк России и Европы, предлагающий разнообразный спектр рекреационных услуг для всех категорий населения. Уральский же городской парк, наш старинный Войсковой сад, застрял где-то в прошлом, в диких и неустроенных 90-х. Он поглощен ныне примитивной коммерцией, захламлен шашлычными и аттракционами, оглушен какофонией орущих радиостанций. Но что будет дальше? Что делать, если по-прежнему, нет полноценного реалистического плана развития, хороших специалистов, достаточного финансирования? Напомним, что Уральский городской парк – старейший в республике. Возможно, здесь и есть некий выход, а именно, можно было бы включить парк в реестр памятников и объектов культурного наследия особой важности и выбить необходимые средства из республиканского бюджета. Но кто способен поднять эту непростую тему? Ведь на нынешнее руководство парка, бетонирующее корни вековых дубов и строящее шашлычные на газонах, надежд, увы, нет, – пишет Рустам Вафеев.
Двоякое чувство оставляет парк. Посмотришь на старые дубы, на речку, уходящую в голубизну неба, и чудится есенинское – «Несказанное, синее, нежное, тих мой край после бурь, после гроз». А оглянешься на веревки, тросы, замершие шалманы, другая – «Напылили кругом, накопытили. И умчались под дьявольский свист».
