Мотивация к жизни

7 ноября 2019
0
860

Если коротко охарактеризовать работу этих людей, то главным будет слово «помощь». На первый взгляд, в их работе нет ничего героического – они не тушат пожары и не спасают людей в экстраординарных ситуациях. Они просто помогают жить людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. И эта их каждодневная, незаметная для других работа сродни подвигу.

За скромную зарплату они делают великое дело. Социальные работники – это те же спасатели. Спасатели от беспомощности, безысходности, одиночества. Скольким они вернули желание жить – статистика не знает. Но таких людей много. Для социального служащего работа – это не только профессия, но и состояние души. Доброй, отзывчивой, милосердной. Других здесь не держат.

На учете КГУ «Территориальный центр социального обслуживания пенсионеров и инвалидов на дому городского отдела занятости и социальных программ» в настоящее время стоят 153 одиноких престарелых граждан, 83 – детей-инвалидов до шестнадцати лет и 47 – старше восемнадцати, страдающих психоневрологическими заболеваниями. То есть, основное количество опекаемых – это одинокие, престарелые люди.

– Из десяти отделений нашего центра – восемь оказывают спецуслуги одиноким пенсионерам и инвалидам первой-второй групп, – подтверждает заведующая отделением социальной помощи на дому Тарбия Галиева. – В их обязанности входит поход в магазин за покупками или в аптеку за лекарствами, уборка квартиры, оплата коммунальных услуг, оформление в случае необходимости различных справок, документов.

В этом списке нет услуги под названием «Выслушать всё, что наболело». Но без этого не обходится ни один визит соцработника к своему подопечному. Ведь многим пожилым людям, кроме как соцработнику, излить душу попросту некому. Социальный работник должен эмоционально сопереживать людям, испытывать к ним сочувствие, желание помочь. Зачастую одинокие пожилые люди не способны бороться за своё выживание по причине потери уверенности в себе и в своих силах – духовных и физических.

– Не надо забывать, что большинство наших опекаемых все свое время проводят в четырех стенах, и соцработник, кроме всего прочего, должен с каждым поговорить, каждого уметь выслушать, поднять настроение, то, что мы называем беседой по мотивации к жизни. Но при этом не забывать и то, что таких опекаемых у каждого соцработника – около десяти и к каждому нужен индивидуальный подход, – говорит Тарбия Амангалиевна, подчеркивая, что слишком близко принимать к сердцу боль каждого нельзя, это грозит тем, что на профессиональном языке называется эмоциональным выгоранием.

– Мы говорим своим девочкам: «Выслушали, посочувствовали, подняли настроение, но, уходя, весь негатив оставляйте. Потому что вам к другой бабушке надо идти. И вы должны прийти к ней в хорошем настроении». И ведь у каждой из них своя семья – муж, дети. И они должны прийти домой без того груза, который получают во время работы.

Но, несмотря на трудности, особой текучки кадров, по словам заведующих отделениями Тарбии Галиевой и Айжан Давлетовой, у них нет. На этой службе или уходят сразу, уяснив, что «это не мое», или остаются на годы. Стаж соцработницы Оксаны Григорьевны Кичаповой – 27 лет, Галины Григорьевны Шаталовой – 26, Кунслу Темирболатовна Дюсекенова работает двенадцать лет, Зинаида Сиражевна Лукпанова шесть лет ухаживает за одинокими стариками. Бросить своих подопечных, которые становятся им близки, они не могут. Для одиноких пенсионеров они зачастую – единственный «свет в окошке».

Среднестатистический социальный работник – это, конечно, женщина (мужчин на этой работе отродясь не бывало) среднего возраста, семейная, чаще – с высшим образованием.

– Для физической работы – принести, убраться, сбегать в аптеку за лекарствами в случае необходимости – лучше подходят молодые, – делятся своими наблюдениями женщины. – А для душевного общения более подходят те, кто постарше.

И дело не в том, что у молодых девушек меньше сострадания, у них просто не хватает жизненного опыта, а порой и терпения для того, чтобы выслушать пожилого человека, понять его и выразить ему свое сочувствие.

– Особенность нашей сферы деятельности в том, что рабочее место – квартира опекаемого, где он – хозяин, – говорит Тарбия Амангалиевна. – У него свой устоявшийся налаженный порядок. Не все «вторжение» на свою территорию чужого человека воспринимают спокойно. Тем более, что старые люди часто бывают и капризными, и подозрительными. И тут важно к каждому найти свой подход. Некоторые воспринимают соцработника как домработницу. Но все-таки больше тех, кто благодарен за помощь и со временем начитает считать приходящего почти что родным человеком.

Такими становятся для своих опекаемых Фатима Габбасова, Айгуль Актау, Лейла Акчурина, Ботагоз Дуйсенгалиева, Людмила Акжалгасова, Гулнар Хамидуллина и другие неравнодушные женщины.

На вопрос, кто имеет право на социальную помощь, Тарбия Амангалиевна отвечает, что обстоятельства, по которым люди на старости лет остаются одинокими, бывают разные, и никто от этого не застрахован.

– Есть такие, у которых детей никогда не было, есть те, кто детей потерял. У некоторых дети уже сами в преклонном возрасте или инвалиды, или страдающие онкологическими заболеваниями – они сами нуждаются в помощи. Или дети уехали, живут в России, приезжают, но каждодневную помощь оказывать не могут. А есть и те, у кого дети находятся в местах лишения свободы – под опеку берем всех, кто нуждается в помощи. Но если дети живут в городе, но отказываются помогать своим престарелым родителям, хотят перевалить эту свою обязанность на государство, тогда… Тогда нужно подавать на алименты – дети обязаны поддерживать своих родителей в старости.

С особой гордостью в отделе социальной помощи говорят о дневном полустационаре для детей-инвалидов.

– Мы не говорим – инвалидов – детей с особыми потребностями, – подчеркивает Тарбия Амангалиевна.

Целое крыло старинного здания отведено под этот полустационар, куда ежедневно родители приводят по сорок детей с различными психоневрологическими заболеваниями. Коридоры, выстланные ковровыми дорожками, большой зал с яркой мебелью, кабинеты для занятий лечебной физкультурой, развитием речи, двигательной моторики, игр. Везде мягкие ковры, яркое оборудование, специальные тренажеры. Здесь очень тепло в буквальном и в переносном смыслах. Сухое «медицинское» слово «полустационар» совершенно не подходит для этого места, ставшего островком надежды для уставших, отчаявшихся мам и их детей, ограниченных не только своими возможностями, но и четырьмя стенами квартир. Даже сам по себе ежедневный поход сюда – целое событие, праздник для этих детей.

– В основном это дети с задержками развития, с ДЦП, синдромом Дауна, аутизмом, – говорит Елизавета Сергеева.

Она занимается с детьми лечебной физкультурой.

– Каждое утро у нас начинается с разминки, – говорит Елизавета Викторовна, показывая тренажерный зал с беговой дорожкой, горкой и другими приспособлениями. – Упражнения делаем пассивные и активные.

Пассивные упражнения это когда воспитатель берет в свои руки непослушное детское тельце и мягко заставляет делать то, что оно делать отказывается. Со временем упражнения станут активными – ребенок научит свои руки, ноги, тело хоть в какой-то мере слушаться.

– К нам приводят детей, которые вообще не ходили или не говорили, – рассказывают воспитатели. – И через год-другой они начинают самостоятельно передвигаться, говорить. Самое главное – научить этих детей элементарным навыкам самообслуживания – чтобы могли самостоятельно одеться, обуться, умыться, держать ложку. Научить их видеть препятствия – ведь у них отсутствует чувство опасности: они идут, не замечая ступенек, порога, машины на дороге.

Пение – лучший способ развития нарушений речи. В комнате для музыкальных занятий на уроке шестеро детей. Воспитатель включает музыку, песня ритмичная и мелодия, видимо, детям знакома. На лицах внимание и затаенная улыбка. «Подпеваем», – говорит воспитатель. И сначала робко, а потом все громче и с явным удовольствием дети начинают петь. Потом деревянными ложками, прислушиваясь к ритму музыки, они отбивают такт. И это тоже – с интересом и удовольствием.

У психолога Арайлым Наримановны Бакитовой сегодня открытый урок. Занимается она индивидуально с каждым. За дверьми оставлена инвалидная коляска, за столом перед доской одиннадцатилетний Багдат (имя изменено). У него ДЦП, он почти не видит и плохо говорит. Но у него хорошая память, он знает буквы и немного читает. Как бы в доказательство этого Багдат прижимает руку к груди: «Это сердце, оно стучит», потом к голове: «Это голова, она думает», затем поднимает вверх руку: «Это рука – она работает».

Тема сегодняшнего урока – осень. Мальчик рассказывает про приметы осени, с трудом ворочая непослушным языком, но без запинки читает наизусть стихотворение про осень на казахском языке. Воспитатель по очереди выкладывает перед ним муляжи овощей, он их ощупывает и называет: огурец, перец, баклажан, помидор, кукуруза… Потом на ощупь в мешке снова перечисляет названия овощей. Это важно, ведь у Багдата очень слабое зрение. И он не ходит.

– Вот если ребенок говорит, то ноги не ходят. И наоборот, – с огорчением делятся воспитатели своими наблюдениями.

В игровой комнате в это время дети перекидывают мяч, пытаются что-то делать с деталями конструктора, бросают игрушки друг в друга – за ними нужен глаз да глаз. И как-то общаются на своем, непонятном языке. Они разные, но в основном послушные и ласковые. По словам воспитателей, приступы внезапной агрессии случаются у больных аутизмом. Это дети, отрешенные, живущие в своем, внутреннем, замкнутом мирке. И что там, в этом их мирке происходит – неизвестно, но ребенок может внезапно впасть в истерику или проявить какую-то агрессию. Необходимо его успокоить. Успокаивают здесь только любовью и лаской.

Четыре часа, которые дети проводят здесь, это еще и отдых для их мам. Мам, которым когда-то сказали: «Оставьте, все бесполезно». А они не сдали и не сдались. И каждый день совершают свой материнский подвиг самопожертвования.

– Многие вообще не выходили со своими детьми из квартир – не хотелось, чтобы люди видели болезнь их ребенка. Сейчас преодолели это. Мы со своими детьми выходим на прогулки на свежем воздухе, – говорят воспитатели, подчеркивая, что работа с родителями – важная составляющая их цели приспособить этих детей к жизни.

Я думаю, что они не оговорились, назвав этих детей «своими».

– Мы ходим с ними в музеи, в зоопарк, в театры, на выставки – куда нам разрешат с ними прийти. Летом ходили кататься на лошадках, этим детям очень полезна иппотерапия, – рассказывают воспитатели.

Мне показалось, что восьмилетняя Айдана, которая еще не произнесла ни слова, уловила слово «лошадка», потому что на нем она начала широко и радостно улыбаться. Потом доверчиво протянула мне руки и сделала несколько шагов, которые становились все увереннее. «Когда пришла – совсем не ходила. А улыбается она всем, кто улыбается ей», – сказали девушки.

Они здесь почти все молодые: методист Анаргуль Валиева, специалист Жанат Хамидуллина, дефектолог Анар Хамитова, психолог Арайлым Бакитова, медсестра Рысханым Симгалиева, воспитатели Майра Оналбаева, Айгуль Ажгалиева, Назира Куслимова.

– Что главное? – переспрашивают они. – Главное – любить детей. И не брезговать слюни вытереть или памперс поменять.

Такой вот здесь, как в песне Булата Окуджавы «Надежды маленький оркестрик под управлением любви…»

…А Айдана никак не хотела отпускать мои руки, и это было – как ком в горле.

Кстати, подарили спонсоры этому стационару большой красивый аквариум. А рыбок в нем нет. Может, кто-то подарит этим детям золотую рыбку, которая исполнит их желания?

Фото: Ярослав Кулик
ВСЕ РАЗДЕЛЫ
Top