На те же грабли

О том, как у нас использовались и используются водные ресурсы, впору писать остросюжетный, слегка разбавленный сентиментальными эпизодами, экологический детектив. С плачущими министрами, выпрашивающими деньги на очередной «проект века». О них, кстати, упоминал писатель Сергей Залыгин. Мол, министр водного хозяйства сетует, что вот не хватило, нужно добавить ещё деньжат, проложим новые каналы и завалим страну урожаями… Когда листаешь подшивки прессы 1980-х, перебираешь газетные вырезки, просто оторопь берёт от того, что тогда наворотили «плачущие» министры и некоторые ведомства.

Всесоюзный потоп

«Комсомольская правда», «В долгу у земли». Беседа с членом-корреспондентом Академии наук СССР В. Ковдой. Вопрос ставится ребром. Русские поля – родина эталонного чернозёма. У нас 300 миллионов гектаров мирового чернозёма, 190 миллионов, или 70 процентов. Почему вложенные средства не работают?

Да потому что мы неправильно используем потенциальные возможности нашей земли. Ещё академик В. Докучаев утверждал: чернозём, на котором Русь развивалась, этот богатырь, может однажды надорваться. И процесс уже пошёл – плодородие упало наполовину. Десятилетиями мы вкладываем огромные средства в строительство оросительных и осушительных каналов, напрасно ожидая обещанных урожаев. Низкая агрокультура обходится очень дорого. И речь не только о деньгах, зарытых при строительстве каналов, – разрушаются сами чернозёмы…

А вот «Неделя» – «Чем дышит земля». Да не дышит почти, а задыхается. Планета ежегодно теряет 8 миллионов гектаров продуктивной земли, в СССР – 100 тысяч. Две тысячи гектаров мелиоративной земли не дают проектной урожайности.

При эксплуатации Каракумского канала за 25 лет использовали 225 кубических километров воды – почти годовой сток Волги. А недобор хлопчатника составил 400 тысяч тонн. Гибнут пастбища, заболачиваются пустыни, умирает Аральское море, до которого разобранные на орошение Амударья и Сырдарья уже не доходят.

Украинские чернозёмы вдруг надумали орошать водами сточной канавы Европы – Дуная. По пути загубили лечебный Сасыкский лиман. Результат – полная деградация 20 тысяч гектаров чернозёма. В Арало-Каспийском бассейне и вовсе творится экологический беспредел: в реки ежегодно сбрасываются десятки кубических километров дренажных вод, а ведь они все засолены.

Нет в регионе, и вообще на планете, пресной воды в том понимании, как 30-40 лет назад, её минерализация повысилась многократно. Где же обещанные образцово-показательные оросительные системы? Зато поливные чернозёмы скоро могут погибнуть.

«Зачем пустыне болота? – задаются вопросом «Известия» от 6 декабря 1985-го. – Странно видеть среди сыпучих, казалось, совершенно безводных песков такие обширные заросли. Ещё труднее поверить, что ещё несколько лет назад здесь шумели фруктовые сады, нежились сочные туркменские дыни, наливались соком виноградные гроздья. Это – «грунтовка» – подъём солёных вод в результате неумеренного орошения».

Строители «Главкаракумстроя» громко отрапортовали о досрочной сдаче спланированных земель, прокладке каналов, подписали акты и ушли. В Гяурском районе орошаемый гектар давал продукции на 2-2,5 тысячи рублей, а теперь редко где на 1,5. Деревья засыхают от… воды. И где? В пустыне!

Ответственные лица поясняют: надо торопиться с подачей воды всё дальше и дальше, а заниматься землями, на которые она подана, некогда.

Каракумский канал, как известно, проложили до Ашхабада. В результате орошения земель «полтораста скважин с насосами пришлось установить для защиты Ашхабада от подтопления грунтовыми водами» – писала «Правда» от 15 декабря 1985 года.

Построили – взорвали

Эта же газета опубликовала мнение президента Академии наук Туркменской ССР А. Бабаева. Он глубоко возмутился уничтожением Кара-Богаз-Гола, залива Каспийского моря.

Кара-Богаз – бесценный дар природы. Это мировая кладовая мирабилита (глауберовой соли). Она используется в медицине и других сферах. 2 марта 1980 года залив отсекли от Каспия с целью остановить обмеление моря, но вода в нём прибывает уже семь лет и конца этому не видно. Перекрытие пролива дало повышение уровня всего на 12 миллиметров.

Учёные забили тревогу, неустанно боролись, чтобы снова наполнить Кара-Богаз водой. Министерство водного хозяйства ответило отказом: вода из Каспия обратно не пойдёт. «Союзгипроводхоз» прямо заявил: «Перекрытие глухой дамбой было своевременным и правильным». Всё-таки в 1984 году трубы в дамбе проложили, вода снова начала поступать в Кара-Богаз-Гол. Виновных в перекрытии ищут и никак не найдут. Между тем залив потерял былую промысловую ценность, стал засушливее местный климат. Убытки объединения «Кара-Богазсульфат» составили 120 миллионов полновесных советских рублей.

Эпопея с заливом закончилась тем, что плотину взорвали. Поплакали, выпросили деньги, построили, взорвали… Легко, однако, всё получилось и безнаказанно.

А вот работник Минводхоза, начальник Азово-Черноморского бассейнового управления по регулированию, использованию и охране вод Кирьянов в «Советской России» режет правду-матку в глаза.

В водоёмах за 30-35 лет вода настолько засолена, что пользоваться ею для орошения нельзя. В бассейне Кубани создано 1480 водоёмов, но в хозяйственном пользовании находятся только 18 процентов. Остальные воды напрасно испаряются, средняя глубина прудов – 1,2 метра, а испаряют они слой в один метр. В воздух уходит в 10 раз больше, чем приносится в Азовское море всеми реками. Подтоплены огромные территории сельскохозяйственных угодий и населённых пунктов…

Общественный контроль

Как бороться с такими напастями? Чем больше плачут министры, тем больше выделяют им денег на оросительную гигантоманию. И вот в перестроечное время случилось событие, повергнувшее Министерство водного хозяйства СССР, другие министерства и ведомства в состояние шока: в обсуждении экологических аспектов гидромелиоративных проектов стали участвовать общественные комиссии.

Минводхоз пожаловался в ЦК КПСС: общественность ничего в таких вопросах не понимает. Однако в ЦК КПСС и Совете Министров СССР ясно дали понять: нововведение – вовсе не шутка, не популистская мера, так будет впредь.

Именно благодаря такой природоохранной политике в соответствии с поручением Политбюро ЦК партии начала действовать Временная научно-техническая экспертная комиссия по проблемам повышения эффективности мелиорации под председательством вице-президента Академии наук Советского Союза академика А. Яншина.

Сергей Залыгин неоднократно отмечал, что общественный статус способствовал успешной работе комиссии.

«… Она (комиссия – А.С.) проделала работу, невыполнимую ни для ведомства, ни для самой академии, ведь она обращалась за участием и помощью к любому научному учреждению, любому добровольному обществу, любому гражданину. И никогда ни разу не получала отказа, наоборот, «предложение» многократно превышало «спрос». Не было у комиссии ни канцелярии, ни машинисток, ни стенографисток, но и тут находились добровольцы, они вели «дела», и дело шло» (С. Залыгин, «Поворот», Москва, «Мысль», 1987 год, стр. 24).

Комиссия вскрыла причины низкой эффективности мелиорации в сельском хозяйстве, занималась некоторыми водохозяйственными вопросами. Именно в то время А. Яншин предложил не сворачивать дноуглубительные работы на реке Урал, как это предлагали некоторые горячие головы под лозунгом охраны рыбных запасов, а, напротив, в разумных пределах проводить такие работы. По мнению А. Яншина, необходимо пройтись землечерпалками по дельте Урала, чтобы обеспечить проход рыбы на нерест. Об этом говорилось в сборнике «Уроки экологических просчётов», изданном в перестроечные годы.

Жизнь подтвердила правильность предложений академика. В наши дни такое углубление в дельте стало проводиться достаточно регулярно, лучше углубляют и Урало-Каспийский канал.

Общественный экологический контроль неплохо показал себя и в Приуралье. У нас активно работал НОЭК (независимый общественный экологический комитет), который возглавлял Станислав Бережной. Благодаря голосу общественности удалось не допустить строительство экологически опасного объекта – биотехнологической базы вблизи посёлка Новенького.

Пойдут ли на пользу уроки экологических просчётов наших предшественников? За редким, может быть, исключением, мы продолжаем наступать на те же грабли.

Потоп, правда, устроить сегодня трудно: и воды кот наплакал, и денег на суперканалы не дают. Зато в природу продолжаем вторгаться активно: строим бесчисленные водохранилища, пруды, самовольно возводим дамбы, вырубаем прибрежные леса, организуем выпас скота в истоках рек, в результате чего их длина сокращается, истоки превращаются в грязные заиленные ручейки… Эти и многие другие нарушения происходят и в бассейне Урала.

НОЭКа давно нет, а нынешние общественные экологические слушания по конкретным проектам производят двоякое впечатление. Народ (как правило, немногочисленный) на них присутствует и, случается, задаёт вопросы, на которые у ответственных лиц и производственников всегда заготовлены «аргументированные ответы». Но бывает и так, что за кадром почему-то остаются самые подготовленные представители этой самой общественности. Их просто «забывают» пригласить на слушания, наверное, чтобы благостной картины не портили своими неудобными вопросами.

Но разве такие меры разумны? Сегодня не дадим слова «неудобным людям», а завтра построят рядом с нашими домами экологически опасный объект или, упаси Бог, снова отравят рыбу в Урале. Зачем же доводить до этого?!