Крестный путь царской семьи
Сто лет назад в ночь с 16-го на 17 июля в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге зверски убиты последний император России Николай Второй, члены его семьи и четверо их слуг. Зачем большевикам надо было убивать царя, который отрекся от престола? Чем провинились четыре его юные дочери и наследник, которому еще не исполнилось четырнадцати лет и который был неизлечимо болен? Почему никто из тех, кто клялся царю в верности, не пришел к нему на помощь? Кто отдал приказ об уничтожении всей династии Романовых? И почему они вовремя не уехали за границу, чтобы спастись? На эти вопросы до сих пор нет однозначных ответов.
Они всюду стали изгоями
У Николая был шанс спасти себя и свою семью. После его отречения от престола в марте 1917 года глава Временного правительства Керенский получил согласие британского правительства принять царскую семью. Англия могла стать лучшим прибежищем для царской семьи. Во-первых, Россия была союзницей англичан в войне с Германией. Во-вторых, и Николай Второй, и его супруга императрица Александра Фёдоровна приходились королю Англии Георгу Пятому двоюродными братом и сестрой. Братья даже внешне были очень похожи. Кузены переписывались.
«Да, мой самый дорогой Ники, я надеюсь, что мы всегда будем продолжать нашу с тобой дружбу; ты знаешь, я неизменен, и я всегда тебя так любил… В мыслях я постоянно с тобой. Благослови тебя Бог, мой дорогой старина Ники, и помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня как на своего друга. Навеки твой преданный друг Джорджи», – писал Георг Пятый Николаю Второму.
Временное правительство собиралось отправить царскую семью в Лондон через Мурманск. В Англию ушла телеграмма с просьбой выслать корабль для встречи царской семьи. Но российский посол в Великобритании Терещенко неожиданно получил от английского премьера ответ: «…британское правительство, к сожалению, не может принять царскую семью в качестве гостей во время войны».
«Милый Джорджи» отказал «дорогому Ники» в приеме, хотя знал, какая опасность нависла над всей семьей его родственника и союзника в войне. Якобы, правительство так решило. Позже, в 1919 году он все-таки вышлет корабль за матерью Николая, императрицей Марией Федоровной, и она доживет до 1928 года в родной ей Дании. Но почему-то не хотел спасти двоюродного брата, сестру и племянников.
Англичане пытались «сбагрить» Романовых во Францию, но там также отказались принять царскую семью.
Лорд Бертье на запрос замминистра иностранных дел Англии Чарльза Хардинга ответил: «Мой дорогой Чарли, я не думаю, чтобы экс-императора во Франции встретили бы с радостью. Императрица – немка не только по рождению, но и по своему воспитанию. Она делала все, что могла, чтобы заключить мирный договор с Германией. Ее называют преступницей и сумасшедшей. А бывшего императора, поскольку он по своей слабости подчинялся ее указаниям, также считают преступником».
Вот еще когда появились разные страшилки и фейки! Про «сумасшедшую императрицу – немецкую шпионку», «кровавого» императора, «дьявола» Распутина, управляющего страной. Пропаганда превратила русского царя в деспота и тирана, общественное мнение могло быть против его политического убежища на туманном Альбионе.
Политика выше родственных связей
Эти слухи разведка распространяла в Петрограде еще в 1916 году, когда британские спецслужбы готовили операцию «Темная сила» по ликвидации Григория Распутина, приближенного к самой императрице. Англичане боялись, что Распутин станет посредником сепаратного мира России с Германией. Без поддержки русских Великобритания явно проиграла бы войну.
Но все же главная причина предательства «преданного Джорджи» была в другом, считает российский историк спецслужб, писатель Геннадий Соколов. В 1917 году, когда исход войны стал ясен, король Георг V официально изменил название правящей династии с германской – Саксонской, на британскую – Виндзорскую, по имени замка, резиденции британских монархов. Членами Дома Виндзоров были объявлены потомки королевы Виктории и принца Альберта. Немецкая монархическая династия превратилась в «британскую королевскую семью». И Георг открестился от немецких родственников, в первую очередь от Николая, женатого на немке.
Это произошло 17 июля. А ровно через год, в первый день рождения Дома Виндзоров, в Екатеринбурге расстреляли царскую семью. Соколов видит в этом некий символ, зловещий смысл которому придает еще то обстоятельство, что наследник – цесаревич Алексей – приходился правнуком королевы Виктории и именно от нее получил злополучный ген – наследственную болезнь гемофилию, которая передается по женской линии только мальчикам.
Вообще, в этой трагедии много почти мистических совпадений даже в датах и названиях. Именно в Ипатьевском монастыре под Костромой 14 марта 1613 года прошел торжественный обряд призвания на царство Михаила Романова, положивший конец Смутному времени на Руси. Так началась династия Романовых. Через 305 лет в Ипатьевском же доме на Урале большевики тайком казнили последнего русского царя Николая Романова с царицей, наследником, дочерьми и свитой. Династия кончилась.
Одинаковое название монастыря и дома казни – случайное совпадение? Дом у Ипатьева в Екатеринбурге реквизировали специально под тюрьму для царской семьи, хотя в городе много других домов. А через пять дней после расстрела вернули инженеру Ипатьеву ключи от дома, где произошло злодеяние.
Все унижения переносили с достоинством
Когда заграница отказалась принять Романовых, временное правительство отправило царскую семью в Тобольск – подальше от революции. Но власть захватили большевики, и эвакуация не спасла царскую семью. Большевики легко могли там же, в Тобольске, совершить убийство. Однако повезли их на Урал.
Но кто, наверное, лучше других понимал зловещую символику дома, в который их привезли – так это сами обреченные. Ведь за пять лет до этого в России широко отмечали 300-летие Дома Романовых, и Ипатьевский монастырь был центром торжеств.
Историки до сих пор спорят о том, кто санкционировал убийство царской семьи. Одни считают, что инициатива принадлежала лишь членам исполкома Уральского облсовета. Действительно, прямых документов за подписью Ульянова найдено не было (но Ленин все неблаговидное предпочитал делать в «белых перчатках»). Свердлов на вопрос Троцкого, кто решал, ответил: «Мы здесь решали. Ильич считал – нельзя оставлять им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях». Троцкий при этом цинично констатировал: «По существу, решение было не только целесообразно, но и необходимо». На роль Ленина без какого-либо смущения недвусмысленно указывала и Надежда Крупская. Да и так понятно – без санкции сверху вряд ли уральские большевики решились бы на такое.
Не случайно, в начале июля в Москву из Екатеринбурга срочно отбыл военный комиссар Уральского военного округа Шая Голощёкин. 14-го числа он вернулся, по всей видимости, с окончательными инструкциями от Ленина, Дзержинского и Свердлова об уничтожении всей семьи Николая Второго или, как его называли большевики после отречения, «гражданина Романова».
Романовы в Ипатьевском доме, обнесенном к их приезду высоким забором, в окружении вооруженной охраны, провели почти три месяца. До этого с ними обращались уважительно. Но сразу по прибытию в Екатеринбург их подвергли обыску. Когда один красноармеец вырвал из рук царицы ридикюль, Николай сказал: «До сих пор мы имели дело с людьми честными и порядочными». В дневнике он записал:
«Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города, и, наконец, просторная зала с аркою без дверей. <…> Разместились следующим образом: Аликс [императрица], Мария и я втроём в спальне, уборная общая, в столовой — Н[юта] Демидова, в зале — Боткин, Чемодуров и Седнёв. Около подъезда комната кар[аульного] офицера. Караул помещался в двух комнатах около столовой. Чтобы идти в ванную и W.C. [ватерклозет], нужно проходить мимо часового у дверей кар[аульного] помещения. Вокруг дома построен очень высокий досчатый забор в двух саженях от окон; там стояла цепь часовых, в садике тоже. (Запись от 17 (30) апреля 1918 года.)
Но это было только начало конца их крестного пути. Впереди были 78 дней надежд и отчаяния, молитв и унижений. И мученическая смерть.
По свидетельству чудом уцелевшего члена царской свиты камердинера Чемодурова, «в Ипатьевском доме режим был установлен крайне тяжёлый, и отношение охраны было прямо возмутительное». Княжны спали на полу, кроватей не было, по вечерам устраивалась перекличка, когда девочки шли в туалет, красноармейцы, якобы для караула, шли за ними. Бывший начальник царской охраны Кобылинский, со слов Чемодурова, рассказывал: «На стол ставилась миска, ложек, ножей, вилок не хватало, придёт какой-нибудь и лезет в миску: «Ну, с вас довольно». Специально под окнами княжон пели похабные частушки. Рылись в вещах, воровали. Следователь Соколов, назначенный Колчаком провести расследование сразу после убийства, пишет, что «Красноречивее всяких слов говорит сам дом Ипатьева, как жилось здесь узникам. Необычные по цинизму надписи и изображения с неизменной темой: о Распутине».
Все свидетели отмечали, что тяготы и унижения царская семья переносила с поразительным спокойствием и чувством собственного достоинства.
Ликвидировали «по списку»
Сразу по прибытию в Екатеринбург чекисты арестовали четырёх человек, сопровождавших царских детей:
адъютанта царя князя Татищева, камердинера Александры Фёдоровны Волкова, её камер-фрейлину княгиню Гендрикову и придворную лектрису Шнейдер. Татищев и князь Долгоруков, прибывший в Екатеринбург вместе с царской четой, расстреляны в Екатеринбурге. Гендрикова, Шнейдер и Волков после расстрела царской семьи переведены в Пермь. Там приговорены органами ЧК к казни как заложники: в ночь с 3 на 4 сентября 1918 года Гендрикова и Шнейдер расстреляны, Волкову удалось сбежать прямо с места казни. Большинству из оставшихся членов свиты приказали покинуть Пермскую губернию. Врачу наследника В.Н. Деревенко разрешили остаться в Екатеринбурге в качестве частного лица и два раза в неделю осматривать наследника под надзором Авдеева, коменданта дома Ипатьева.
С царской семьей в доме остались: доктор Е.С. Боткин, камер-лакей А.Е. Трупп, горничная императрицы А.С. Демидова, повар И.М. Харитонов и поваренок Леонид Седнев. Все они заявили, что желают до конца разделить судьбу государей. Поваренка Леньку, друга в играх царевича Алексея, большевики пожалели – накануне казни услали из дома Ипатьева якобы проведать приехавшего дядю. Остальные были убиты вместе с Романовыми.
Династию Романовых ликвидировали «по списку». Первым, в ночь с 12 на 13 июня 1918 года, в Перми убили брата царя Михаила Александровича Романова. Он ведь передал власть Временному правительству и был «кандидатом на престол №1». Еще убиты Романовы в Алапаевске и Петрограде – большевики ликвидировали почти всех носителей царской крови. Но нескольких Романовых англичане все же спасли: прислали за ними в Крым корабль «Император Индии». Наверное, на случай, если вдруг им выгодно будет восстановить в России монархию.
«Ради Бога, избегайте пролить кровь»
За месяц до казни большевики разрешают монахиням Ново-Тихвинского монастыря доставлять к столу узников яйца, молоко и сливки. 19 или 20 июня царская семья обнаружила в пробке в одной из бутылок со сливками записку на французском языке, в которой сообщалось, что преданные офицеры готовятся их спасти, предлагается сделать чертеж комнат, быть внимательными, готовыми к побегу. Подпись – «Русский офицер».
Подобных записок было три или четыре. Исследователи считают, что это была провокация большевиков. Наверное, Николай Александрович об этом догадывался, поэтому отвечал осторожно.
«Мы не хотим и не можем БЕЖАТЬ. Мы только можем быть похищены силой, как силой нас привезли из Тобольска. Поэтому не рассчитывайте ни на какую нашу активную помощь. У коменданта много помощников, они часто сменяются и стали тревожны. Они бдительно охраняют нашу тюрьму и наши жизни и обращаются с нами хорошо. Мы бы не хотели, чтобы они пострадали из-за нас или чтобы вы пострадали за нас. Самое главное, ради Бога, избегайте пролить кровь. Собирайте информацию о них сами. Спуститься из окна без помощи лестницы совершенно невозможно. Но даже если мы спустимся, остается огромная опасность, потому что окно комнаты коменданта открыто и на нижнем этаже, вход в который ведёт со двора, установлен пулемет. [Зачеркнуто: «Поэтому оставьте мысль нас похитить».] Если вы за нами наблюдаете, вы всегда можете попытаться спасти нас в случае неминуемой и реальной опасности. Мы совершенно не знаем, что происходит снаружи, так как не получаем ни газет, ни писем. После того как разрешили распечатать окно, наблюдение усилилось и мы не можем даже высунуть в окно голову без риска получить пулю в лицо».
Но они надеялись, что же еще им оставалось? Несколько ночей не спали, ждали помощи одетыми. Как потом признался один из участников расстрела, письма действительно были провокацией с целью проверить готовность царской семьи бежать.
Четвертого июля охрану царской семьи передали члену коллегии Уральской областной ЧК Янкелю Юровскому. Следователь Соколов объяснял замену коменданта Авдеева тем, что общение с заключёнными что-то изменило в его «пьяной душе», что стало заметно начальству. Когда начались приготовления, охрану Авдеева удалили как ненадёжную. Авдеев, который сквозь пальцы смотрел на разворовывание царских вещей и на пьянство, был, видимо, более человечным.
Юровский своего предшественника Авдеева обвинил в «разложении, пьянстве, воровстве», «кругом настроение полной распущенности и расхлябанности», «Авдеев, обращаясь к Николаю, называет его Николай Александрович. Тот ему предлагает папиросу, Авдеев берет, оба закуривают, и это сразу показало мне установившуюся „простоту нравов“». Юровский был честным и – беспредельно жестоким человеком. Поначалу он даже понравился. Николай записал в своем дневнике:
«Вчера комендант Ю[ровский] принёс ящичек со всеми взятыми драгоценностями, просил проверить содержимое и при нас запечатал его, оставив у нас на хранение. Погода стала прохладнее, и в спальне легче дышалось. Ю[ровский] и его помощник начинают понимать, какого рода люди окружали и охраняли нас, обворовывая нас. Не говоря об имуществе — они даже удерживали себе большую часть из приносимых припасов из женского монастыря. Только теперь, после новой перемены, мы узнали об этом, потому что всё количество провизии стало попадать на кухню».
Но вскоре Юровский начинает раздражать своей бесцеремонностью. Мария Федоровна характеризует его в своих записях, как человека «вульгарного и крайне неприятного».
В это время формируется «общественное мнение» – якобы народ, красноармейцы требуют казни царя, что велика угроза его спасения белыми (армия Колчака действительно уже близко от Екатеринбурга), в прессе его называют «тираном», «кровавым».
История отстукивала последние часы династии Романовых.
(Продолжение следует)
