«Кузькина мать» Никиты Хрущёва
12 октября исполняется 56 лет знаменитому выступлению Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущёва в Генеральной Ассамблее ООН. С её трибуны в 1960 году лидер Советского Союза выступил с гневной речью против агрессивной внешней политики США, пригрозив показать империалистам «Кузькину мать». Лингвистические словари говорят, что это выражение означает угрозу (иногда шутливую, ироническую) в чей-либо адрес. Однако тогда Никита Сергеевич шутить с американцами вовсе не собирался.
Объект-700
Сняв ботинок, Хрущёв многозначительно постучав им по трибуне, заявил, что «ухать» или «укать» – разговаривать с СССР на языке силы – у НАТО не получится, мы и сами можем так «ухнуть», что мало не покажется! Правда, момента демонстрации империалистам «Кузькиной матери» пришлось ждать почти два с половиной года, но то, что на самом деле она представляла, не ожидал никто: «мать» явилась планете в образе самой мощной в мире ядерной бомбы мощностью более 50 мегатонн. Даже сегодня таких бомб в мире нет.
В начале атомной гонки лидировали США. Однако уже в середине 50-х годов прошлого века противники сблизились, и борьба продолжалась с переменным успехом – холодная война набирала обороты. Именно в эти годы Советский Союз создаёт так называемый объект-700, действующий и поныне Центральный ядерный полигон.
Расположился он вдали от чужих глаз на острове Южный архипелага Новая Земля, неподалёку от Белушьей Губы – столицы архипелага. В сентябре 1955 года здесь, на полигоне Чёрная Губа, был произведён первый подводный ядерный взрыв. Постепенно центр советских ядерных испытаний перемещался из Казахской ССР на Север. Испытательные взрывы производились как у поверхности земли, так и высоко в атмосфере и под водой.
Всего было взорвано 150 зарядов разной мощности. Они принимали размеры и формы вполне приемлемые для бомбардировщиков: 2,5-мегатонные ядерные бомбы почти не отличались от обычных 500-килограммовых фугасок и отлично размещались в бомболюках советских бомбардировщиков ТУ-16. Самолёты этого типа из состава дислоцированного под Полтавой отдельного корпуса дальней бомбардировочной авиации использовались также и для новоземельских испытаний.
Когда предстояло произвести ядерный взрыв мощностью 2,5 мегатонны в тротиловом эквиваленте, самолёт-носитель стартовал с авиабазы Оленья на Кольском полуострове.
Краски смерти
Командиру корпуса генералу В. Решётникову удалось добиться согласия высшего командования, чтобы при испытании носителя сопровождал целый полк таких же бомбардировщиков. Он считал, что лётчики должны на практике познать, что такое реальный ядерный взрыв.
27 самолётов, вылетев из-под Новгорода, встретились в заданном месте с носителем бомбы и сопровождали его на достаточном удалении на высоте 9-12 километров. Ведущей машиной этой группы управлял сам генерал Решётников. Позже он рассказал о своих впечатлениях от того полёта.
Когда бомба взорвалась, из-под облаков выполз гигантский белый шар который потянул за собой дымный столб. Ядерный гриб вырос вверх до высоты 30 километров. Самолёты сопровождения облетели его, держась на достаточном удалении. Некоторые отчаянные пилоты запросили добро генерала, желая пролететь… под шапкой гриба(!), но получили отказ. Вообще тогда явно недооценивалась проникающая радиация, которая приводила к лейкемии и гибели человека. Создаётся даже впечатление, что о ней многие люди на местах вообще не знали!
Ныне покойный начальник Уральского речного пароходства Василий Рук видел в 1949 году с Иртыша первый в СССР ядерный взрыв на Семипалатинском полигоне. Внезапно над пароходом появилось облако, из которого полил радиоактивный дождь. Вместо того, чтобы спрятаться в каюты, а затем по приходу в речной порт в защитном снаряжении из пожарных шлангов вымыть палубы, речники делали это вручную сразу же, без средств индивидуальной защиты. Не случайно позже все коллеги Рука умерли, и только его, как он сам удивлялся, Бог уберёг от смерти.
Василий Александрович в конце 1980-х годов ушёл на пенсию, продолжая несколько лет работать начальником пассажирских перевозок, много лет возглавлял Уральское городское общество садоводов и огородников. Умер в начале 2000-х годов в городе Белореченске Краснодарского края, куда он вместе с супругой переехал на постоянное место жительства к дочери.
Гриб, по утверждению генерала, был потрясающе красив: розово-голубыми пастельными тонами он напоминал исполинский гладиолус. Всё в небе светилось и люминисцировало. Однако любоваться этой феерией прошлось недолго – до самолётов долетела ударная волна, их начало трясти и раскачивать во всех плоскостях. Ценой огромных усилий пилотам удалось совладать с машинами, все они, включая носитель, благополучно добрались до своих аэродромов. Самолёт-носитель, который был ближе всех к эпицентру взрыва, механических повреждений не получил, но вся краска на его фюзеляже обгорела.Машину на всякий случай списали из штата полка и передали в музей Киевского инженерного училища ВВС.
«Беременная машина»
То, что 2,5 мегатонны – далеко не предел возможностей для Советского Союза, особо и не скрывали. Наоборот, организовывали утечку информации по дипломатическим и другим каналам. «Нью-Йорк таймс» ещё 8 октября «порадовала» американцев известием о предстоящем супер-взрыве и даже назвала его приблизительную дату. Советские граждане узнали о нём позже. Испытание было приурочено к 22-му съезду КПСС.
В своём докладе Хрущёв «оторвался» на всю катушку: «Сегодня у нас есть самая мощная в мире 100-мегатонная бомба, но мы не станем сейчас её взрывать, потому что при этом у нас самих в Москве могут стёкла вылететь. Мы взорвём пока 50-мегатонную». Зал встретил это заявление «бурными продолжительными аплодисментами».
Когда пришло время показать миру «Кузькину мать» (до своего исторического испытания детище академика Андрея Сахарова оставалось безымянным), на авиабазу Оленья бомбу доставили специальным железнодорожным составом. Несмотря на то, что мир уже знал о готовящемся взрыве, доставка производилась в условиях строгой секретности. Из Арзамаса одновременно отправились в разных направлениях четыре совершенно одинаковых железнодорожных состава. Какой из них вёз бомбу, знал только узкий круг посвящённых.
Поднять в небо «Кузькину мать» ТУ-16 оказался не в состоянии. Не полезла бомба, длина которой превышала 8 метров, и в отсеки самого крупного по тем временам советского тяжёлого бомбардировщика ТУ-95В («Медведь»). Пришлось буквально «вспороть» ему фюзеляж, но даже при этом внутрь вошла только часть корпуса бомбы, оставшаяся висела под брюхом самолёта. Аэродромные остряки тут же окрестили самолёт «беременной машиной».
Фюзеляж самолёта выкрасили в белый цвет и тщательно отполировали, что должно было снизить негативное воздействие светового излучения. Таким «Медведь» и поднялся в воздух 30 октября 1961 года в 9:15.
Супервзрыв
Машину с экипажем из 9-ти человек вёл майор Дурновцев. В 11:30 после раскодирования и снятия блокировок с заряда (операция проводилась совместно экипажем и наземным командным пунктом) бомба была сброшена с высоты 4 000 метров на парашюте, площадь купола которого превышала 1 квадратный километр. Тем временем пилот, дав максимальные обороты всем четырём двигателям, уводил свою машину подальше от предстоящего взрыва.
Когда тот произошёл, самолёт успел удалиться на 100 километров. Однако через считанные минуты ударная волна настигла самолёт. Первым увидел – именно увидел! – её размещённый в хвосте стрелок-радист и по внутренней связи доложил командиру: «Подходит волна». Тот удивился: что за чушь? Как можно увидеть ударную воздушную волну?! Но через мгновение все сомнения отпали. Волна подхватила многотонную машину, и как щепку пронесла на своём гребне, изрядно поболтав, а затем ушла вперёд.
На переднем фронте волны воздух был настолько уплотнён, что его действительно можно было видеть. Волна трижды обогнула земной шар, прежде чем успокоилась. Ядерный гриб вырос до 67 километров, вспышку в момент взрыва можно было наблюдать с расстояния 800 километров. Все параметры взрыва фиксировались и анализировались наземными службами полигона. Расчёты, выполненные по результатам измерений, показали, что фактическая мощность взрыва составила 57 мегатонн, намного превысив суммарную мощность всех взрывов Второй мировой войны, включая бомбы, уничтожившие Хиросиму и Нагасаки.
«Принуждение» к миру
В этом экстремальном полёте «Медведя» на почтительном расстоянии сопровождал ТУ-16, с которого велась киносъёмка взрыва. Позже фильм был показан Хрущёву и другим членам Политбюро. Никита Сергеевич пригласил на просмотр находящегося с официальным визитом в СССР шаха Ирана и его супругу. Фильм произвёл на всех сильнейшее впечатление.
Нервы шахини не выдержали зрелища, она закрыла лицо руками и выбежала из зала. Американцы тоже были в шоке. После почти двух лет переговоров 5 августа 1963 года был подписан мирный договор о запрете ядерных испытаний в трёх средах. Немалая доля заслуги в этом принадлежит и «Кузькиной матери». Ведь теперь американские стратеги поняли, что ядерный шантаж по отношению к СССР и странам Варшавского договора не пройдёт, и в случае нанесения по Советскому Союзу ядерного удара ответ, как оказалось, ещё более страшный, последует незамедлительно.
После завершения испытаний участникам создания бомбы и испытателям были вручены награды и премии. Андрей Дмитриевич Сахаров получил свою третью звезду Героя Социалистического Труда. Однако затем он полностью отошёл от разработок ядерного оружия, став активным борцом за его полное запрещение.
Автор: Александр Суетин
