«Мы сначала пустим смуту…»
Сегодня все чаще цитируют Достоевского. И дело не только в том, что в 2021-м году исполняется двести лет со дня его рождения. Дело, на мой взгляд, в том, что многие его произведения, образы героев, высказывания оказались пророческими и удивительно точными даже применительно к нашему времени.
Вот что он писал о либералах – тех, которые и сегодня смотрят на запад, ненавидят страну, в которой живут, готовы устроить смуту, но при этом прикрываются высокими словами о демократии и благе народа. И при этом презирают этот народ и плевать на него хотели.
«Они первые были бы страшно несчастливы, если бы Россия вдруг стала безмерно богата и счастлива. Некого было бы им тогда ненавидеть, не на кого плевать, не над чем издеваться! Тут одна только животная, бесконечная ненависть к России, в организм въевшаяся».
«Дай всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить заново, то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что все здание рухнет под проклятиями человечества…».
«Чем соедините вы людей для достижения ваших гражданских целей, если нет у вас основы нравственной? Попробуйте-ка соединить людей в гражданское общество с одной только целью «спаси животишки»? Ничего не получится. «Спасение животишек» есть самая бессильная и последняя идея из всех идей, единящих человечество. Это уже начало конца».
«Одна из характерных черт русского либерализма – это страшное презрение к народу. Русскому народу ни за что в мире не простят желания быть самим собою. Все черты народа осмеяны и преданы позору: вера, кротость, подчинение воле Божией. Для либералов русский народ «косная масса, немая и глухая, устроенная к платежу податей и к содержанию интеллигенции».
Для либералов любой народ в любой стране всего лишь – «косная масса». Сегодня говорят еще откровеннее – «биомасса», пушечное мясо. Народ они презирают, а вот перед своими западными хозяевами благоговеют.
«Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить».
Да разве только русский? Все они одним миром мазаны и готовы «сапоги вычистить» хозяевам, на родину свою пожаловаться – нет, мол, у нас демократии и свободы, помогите установить. Недаром же лозунги на своих митингах пишут на английском – чтобы ТАМ заметили, прочитали, оценили… На митингах кричат о свободе слова, печати, но попробуй кто-то им возразить, высказать свое мнение – тут же заткнут рот и покажут, что свобода слова существует только для них, и только их мнение – единственно верное и имеющее право на существование.
«Да, вы будете представлять интересы вашего общества, но уж совсем не народа. Закрепостите вы его опять! Не только сказать против вас, да и дыхнуть печати при вас нельзя будет», – говорит Достоевский устами своего героя.
Только недавно прочитала «Зимние заметки о летних впечатлениях» Достоевского и была потрясена – как современно!
«Свобода. Какая свобода? Одинаковая свобода всем делать все, что угодно в пределах закона. Когда можно делать все, что угодно? Когда имеешь миллион. Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, кто делает все, что угодно, а тот, с которым делают все, что угодно».
Роман «Бесы» – это вообще энциклопедия майданов, переворотов, революций с узнаваемыми и сегодня образами, характерами, деяниями. Начинается все с малого и безобидного.
«Говорили об уничтожении цензуры и буквы ъ, о заменении русских букв латинскими. О вчерашней ссылке такого-то, о полезности раздробления России по народностям с вольной федерацией, об уничтожении армии и флота, о прокламациях, об уничтожении наследства, семейства, детей и священников, о правах женщины пр. пр. Ясно было, что в этом сброде новых людей много мошенников, но несомненно было, что много честных, весьма даже привлекательных лиц… Честные были гораздо непонятнее бесчестных и грубых, но неизвестно было, кто у кого в руках».
Бесовщина с опошлением, ос-меянием, надругательством надо всем, что было свято, разрушение связей, развращение детей, переписывание истории, создание смуты и хаоса – все это мы уже проходили в 90-е, сегодня оно снова проникает в нашу жизнь. Монолог главного героя «Бесов» – это откровение.
«Слушайте, мы сначала пустим смуту, – торопился ужасно Верховенский, поминутно схватывая Ставрогина за левый рукав. – Я уже вам говорил: мы проникнем в самый народ. Знаете ли, что мы уж и теперь ужасно сильны? Наши не те только, которые режут и жгут, да делают классические выстрелы или кусаются. Такие только мешают. Я без дисциплины ничего не понимаю. Я ведь мошенник, а не социалист, ха-ха! Слушайте, я их всех сосчитал: учитель, смеющийся с детьми над их богом и над их колыбелью, уже наш. Адвокат, защищающий образованного убийцу тем, что он развитее своих жертв и, чтобы денег добыть, не мог не убить, уже наш. Школьники, убивающие мужика, чтоб испытать ощущение, наши, наши. Присяжные, оправдывающие преступников, сплошь наши. Прокурор, трепещущий в суде, что он недостаточно либерален, наш, наш. Администраторы, литераторы, о, наших много, ужасно много, и сами того не знают! С другой стороны, послушание школьников и дурачков достигло высшей черты; у наставников раздавлен пузырь с желчью; везде тщеславие размеров непомерных, аппетит зверский, неслыханный… Народ пьян, матери пьяны, дети пьяны, церкви пусты… Жаль только, что некогда ждать, а то пусть бы они ещё попьянее стали! – одно или два поколения разврата теперь необходимо; разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь – вот чего надо! А тут ещё «свеженькой кровушки», чтоб попривык…».
Это было написано в 1872-м году.
Сегодняшние «бесы» не столь откровенны. Они стали более изо-щренными. Но они по-прежнему стараются уничтожить изнутри, ненавидят и поливают грязью свой народ и страну, в которой живут.
Достоевского они вряд ли читают. А если читают, то ненавидят за это его разоблачение священных риз их демократии.
А ведь Федор Михайлович сам был участником кружка Петрашевского, его чуть не казнили, но сослали в Сибирь, а потом в Казахстан.
